Авантюрист. Калифорния (СИ) - Риддер Аристарх - Страница 27

Четырнадцатого сентября тысяча восемьсот седьмого года. Новоархангельск. Аляска.

— Александр Андреевич, вот только честно, зачем вам нужна Аляска?

— Как зачем мистер Гамильтон? Я не очень понимаю сути вашего вопроса.

— Какие перспективы русской колонии на Аляске? Какие цели стоят перед русско-американской кампанией?

— А Николай Петрович разве не рассказал наши цели? Резанов же теперь все время пребывает в Калифорнии. Если нет, то я поясню. Мы занимаемся добычей очень ценной пушнины. Это основная цель.

— Скажите, а если Русско-Американская кампания добавит к промыслу пушнины, добычу золота? — ух ты как сверкнули глаза у Баранова, явно этот вопрос его заинтересовал.

— Добыча золота это, безусловно, интересно. Но где его взять?

— Его много в Калифорнии. Часть ваших людей итак уже там, почему не увеличить их количество? Пусть местные алеуты так и добывают ваш пушнину, а часть русских отправится на юг.

— Боюсь что это невозможно, нас здесь мало, тем более что часть моих людей уже заняты на угольном карьере, и мы добываем го для вас, мистер Гамильтон.

— С добычей угля я думаю, что смогу вам помочь, часть людей высвободится. Но это не главное. Почему бы вам не отправить кого-нибудь в Охотск. Вы можете предложить тамошнему городничему очень выгодное дело. Вы ему деньги, а он вам людей. Это хоть и край мира, но глядишь, и найдутся желающие сюда перебраться.

— Смелое предложение. И откуда я возьму на это деньги?

— А я вам их дам. Все равно эти люди станут старателями добытое ими золото будет делится, условно говоря, шестьдесят на сорок в мою пользу. В любом случае это будет выгодно и мне и вам и им.

— Заманчивый прожект, мистер Гамильтон.

— И наверняка прибыльный, подумайте Александр Андреевич. Ну а пока, покажите что тут у вас к чему?

— Конечно.

Мы вышли из конторы Русско-Американской кампании и прошлись по Новоархангельску. Смотря на здания поселения я обратил внимания что они в не очень хорошем состоянии, вроде бы городку меньше десяти лет но отчетливо видны следы гниения на многих постройках. НА мой вопрос о причинах Баранов ответил:

— Вот такой вот тут климат, все гниет просто ужасно. Не подходит дерево для строительства здесь

— Так в чем же дело? Вы же наверняка знаете, что у нас кирпичный завод имеется. Покупайте у нас стройматериалы и стройте тут что хотите, хоть второй Петербург. Широта же такая же?

— Да, верно.

— Тем более вам нужно как можно скорее начать добычу золота, его часть пойдёт в счет оплаты кирпича, железа и всего прочего.

— Если в столице узнают, что я золото трачу на что-то подобное, то очень быстро лишусь должности.

— А как они это узнают? Да и золота пока у вас никакого нет. А так вы войдете в историю как человек, который создал настоящий форпост России в Северной Америке. В общем, подумайте господин Баранов, подумайте.

Седьмое октября тысяча восемьсот седьмого года. Поселок Гамильтона. Калифорния.

— Вот и все милая, у нас сын. Прекрасный здоровый сыночек! — сказал я жене и подал ей младенца.

— Он прекрасен, — голос у дорогой жены был очень-очень тихий, еще бы восьмичасовые роды отняли у неё практически все силы. Очень тихий, но очень счастливый. Я наклонился к Марии и поцеловал её. Ребенок родился недоношенным, но это не проблема, судя по всему, вон как кричит, оповещая мир о своем появлении, он здоров и все будет хорошо.

Пожалуй, это были одни из самых напряженных часов в моей жизни. Роды были очень тяжелые, и принимал я их сам, правда все обошлось и теперь можно немного расслабиться…

К моменту, когда у Марии подошёл срок, мы закончили строительство нормальной, ну насколько это возможно сейчас, больницы. Это первое здание в нашем поселке, где есть электрическое освещение, водопровод, канализация и отопление. Особую гордость у меня вызывает операционная. Там я постарался сделать все на самом высоком уровне.

