Кто люб богам (ЛП) - Росс Кейт - Страница 24

Было восемь вечера, если верить часам на Сент-Клемент-Дейнз – одной из двух белых церквушек, так неуместно выглядевшими на людной улице. Лавки ещё работали в попытке сделать побольше денег, но пирожники уже продавали товар на полцены, припозднившиеся клерки в заношенных чёрных костюмах спешили домой, кофейни пустели, а пивные – наполнялись. По камням мостовой гремели экипажи, везущие театралов в Ковент-Гарден и Друри-Лейн.

Брокер беспечно шагал по мостовой. Он знал привычки своих былых коллег, так что держал руки в карманах, сверху накрыв полами куртки, чтобы не оставлять и задние карманы без присмотра. Он прошёл мимо закусочных, откуда пахло жареным мясом, миновал мастерские портных, заваленные разноцветными тканями, и оставил позади человека в огромном ботинке, что таким образом зазывал купить ваксу. Наконец, он добрался до широких витрин «Хейтропа и сыновей», на которых было разложено множество полированных каминных решёток и приборов. Сразу за магазином был проход в Сигнетс-Корт.

Туда он и отправился. Двор был таким же тесным и тёмным, как Брокер его помнил, с двумя зданиями из серого кирпича слева, двумя – справа, и одним в конце. Правда два дома – самый маленький и самый большой – были отремонтированы. Первый стоял по левую руку от входа во двор. На его окнах виднелись белые канифасные занавески, красно-синий тканы коврик у двери, а из трубы шёл дым. Самый же большой дом стоял по другую сторону двора, был тёмен и тих. Подойдя ближе, Брокер увидел табличку «Сдаётся» в одном из окон.

Внезапно у него будто бы закололо в спине – шестое чувство подсказывало, что за ним следят. Он повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как в окне маленького дома мелькнуло лицо. Это была немолодая женщина, что следила за ним из-за занавесом. Он подошёл к дверям и постучал.

Ему открыла служанка, но явно не та, с которой виделась миссис Фолькленд. Эта девушка оказалась костлявой и некрасивой, с морковно-рыжими волосами и бельмом на одном глазу. Брокер заподозрил, что и крыша её держится весьма непрочно^[44].

Он заговорил, медленно и отчётливо.

- Я хотел бы говорить с твоей госпожой, если можно.

Она тупо глядела на него своим здоровым глазом. Второй почти целиком был занят бельмом – от радужки осталась лишь пара карих искорок.

Ковыляя и опираясь на трость, из глубин дома появилась старушка, которая следила за Брокером из окна.

- Дай пройти, глупая девчонка! Не обращайте на неё внимания, молодой человек, она ни на что не годится. Ты ни на что не годишься, Бет, слышишь меня?

В её голосе не было злости – он был даже ласков. Брокер решил, что тон – это всё, что эта девушка может понять.

- Да’м, – бессмысленно кивнула она.

Старуха уставилась на Брокера – немного беспокойно, но больше с любопытством. Это была полная, приличная женщина с широким лицом, ямочками на щеках и тремя подбородками. Она носила синее коленкоровое платье и белый капор, похожий на купол собора святого Павла, убранный кружевами.

- Вечер добрый, мэм, – поздоровался Брокер, снимая шляпу.

- Добрый вечер, – его опрятная внешность и вежливость явно пришлись ей по душе.

- Я видел, как вы исподтишка смотрите за мной – наверное, это правильно, ведь вы живете здесь одни и не ждали, что появится какой-то незнакомец…

- О, да, именно так. Я не хотела показаться любопытной. Кроме нас с Бет тут никого нет, и я боюсь взломщиков.

- Тогда не нужно говорить незнакомцам, что вы живете одни, – предложил Брокер. – Это именно те слова, что греют душу взломщика.

- Я думаю, ты прав. Но ты кажешься приятным молодым человеком. Ты не хочешь зайти?

- Я хотел бы спросить у вас кое-что, если можно.

- О, тогда заходи! Я как раз садилась пить вечерний чай, и ты сможешь выпить со мной. У меня есть поджаренный сыр и крыжовниковое варенье и ещё – я не уверена, но может быть – маринованные грецкие орехи^[45].

- Спасибо, мэм, мне бы очень хотелось.

