Сион нечестивых (СИ) - Андрей Бармин - Страница 11

— Отрицающий? — в голосе Стоуна послышалось презрение.

— Нет, — твердо возразил Виктор, — но и не любитель.

— Уже лучше, — командир спецназа смягчил тон.

Пришло время выезжать, и все начали грузиться по машинам.

«Колонна» располагалась в тихом уютном переулке на центральной улице, рядом находились здания казначейства и офисы коммунальных служб. Микроавтобус со спецназом припарковался возле казначейства, так как рядом с этим учреждением такой автомобиль не вызывал подозрений, Хартманн завел «ситроен» на стоянку возле офиса дорожного управления. К ним тут же подскочил охранник с намерением прогнать чужой автомобиль, но жетон сержанта снял вопросы. Конрад предупредил парня:

— Не вздумай никому брякнуть, что здесь копы.

— Понял, господин…

— Исчезни.

Виктора начала раздражать грубость напарника, но он решил поговорить с ним об этом позже. Минут десять они наблюдали за массивной деревянной дверью паба. Никто в него не входил и не выходил, что сперва показалось странным, но потом Виктор вспомнил, что время послеобеденное, день рабочий, так что посетители, а основную массу составляли все же не бандиты, а обычные горожане, начнут прибывать после окончания рабочего дня. Тянуть не имело никакого смысла. Он вышел из машины и, глубоко вздохнув, зашагал в сторону паба.

Охраны в «Колонне» никогда не было, функции вышибал выполняли два бармена, так что за стойкой всегда находились два крепких парня.

Внутри оказалось не так уж и пусто: почти треть зала была заполнена любителями пива. С двух плоских экранов на средней громкости транслировался какой-то футбольный матч: спортивные каналы, принимаемые через спутниковые сателлиты, были одними из немногих трансляций, которые не блокировались странами за Барьером. Все образовательные и научно-популярные безжалостно блокировались. Делалось это с целью не допустить и малейшего информирования граждан республики о новостях технического прогресса. Доступ в глобальную сеть также ограничили практически сразу после Восстания. Оптоволоконные и иные кабели были просто перерезаны, мобильная связь на приграничной территории отключена, кодировки спутникового интернета и связи изменены так, что подобрать их до сих пор не получалось На территории же Республики на момент обретения независимости имелось всего шесть относительно мощных серверов, на основе которых и функционировала местная компьютерная сеть, которая как и сотовая связь со временем стала доступна только правительственным структурам. Компьютеры исчезли из повседневного быта граждан. Виктор знал, что за Барьером дела обстоят иначе, но не придавал этому значения.

Он подошел к стойке бара, надеясь, что никто не узнает его. Заказал бокал пива, осмотрелся.

Бейкер сидел напротив входной двери, так что прекрасно мог видеть всех входящих, но ему просто невероятно повезло, что в момент, когда Виктор заходил, наркоторговец повернулся к сидевшему слева мужчине в деловом костюме и галстуке. Больше никого за тем столиком не было, соседние тоже пустовали. За время работы он неплохо научился оценивать людей, но сейчас никто из остальных посетителей не походил на охрану торговца. Напротив одного из экранов собралась почти половина гостей паба. Они шумно комментировали ход матча.

Бармен подвинул ему бокал, налитый до краев, а тонкая шапка густой пены вызвала приступ зависти. У него никогда так не получалось наполнить бокал пивом, хотя, честно признаться, большой практики в этом деле у него не имелось. Виктор был равнодушен к алкоголю. При необходимости мог выпить, но очень редко испытывал желание по собственной воле побаловать себя пивом или чем-то покрепче. Ощущение опьянения ему даже нравилось, но часто его испытывать не хотелось.

Он сделал несколько глотков. Превосходный вкус за превосходную цену.

— Извини, друг, курилка не закрыта? — спросил он у бармена.

— Нет. Знаешь, где? — так как бывал он здесь нечасто и не относился к числу постоянных клиентов, то вопрос был логичным.

— На балконе над входом?

— Да, все верно, — бармена отвлек напарник.

