Хозяева Земли (СИ) - Павлов Игорь Васильевич - Страница 31

— И что мне с ним делать? — Я в полном замешательстве. Этого еще мне не хватало. Отвечать за какого-то разбойника.

Смотрю на Миру, глазки опустила, щеки красные. С чего это?!

— Можем не кормить, сам помрет, — пожимает плечами дворецкий.

— Как не кормить?! — вскрикивает Мира. Вижу по глазам, что не равнодушна к нему.

— Веди, показывай, — командую.

Погреб оказался во дворе. Вонь от испражнений ударила, как только крышку дворецкий открыл. Уже и всякое желание отпало погружаться в эти канализации.

Пересилила себя. Стали спускаться. Сырой, тесный подвал, мыши пищат, будто возмущаются, мол что пришли. Но я девушка отважная за Варламом следом иду. И Мира за нами. Прошмандовка, видимо, роман с ним крутит. Мне-то дела нет. Но раз он преступник, значит, должен быть наказан. Я не судья. Пусть граф судит. Как поняла, это вышестоящий руководитель барона.

Гнилые доски едва держат земляные стены. Кое — где уже осыпалось. Пару дохлых кротов на пути встретилось. Уже довольно давно умерших. Судя по пустым полкам, дела у баронства плохи. Запасов никаких нет. Хотя, банки с помидорами и огурцами тут вряд ли научились закатывать. Но картошкой той же чего б не запастись? Фу, что я плету, вонь такая.

Уткнулись в тупик. Слева и справа показались клетки. Друг на против друга. Варлам подсвечник поставил на полочку, зажег свечку, что тут была.

Прутья на совесть вбиты, видимо, когда погреб рыли, сразу их вколотили и засыпали основательно.

Из темноты высунулось лицо. Отшатнулась в ужасе. Грязное, заросшее, да еще и щурится от света некрасиво. Господи, да он худой, что без слез не взглянешь. Лохмотья на нем уже сопрели. Как так можно?!

— А ну назад морда! — Рыкнул дедуля. — Пакши свои убери! Хозяйка новая пришла на тебя смотреть!

Молчит. Отодвинулся назад. Смотрит на меня большими глазенками. Одни глазенки и остались. Жалко его.

— А может в сарай его поселим? — предлагаю.

— Сбежит, — отвечает дворецкий деловито.

— Сбежит и ладно, — говорю. — В сарай его и быстро. Нечего ему тут в подвале сидеть. Мира, одежду ему подбери. Опекай, откармливай, отпаивай. Сил наберется, пусть сбегает.

Вылетела с погреба пулей, да еще и злая. Права человека никто не отменял. Вор — не убийца. Мало ли какая судьба у человека.

Время к вечеру близится. Позвала Серафиму и с ней к мосту пошла, осмотр проводить.

До моста плелись не меньше километра. Иду в платье красивом, сияющая и кудрявая, а от меня разит вонью из подвала. Мост оказался на грани. Впечатление сложилось, что сваи подрублены слегка. Тут далеко ходить не надо: видимо, сосед постарался. На мост пиломатериалы нужны и гвозди. О мужских руках вообще молчу.

Дальше пошли деревни осматривать. Энтузиазм пропал, как только до второй дошли. Далековато. Но я девочка упорная. Доковыляли по заросшей дороге, путаясь в сорняках и колючках.

Вторая деревенька поменьше. Всего шесть домов. Никто не встретил. Серафима покричала старосту, пока горло не сорвала. Я ей сочувствую… Вышел дедуля старый престарый. Еле — еле идет.

— Что дочки?

— А где все? — Спрашивает Серафима, руки в боки.

— Барон угнал, на работы в поле. К ночи воротятся.

Я чуть от собственного яда не захлебнулась, услышав такую новость. Вот уже и до второй деревни дошел, морда нахальная!

Вернулась. Сбор вечером объявила. Уже привычнее себя хозяйкой чувствовать. Досада берет. Нас поглощают, а мы ничего сделать не можем. Пять деревень! Две уже забрал, с двух других народ на работы гоняет! Судя по карте, баронство мое километров на пять квадратных. Как тут границы контролировать?!

Пеший патруль женский устроить? Или всадников — глашатаев, чтобы орали и на испуг брали, чуть что… Вот только лошадь одна, и та, уже полудохлая. Дворецкий обмолвился, что это рыцарский конь моего покойного муженька. Если учесть, что рыцарствовал барон в лучшем случае лет двадцать назад … Хм.