Она шустро заковыляла по коридору, Брокер последовал за ней. Они вошли в крошечную заднюю гостиную с потрескивающим камином, что испускал чуточку слишком много жара даже для прохладного вечера. Гости в этом доме явно бывали нечасто. Гостиная использовалась редко – поверх ковра лежали дешёвые зелёные коврики, на креслах – бурые полотняные чехлы, а на столах – бумажные салфетки. Запах затхлости, какой бывает от редко открываемых окон, смешивался с ароматом засушенных цветов в вазе. Два кота – белый и рыжевато-коричневый – развалились на коврике у камина.

- Это Снежинка и Уголёк, – представила их старушка, – а я – миссис Уиллер.

- Приятно познакомиться, мэм. Я Том Стоукс, – это было настоящее имя Брокера, под которым его никто не звал, потому оно неплохо служило хозяину псевдонимом.

Пока он завоевывал дружбу котов, Бет принесла всё для чая, а миссис Уиллер разлила. Брокер сел напротив хозяйки и налёг на крыжовниковое варенье. Это было очень вкусным, о чём он немедленно сообщил.

- А ты сладкоежка, – заметила миссис Уиллер.

- Да, мэм, ещё какой.

- Моя старшенькая – то есть, моя замужняя дочка, Милли – тоже была такой сладкоежкой, что ты и не представляешь. Я сказала ей, что к двадцати годам, у неё ни одного зуба не останется, и как она тогда найдёт себе мужа, хотела бы я знать? Но зря я волновалась – она вышла за торговца канцелярией из Холборна и теперь у неё три чудесных мальчика, а каждую пятницу я приезжаю к ней и гощу до субботы. Конечно, я беру с собой Бет – бедняжку нельзя оставлять одну. Хотела бы я, чтобы мистер Уиллер дожил до того, чтобы увидеть своих весёлых непосед-внуков. Он был перчаточником и держал лавку неподалёку. Когда он умер, я не захотела уезжать далеко, так что сняла этот домик – он тихий, и коты могут бегать, не боясь, что их затопчут лошади или будут дразнить ужасные мальчишки.

- Здесь довольно уединённо, правда?

- Раньше у меня была соседка – в том большом доме на той стороне двора. Но лучше бы её не было. О, прости Господи, ты же хотел меня о чём-то спросить, а я и забыла. Что ты хотел знать?

Брокер как раз хотел бы узнать побольше о соседке и решил побыстрее вернуться к этой теме.

- Я искал старую подругу моей мамы – свою крёстную. Мы давно ничего о ней не слышали, так что ма попросила узнать, всё ли с ней хорошо. Я подумал, что она живёт здесь, но прогадал.

- Это верно, прогадал. Никто не живёт в Сигнетс-Корт уже больше года, кроме меня да миссис Десмонд – той женщины, о которой я только что говорила. Но она-то не может быть подругой твоей матери, я ручаюсь!

- Правда, мэм?

- Благослови нас Господь, не может. Слишком молода и не из того теста, чтобы быть чьей-то крёстной. Не то, чтобы я хорошо знала её или говорила с ней. Он так важничала, что никогда бы не стала тратить время на то, чтобы зайти к ней утром. И сама бы не приняла её, приди она ко мне – не с тем, что я знаю! Если она и правда миссис, я бы удивилась.

- Похоже, она была не лучше, чем казалось, так ведь? – доверительно спросил Брокер.

- Ну, конечно, я ничего точно не знаю – совсем ничего. Но я не слепая. Она приехала год назад, жила одна, если не считать служанки на все работы и мужчины, что частенько к ней приезжал, и всегда под вечер! Я так и не смогла хорошенько его рассмотреть – двор так плохо освещён. Я видела только его… как это… силуэт. Он был молодым – я поняла это по худощавой фигуре, осанке и походке. И одет он был как джентльмен. Так что я могу подумать, кроме самого худшего?

- Выглядит и правда очень подозрительно, – признал Брокер.

- И у неё никогда не было обычных гостей. Только торговцы – портнихи, галантерейщицы и обойщики. Как будто её не интересовало ничего, кроме красивой одежды на плечах и хорошей обстановки дома. И она никогда не ходила в церковь! О, жить рядом с такой особой было ужасно, мистер Стоукс. Я не могу сказать, как рада, что он уехала, – миссис Уиллер безутешно вздохнула.

- Впрочем, её служанка ходила в церковь, – признала она. – Эта бедняжка была богобоязненной. Должно быть, она беспокоилась, не поступает ли дурно, работая у такой как миссис Десмонд. Быть может, поэтому она была такой тихой и пугливой, так мало говорила, и всегда молчком о своей хозяйке и её дружке-джентльмене. Я часто видела её во дворе и приглашала на чашку чая, но так никогда даже не останавливалась поговорить.