Куда идем мы… - 3 (СИ) - Нестеров Вадим - Страница 29

Свин вскипел, но Псих упредил рвущиеся наружу матерные слова.

– Да шучу я, шучу. Я к тому, что ну его нафиг, пупок надрывать. Сам залез – пусть сам и вылезет.

– Он же не вылезет! – насупился свин.

– Вылезет! – уверенно заявил обезьян.

Он опять взвился в воздух, подлетел к болтающемуся в проруби Драко и с высоты метко плюнул в него кровью из прокушенного языка. После чего произнес:

– Мутабор!

И бегемот тут же превратился в нерпу.

– Вылезай быстрей, ныряльщик! – велел колдун. – И не забудь подальше от края отползти, через десять минут ты обратно в бегемота превратишься.

Прямо в воздухе Псих развернулся к Жиру и Тоту и продолжил:

– А вас, господа подводные бойцы, я, наоборот, прошу последовать в прорубь. В реке вам ждут драки, приключения и, я надеюсь, освобождение друга. Но последнее опционально – Никто слабым бойцом быть не может, иначе не подмял бы под себя земли на самой окраине Красноярска. Поэтому помните – если увидите, что не вытягиваете бой с Безымянным, постарайтесь выманить его на воздух. Я его здесь встречу.

– Брат, а ты сам с нами не идешь, потому что не можешь или потому что не хочешь? – вдруг спросил Тот.

Псих досадливо поморщился.

– С этим сложно, Тот, – признался он. – Когда-то я был одинаково ловок во всех стихиях, но однажды в финале масштабного приключения, ваш покорный слуга попал под неснимаемое проклятие. Некоторые женщины бывают чрезвычайно злопамятными. Впрочем, я тогда был молод и глуп, это было давно, еще до отсидки. С тех пор вода для меня по факту запретная стихия. Мой потолок там – это превратиться в какую-нибудь маленькую рыбку, причем на час-два, не больше. Но в таком виде я не могу сражаться, поэтому в воде я слабее младенца. А здесь я по крайней мере встретить этого «хозяина» смогу. А в речке вам придется вдвоем с Жиром управляться.

– Я понял, брат! – отсалютовал своей лопатой Тот и первым прыгнул в полынью.

– Ни пуха, ни пера, – улыбнулся Псих.

– К черту! – послал спутника Жир и без всплеска исчез в темной ледяной воде Енисея.

– А вот и вход! – обрадовался Жир.

Наконец-то раздалась эта долгожданная реплика. Вот уже больше четверти часа друзья кружили по дну Енисея, пытаясь понять – где же все-таки находится Четвертый, если маркер его мигает в абсолютно безжизненном месте.

Как оказалось, «дворец» безымянного властителя здешних мест – это обширная переплетенная нора со множеством входов и выходов. Один из таких задраенных люков и посчастливилось обнаружить Жиру – и то чисто случайно.

– Эй, алло, гараж! – заорал кабан и грабли застучали по крышке люка. – Сим-сим откройся, говорю!

Через минуту люк действительно открылся и под ногами появилась рыбья физиономия караульного.

– Что надо? – поинтересовался караульный.

– Что глазки свои свежемороженые вылупил, хек оттаявший? – поинтересовался грубиян-свиноид. – Живо метнулся к вашему боссу и доложил ему: если он прямо сейчас вернет нам Босса с извинениями, мы, по его примеру, все забудем и все простим. Если нет – мы с братом сейчас разнесем эту вашу халабуду вдребезги пополам!

– Потому что мешает, – добавил Тот.

– У тебя пятнадцать минут, время пошло! – закончил инструктаж свин и с силой захлопнул крышку, едва не влепив по башке безвинному караульному.

Четверть часа ждать не пришлось. Не прошло и десяти минут, как из люка выпрыгнул Никто в полном боевом облачении.

– Ага, а вот и вы, – голосом, не предвещавшим ничего хорошего, начал князь.

– Здороваться надо, мальчик! – прервал его свин. – Тем более со старыми знакомыми.

– Какой ты мне, к чертям, знакомый? – удивился Никто. – Я по свинарникам не ходок и тебя в первый раз вижу.

– Зато мои грабли тебя хорошо помнят! – потряс своей «легендаркой» в воздухе Жир. – Вон, у тебя на роже до сих пор от них след остался. Это я позавчера девочку на памятной встрече изображал.

– А, так это ты был, свинота! – рассвирепел князь. – Ну да, безоружного бить легко, посмотрим, как ты против моей девятилепестковой палицы устоишь.

И он попытался неожиданным ударом раздробить свинтусу коленную чашечку, но Жир парировал удар граблями.

– Свои девять лепестков в дулю сложи! – посоветовал свин. – Занюхаешь, когда я тебе девять зубьев в спину вобью.

И закипела сеча.

Увы, но Псих в очередной раз оказался пророком. Никто демонстрировал великолепную боевую технику, его палица буквально танцевала в воздухе. Жир и Тот умудрялись сводить бой вничью исключительно благодаря сыгранности и отработанному умению прикрывать друг друга. Но долго так продолжаться не могло – таинственный хозяин здешних земель уверенно теснил их, побивая даже не столько железом, сколько заклинаниями.

– Что-то вы, монахи, конечно, умеете, – признал Никто, умудряясь фехтовать с двумя противниками одновременно, – но завалить меня у вас кишка тонка. Не, ребята, как хотите, но от участи стать закуской на поедании вашего святоши вас никто не избавит. Ты, свинья, будешь мясной закуской, а ты, сомяра – рыбной. И вообще весь этот бой – до первой вашей ошибки!

И ведь накаркал, сволочь!

Буквально через минуту Жир, спасаясь от удара, поскользнулся, едва не сел на шпагат и ушел от добивающего удара кувырком. Тот попытался было переключить внимание Безымянного на себя, но не тут-то было – почуяв слабину, Никто вцепился в Жира бультерьером, не давал ему ни секунды передышки и в итоге свинтусу, чтобы не отправиться на перерождение, ничего другого не оставалось, кроме как спасаться бегством.

Тот, понимая, что в одиночку его просто вобьют в землю по маковку, рванул вслед за приятелем, и оба монаха-демона торпедами ушли вверх, к полынье.

– Куда, лишенцы? – вознегодовал Никто, у которого из-под носа воровали победу. – А ну стоять!

И рванул вдогонку.

Тем временем наверху Псих маялся в ожидании.

Вдруг из полыньи столбиком, как сурикат, вылетел Жир и сразу за ним – Тот.

– Идет! – крикнули они хором, не сговариваясь.

Псих взмыл в воздух, отводя посох для замаха…

Вовремя.

Из воды выскочил разгоряченный погоней Никто, сразу же получил страшный удар железной палкой в голову и сломанной куклой покатился по льду.

– Добиваем, быстро! – скомандовал Псих. – Главное – встать не давать!

Троица монахов прыгнула вперед стаей гончих, спущенных с поводков – но все равно не успели. Князь продемонстрировал редкое самообладание. Едва притормозив, он ударил по льду тем же самым заклинанием, которое он применил при похищении Четвертого. Резкий гулкий удар, взлетающие в воздух льдины и новая полынья на енисейском льду.

Полынья, в которой и исчез не имеющий имени демон.

– Тот, за ним, живо! – крикнул Жир, «рыбкой» прыгая в воду и добавил неизвестно кому уже в воде. – Вдруг его оглушило?