Планета кошек - Вербер Бернар - Страница 14

– Их резцы не становятся от этого менее опасными, – предупреждаю я.

Сгрудившиеся на верхнем этаже люди смотрят на экранах своих портативных компьютеров видео с дронов, показывающие под разными углами размах катастрофы. Я прошу у Натали бинокль и вижу людей на крышах трех других башен Финансового центра, с таким же ужасом вглядывающихся в тучу пыли на месте Эмпайр-стейт-билдинг.

Снова раздается оглушительный грохот, падает еще один небоскреб, стоявший в отдалении, севернее, – тоже, по всей вероятности, из числа старых.

Я направляю бинокль вниз. Крысы текут по улицам, как коричневая кровь. Я прослеживаю направление этого потока и вижу, что местом сбора служит подножие башни номер один в нашем комплексе. Но и это не все: они собираются под башнями номер три и четыре и даже под нашей!

Этого не может быть! По словам Натали, Эмпайр-стейт-билдинг обрушился потому, что был очень старый, фундамент его был из известняка, стены из кирпича и цемента, здесь же главный материал – бетон…

Дроны слетаются снимать крыс, подгрызающих нашу башню.

На экранах видно, как тысячи тварей вонзают в стены свои резцы и проделывают в них дыры.

Их зубы прочнее нашего фундамента. Когда они действуют сообща, их производительность так взлетает, что перед ними ничто не устоит. Они как волны, подмывающие утес. Своим беспрерывно возобновляющимся натиском они рано или поздно одержат победу и над нами.

Я подпрыгиваю от неожиданности.

На крыше воет сирена, ее источники – четыре больших железных конуса. Это динамики. Люди беспорядочно толпятся, животных, еще не понявших, что происходит, тоже охватывает паника.

– НЕМЕДЛЕННАЯ ЭВАКУАЦИЯ! – кричит в мегафон Эдит.

Всеобщую панику невозможно описать. Люди заражают своей тревогой кошек и собак.

Остальные жители нашей башни присоединяются к нам на верхней террасе. Все толпятся на ее восточной стороне. Отсюда наша крыша соединена тросом с другим зданием, гораздо выше нашего.

События разворачиваются все стремительнее. К роликовым блокам подвешивают люльки. Люди постарались собрать в спешке то, что им дороже всего, и туго набить рюкзаки.

Анжело смотрит на меня и мяукает:

– Мама, я не хочу убегать! Я хочу драться, уверен, крыс можно одолеть, поубивали же мы всех тех, кто лез к нам на парусник!

Угораздило меня произвести на свет такого глупца! Уже не припомню, кто был его папашей: дело было вечером, ко мне тогда пожаловали сразу несколько котов, проживавших на крышах Монмартра.

Тем не менее я не забываю о своих педагогических обязанностях.

– Гм… Храбрость – это похвально, Анжело, но в бой можно вступать только тогда, когда его можно выиграть.

Хоть эвакуация и срочная, мы ждем и ждем… Мы как прибывшие последними считаемся, конечно, чужаками, поэтому нас оттесняют в хвост очереди.

Терпеть не могу ждать! Сидя на плече служанки, я спрашиваю:

– Куда теперь?

– В единственное место, где мы будем в безопасности: во Всемирный торговый центр.

– Это самый высокий небоскреб?

– Да, 541 метр, 104 этажа. Еще он самый новый, построен после нападения террористов 11 сентября 2001 года, при его возведении применены гораздо более передовые технологии, – объясняет мне служанка.

– Вы хотите сказать, что эта башня устоит перед крысиными резцами?

– Без всякого сомнения.

– Даже если крыс будет видимо-невидимо?

– На мой взгляд, это единственная башня, которая сможет устоять.

– Прошу вас, служанка, объясните, я не понимаю! У меня нет времени заглянуть в Энциклопедию, но я хочу знать, почему вы так уверены в прочности этой башни?

– Каждая башня построена из самых прочных материалов своей эпохи. Раньше это были каменные блоки, потом пришло время кирпича и цемента, сейчас главенствует бетон. Но и он бывает разным. У обыкновенного, самого старого, прочность от шестнадцати до сорока мегапаскалей. Мегапаскаль – единица измерения давления. Дальше идет BHP, высококачественный бетон: от пятидесяти до восьмидесяти мегапаскалей. Ну и BTHP, сверхвысококачественный бетон: у него от восьмидесяти до ста мегапаскалей.