Виктор вернулся ко входу в паб, с правой стороны от двери наверх вела крутая металлическая винтовая лестница, покрашенная в черный цвет, по которой он поднялся, толкнул легкую пластиковую дверцу и оказался на просторном балконе с четырьмя стульями и небольшим столиком, на котором стояли тяжелые стеклянные пепельницы. Желающих покурить кроме него не нашлось, он подошел к перилам, достал сигарету и махнул рукой наблюдавшему за ним Конраду…

Микроавтобус с спецназовцами медленно развернулся на парковке и подъехал ко входу паба. Раздвижная дверь открылась, и на тротуар один за другим начали выбегать бойцы Стоуна. Виктор решил, что покурит позже. Расстегнул молнию куртки, вытащил наружу жетон, достал из наплечной кобуры пистолет. Пульс у него участился. Не первый раз ему приходилось участвовать в задержании преступника, и каждый раз перед началом его охватывало волнение. Сейчас он невольно позавидовал спецназовцам, которые перед каждой операцией накачивали себя согласно инструкции, но зависть тут же исчезла, когда он вспомнил свои ощущения.

Виктор увидел, как один из бойцов открывает дверь, запуская остальных внутрь, и тоже вернулся с балкона.

Стоя на ступенях лестницы, он получил прекрасный обзор.

Бойцы Стоуна двигались стремительно, мгновенно оценивая обстановку. Чем-то их действия напомнили ему видео про акул — те тоже в погоне за добычей пронзали толщу воды уверенно, но с некоторой грацией.

Спецназовцы разделились на три тройки, а оставшийся у входа командир прокричал, перекрыв даже звук телевизоров:

— Всем лечь на пол, руки над собой.

Это вызвало недоуменные и недовольные возгласы среди посетителей, но несколько человек моментально подчинились — видимо, уже имели опыт подобных ситуаций. Виктор неотрывно следил за Бейкером. Тот отреагировал совершенно спокойно. Выполнять команду не стал, но положил руки перед собой, отодвинув подальше бокалы с пивом. Его товарищ или знакомый в сером костюме поступил аналогичным образом. Виктор перевел дыхание: он ожидал яростного сопротивления, с десяток вооруженных охранников, но все прошло гладко.

Первая тройка спецназовцев уже стояла рядом со столиком Бейкера, их коллеги тем временем укладывали остальных посетителей на пол. В паб вошел Конрад, и Виктор начал спускаться вниз. В этот момент один из спецназовцев грубо толкнул какого — то мужика в джинсовой куртке, и тот среагировал абсолютно неадекватно: попытался ударить бойца тяжелой пивной кружкой. Виктор не успел толком рассмотреть как эта кружка впечаталась в лоб хозяина, а сам он повалился на пол, увлекая за собой деревянный стул.

Открылась дверь коридора, где располагался туалет, и еще один герой решил, что спецназовцы прибыли именно за ним, в руках у него был пистолет. Виктор простонал, когда раздался тихий хлопок выстрела. Стрелял стоявший ближе к туалету боец. Пуля копа раздробила кисть бандита, и дверь туалета забрызгало кровью, пистолет с громким звуком ударился об керамическую плитку.

Спецназовцы за эти считанные секунды успели заставить всех остальных лечь на пол и полностью взяли ситуацию под контроль. Бейкера словно игрушечного солдатика выдернули из-за стола, хотя весил он не меньше восьмидесяти килограмм, и поставили на колени. Человека в сером костюме двумя тычками уложили на пол перед барной стойкой.

Виктор решил, что больше геройствующих не найдется, подошел к стойке, допил свое пиво одним длинным глотком и положил купюру в десять евро рядом с опустошенным бокалом. Затем убрал пистолет в кобуру, в глубине души радуясь тому, что не пришлось его использовать, да и само задержание прошло почти без осложнений. Он заглянул за стойку и обратился к бармену:

— Можешь встать и вызвать «скорую» парню возле туалета. Только предупреди их, что мы здесь.

К нему подошел Конрад, и они вместе направились к Бейкеру. Пухлый, с красным лицом, то ли от гнева, то ли от количества выпитого пива, под маленькими злыми глазками, темные круги. Нос ломали неоднократно, губы пухлые и влажные. Брился дня три назад, рыжеватая щетина придавала ему вкупе с крохотными глазами сходство с поросенком, только не добродушным, а этаким Свином — Кровавым-Убийцей. Виктор поймал себя на мысли, что думает о какой-то чуши.