Пожалуй, нам не хватает только антибиотиков. Но и над ними работы уже ведутся. Правда, руководитель этого проекта сейчас спит, но даст Бог Мария Мануэла скоро сможет вернуться к выполнению своих обязанностей.

В наших исследованиях здорово помогли раненые, которых привез Плетнев, при их лечении мы, помимо уже имеющихся методов, тестировали выжимки из различных колоний плесени, и вроде бы уже определились с нужным штаммом.

Для выращивания колоний мы использовали различные питательные среды, картофельное пюре, пшеничную муку и кукурузу. Наилучшие результаты показала колония, выращенная как раз на кукурузе, думаю, что это и есть Penicillium glaucum, то есть мы практически стоим на пороге изобретения Пенициллина

Когда мы его, наконец, получим, то огромное количество болезней уйдут в прошлое. Туберкулез, чума, холера, послеродовая горячка в частности и сепсис вообще. Это такой прыжок в будущее, что даже сказать сложно.

Так что, спи моя дорогая. Спи и набирайся сил. Ты еще не знаешь, но твое имя скоро встанет в один ряд с Галеном, Парацельсом и Александром Гамильтоном, хе-хе. Я вроде бы тоже чуть-чуть медицинскую науку двинул вперед.

Как бы мне не хотелось все время проводить с Марией и маленьким Хуаном Алехандро Мария де Каса Адьмендарес-Аллегри, такое сложносочиненное имя у моего сына, у меня есть и другие дела. Поэтому я, приняв душ, и поручив Марию попечению мэтру Абенамару, отправился на завод к Луке.

Перед тем как у Марии начались схватки, Лука по телеграфу, как же приятно просто думать о том, что теперь у нас телеграфная связь, сообщил, что у него есть кое-что, что он очень хочет показать.

— Вас можно поздравить, мистер Гамильтон?

— Можно, Лука, можно.

— И кто?

— Сын, — Лука улыбнулся и достал из мини-бара, замаскированного под глобус, вот сто процентов у меня подсмотрел, шельмец! бутылкунашей водки тройной перегонки, Что поделать, этот мини-бар, конечно жуткая банальщина, но у меня именно такой.

Господин оружейник разлил, традиционный для меня, напиток по высоким бокалам и мы с удовольствием выпили. Затем я забил трубку и закурил. Вредно, конечно, надо с этим бороться. Напряжение, не отпускавшее меня последние двенадцать часов, медленно уходило.

— Ну, так что у тебя?

— У меня вот это, мистер Гамильтон.

Лука улыбнулся и достал из ящика письменного стола… бильярдный шар, классическую такую восьмерку, черную с белым кружком. Не знал, что Лука шары катает, у нас есть несколько столов, в офицерском клубе военного городка, да и в администрации поселка один стоит.

— И как это понимать? Ты вырезал шар из слоновой кости?

— Э нет, мистер Гамильтон. Тут все интереснее, я сделал его из вот этого:

Из стола Луки появилась странная черная масса. Я непонимающе взглянул на него, и он объяснил:

— При производстве тридцати пяти тонн кокса получается примерно полторы тонны каменноугольной смолы. Я когда искал пластификатор для нашей новой взрывчатки, получил интересное вещество. Оно мне не пригодилось, но его свойства я продолжил исследовать. Потом я использовал, как вы называете то, чем консервируете образцы, формалин?

— Да, все верно, — интересно, что в итоге?

— Спасибо, ну так вот, в итоге у меня получился материал, очень похожий на кость, из него я и изготовил этот шар.

Ну, ничего себе! Этот гений, вот без шуток гений, отрыл бакелит, а попутно и фенол!

Насколько я помню, бакелит, это такой прообраз пластмассы. Что из него только не делали: корпуса телефонов, рукоятки ножей, мебель, бильярдные шары, да все что угодно!

— Что я могу сказать? Этот лукалит будет иметь широчайший спектр применения.

— Как вы сказали, лукалит?

— Да, думаю, что этот материал нужно назвать по имени его создателя.

— Спасибо, мистер Гамильтон.