– Та, на которой мы находимся, построена из BTHP?

– Совершенно верно, – отвечает Натали, удивляясь, что простая кошка, как я, проявляет интерес к ее излюбленному предмету, да еще в такой непростой момент. – Но все дело в том, что крысы не испугались взяться и за нашу башню. Значит, они и ее в конце концов обрушат.

– Там, куда мы отправляемся, бетон какой-то другой?

– Да, Всемирный торговый центр построен из BUHP, ультравысококачественного бетона. Он лучше всех остальных, его прочность – до двухсот пятидесяти мегапаскалей. Из такого бетона строят, например, атомные электростанции.

Это должно меня успокоить?

Я не свожу взгляд с экрана, показывающего нижние этажи нашего здания. Картину все больше заволакивает пылью, что говорит, без сомнения, о том, что крысы вгрызаются в наш фундамент все неистовее.

Я готова философски ждать нашей очереди подниматься вверх на зиплайне. И вот она приходит. Натали берет на руки меня и Анжело. Эсмеральда по своему обыкновению поедет с Романом.

Мы прижимаемся друг к другу. Распорядитель подает сигнал. Наше кресло дрожит. Поехали!

Мы взлетаем даже выше, чем я думала, под нами темнеют пустые дома.

Натали указывает на парк с двумя квадратными ямами.

– Там стояли две башни Всемирного торгового центра, те, что рухнули.

– От нападения крыс?

– Нет, религиозных фанатиков.

Я не осмеливаюсь спрашивать дальше, потому что вижу, что это вызвало бы у нее неприятные воспоминания.

Приближаются скошенные углы башни Всемирного торгового центра. Странно, что новому небоскребу дали практически имя старого.

От высоты у меня начинается головокружение. Боюсь, несчастье с Пифагором повлияло на мое восприятие пространства и высоты. Я уже не так хорошо, как раньше, переношу пустоту подо мной.

Стеклянные стены – как зеркала, отражающие облака. У меня ощущение, что в мире больше не осталось твердых ориентиров.

Я медленно лечу.

К счастью, мы достигаем, наконец, вершины этого монументального сооружения.

На последнем этаже торчит мачта – радио- или телевизионная антенна. Вижу людей, тянущих нас наверх при помощи крана с рукояткой; раньше этот агрегат служил для мойки окон.

Нам показывают жестом, чтобы поскорее слезали: люльку надо отправлять за следующими пассажирами.

На крыше уже не протолкнуться от людей, кошек и собак. Нас отправляют на лестницы, чтобы не мешали новым прибывающим.

Мы спускаемся и попадаем в панорамный зал – наверное, раньше здесь был ресторан.

Здесь тоже царит неразбериха. Все собравшиеся здесь люди и кошки нервничают, многие не скрывают ужаса. Все боятся. Воздух пропитан острым запахом пота. Слышен тревожный ропот. Обстановочка как перед концом света!

Падение Эмпайр-стейт-билдинг всех испугало. Почти одновременное нападение крыс на все населенные людьми башни Манхэттена привело к всеобщей панике.

Люди громко разговаривают, кошки пронзительно мяукают. Даже собаки погавкивают.

Я тороплюсь выбраться из этой живой каши, мешающей думать.

В моменты хаоса я убеждаюсь, что спасение мира доверено мне одной. Мне, моей смекалке, моему умению устанавливать связь между явлениями.

Наконец к нам присоединяются Роман и Эсмеральда. Мы держимся вместе.

Люди показывают нам, где разместиться. Некоторые уже выходят из этого просторного зала и спускаются по лестницам на другие этажи, где, наверное, посвободнее.

Мало-помалу толпа редеет. Судя по долетающим до меня обрывкам разговоров, вновь прибывшим предлагается присоединяться к своим общинам; здесь на каждом этаже устроилось отдельное племя.

Мы тоже спускаемся.

– Не надо было вообще покидать Францию, – говорит Эсмеральда. Вот ведь манера у кошки – говорить бессмысленные вещи, да еще в самые неподходящие моменты!

Теория Эдит об общинах подтверждается. На девяносто шестом этаже собираются жители китайского квартала; ниже – жители южноамериканских, еврейских, итальянских кварталов, студенты из Гринвич-Виллидж, панки, евангелисты, белые супрематисты, черные, банды «латинос» и так далее.