Собралось народа маловато. Большая часть меня проигнорировала. От чего закрался червячок сомнений в собственном авторитете среди местных.

Два мальчонки лет по семь стоят за юбкой бабушкиной прячутся, мордахи грязные. Этих-то как жалко!

— Люди добрые, — начала своим нормальным голосом. Хрипотца осталась, но ничего, так даже величественнее. — Хозяйство, вверенное мужем моим, в упадке. И виной всему лень наша с вами. Поэтому с завтрашнего дня начинаем работать.

Недовольно загалдели.

— Нашлась тут, командует.

— Проходимка, а амбиции графьи.

— Жили спокойно, нечего порядки нам тут свои…

— А ну цыц! — рыкнул Варлам. Горло продирает и дальше:

— На вас управу найдем! Ишь распоясались бездельники! Кнута не найду?! Завтра гонца до графа и сюда живо отряд прискачет за честь баронессы пороть ленивые задницы!

— Ага, графу дела нет до нас, — бросают в ответ ворчливые бабки.

— Чего ты разорался, Варлам? Голос на старости прорезался? — Выдали женщины.

— А ну прекратить споры! — рыкнула. Чувствую снова горло пострадало. — Скоро вы пахать на лорда соседнего будете. А раз чужие, так с вас три шкуры драть будут. Нам мост починить надо, а на это деньги нужны. А деньги откуда взять?! Надо сельское хозяйство на ноги ставить. Вам скоро самим есть нечего будет.

— Мы на себя еду найдем, — продолжают ворчать бабки.

— Точно, а когда пашешь, на шею садятся еще больше. Мы самодостаточные.

— Чтобы, ты знала проходимка, лорд на то и лорд, что защиту дает, а народ на земле его за это кормит. А с тебя какая защита. Тьфу.

Стали расходится, продолжая поливать грязью и возмущаться. Досадно. Хочу все бросить и уехать на той кляче, хоть верхом. Еще засада — через наш мост, сломанный, никто не ездит, и попутки я не дождусь.

Застряла в этом богом забытом месте!

Пошла с горяча в вещах лорда рыться. С чистой совестью причем. Мысль одна появилась. Надо к соседу наведаться, познакомиться. Вряд ли он меня узнает. Сдружусь, глазками стрельну. Авось даст плотников, я ему, конечно, не скажу зачем. Или солгу. Но нужно что-то делать.

А пока роюсь в ящиках и сундучках. Ищу что — нибудь ценное. Пока только хлам. Комнату с дворецким вскрыли, которую барон строго настрого запретил открывать в свое время. А там вместо сокровищ кисти, мольберты да холсты всякие. Целая комната принадлежностями художника заставлена. Слой пыли толщиной с палец.

Варлам помог разгрести. И в самом конце, под старой простыней, почерневшей, что рассыпалась от одного только прикосновения, рыцарские причиндалы обнаружились! Прямо в фигуру человеческую собранные, как в музее. Даже успела испугаться, когда увидела статую такую.

Доспехи, почерневшие, в некоторых местах красным металлом поблескивает. Гравировкой украшенные. Щит стоит неподъемный. Варлам закряхтел, пытаясь поднять. Я остановила дедулю от греха подальше. Хватит на моей совести и одного ветерана славных времен. Меч приподняла. Тяжелый, зараза! Эпичный на вид. Камней на рукояти нет. Но видно, что металл плотный, качественный. Рубцы и зазубрены на лезвии. Ручка тоже побитая. С нагрудника труху от простыни стряхиваю. Палец за рубцы цепляется.

Гордость за Долтана взяла. А он, оказывается, боевой был офицер, в смысле рыцарь. А я-то думаю, пока он один тут был, сосед и не лез. Уважал и боялся. Помню того Шоберта, толстый, женоподобный слизняк. Даже дочь свою отбить толком не смог. Так и полегли бы его бойцы, если б не я.

Думала продать доспехи. Да не имею права — это реликвия. Пусть стоят, как стояли. Решила дальше ящики раскапывать. Меня волнуют две вещи: документ на землю и ценности, что можно продать.

Море снастей для рыбалки, гребней да расчесок, заколок старых со стекляшками. Что камни на украшениях не настоящие, поняла, когда в руках все стало осыпаться и трещинами исходить. В доме шаром покати. Зато в пристройке, похожей на сарай нашла инструменты! Молотки, топоры, пилы, гвозди кованные, длиной сантиметров по пятнадцать. Ржавые, но для дела пойдет.