Командир поневоле (СИ) - Курзанцев Александр Олегович "Горный мастер" - Страница 46

— Ну давай ещё немного подождём? — с некоторой надеждой в голосе проговорил контрразведчик.

— В общем так, — я встал из-за стола, поправил портупею с палашом, сурово нахмурил брови, — завтра сотник Фадранг, совершит на меня покушение. Успешное! — добавил я ещё суровей, взглянув на Игнациуса, — иначе я за себя не отвечаю. Да, кстати, гомункулус готов?

Под гомункулусом понималась моя точная, вплоть до молекулярного уровня копия, правда, не обладающая сознанием. Самое важное в ней было то, что никакой вампир не смог бы определить, что это не настоящий человек.

— Готов, — вздохнул контрразведчик.

— Ну тогда начинаем вторую фазу операции “Смертельный уда…, тьфу, Перелесок. И да, гомункулусу голову отрублю я лично.

— А не страшно? — прищурился инквизитор.

— Страшно, — кивнул я, — но должен только я. Ни у кого, даже у меня самого не должно быть ни тени сомнения в этом.

— А как сотника сюда приведёшь?

— Давно думал, — ответил я, — проще всего объявить, что с других лагерей должны направить сюда на замену по одной сотне каждый. Это воспримут нормально, все же знают, какая вакханалия тут у нас творится. Вигир сразу вызовется добровольцем и с сотней прибудет сюда. Тут мы с ним и махнёмся неглядя. Да, предупреди своих, чтобы ненароком меня не зарубили, когда я в шатер полезу.

— Предупрежу, — грустно кивнул контрразведчик.

На утро я вышел уже из своего шатра, вернувшись туда, ближе к утру, с помощью мастера иллюзий. Вскинув прихваченный щит, отбил очередную летевшую в меня стрелу.

Зевнув, посмотрел на засуетившихся стражников и с проклятиями выскакивающих из палаток легионеров, поднятых резким сигналом тревоги. Судя по бешеным взглядам кидаемым на меня пробегавшими поблизости солдатами, после двух недель регулярных боевых тревог, помимо убийц нанятых вампирами, мне желала смерти как минимум половина лагеря. Но ничего, скоро это закончится.

Стрелка, конечно же, не найдут. Ловкий малый. Все две недели пытается подловить на входе. Стреляет пытается с разных ракурсов, но для стрельбы подходит лишь узкий сектор, который спокойно перекрывается обычным щитом.

Дальнейшее развитие событий я знал заранее. Чем-то это всё напоминало день сурка. Всё время одно и то же, с небольшими вариациями. Где-нибудь ближе к обеду, пока буду ходить по лагерю, меня попытается зарезать кинжалом убийца в облачении легионера. Тоже за все две недели так и не установили кто это, хотя, вроде, весь лагерь прошерстили.

Ну и ближе к вечеру, что-нибудь в моём шатре станет или ядом или бомбой замедленного действия. Для меня поиск этой самой смертоносной вещи тоже был своего рода тестом на сообразительность. Этакий квест с ароматом смертельной опасности. За две недели я даже стал испытывать извращённое удовлетворение, от подобной щекочущей нервы игры.

Вот эта неуловимая троица, хотя я допускал, что это может быть и один единственный суперубийца, но больно разный был почерк, для одного пусть и суперпрофессионала, и резвилась в лагере. Ну а всех остальных, менее профессиональных граждан служба Игнациуса отлавливала ещё на подходе, пополняя свою копилку выявленных агентов.

Сменные сотни, после обеда, стали прибывать в лагерь, взамен задёрганых двухнедельной нервотрёпкой собратьев. Потом, уже к вечеру, я увидел и сотню Фадранга с Вигиром во главе, что командовал сотней как заправский вояка, и не скажешь, что парню всего двадцать. Хотя, когда у тебя память нескольких десятков боевых комиссаров, это вносит свои коррективы.

С закатом вернувшись к шатёру, я привычно остановился, перед пологом, не спеша сразу входить. Глубоко вдохнул, как перед прыжком в воду, затем, вытащив палаш, его кончиком отодвинул плотную ткань в сторону. Внимательно оглядел, ища тонкую нить, натянутую поперек входа.

Не нашел.

затем, медленно и осторожно, скользящим шагом вошел и остановился сразу за условным порогом.

Койка, стол, стул, сундук… на первый взгляд всё было как обычно. Но только на первый. Где-то здесь притаилась смерть, только и ждущая, что я протяну к ней руку.

Первым делом накрыл всё полем антимагии. Магическую бомбу если подрыв осуществлялся механически это, конечно, не останавливало. Но любой магический предмет словно бы чуть чуть искажал структура накладываемого кольцом поля и я эти искажения чувствовал.

Прикрыв глаза, постарался полнее ощутить весь внутренний объем шатра. Но новых магических предметов не нашел. Значит магические бомбы исключаем. Теперь обычные, как правило основанные на гномьей взрывчатке. Вот вроде гномов нет уже как год, а оружия ими наделанного по миру ходит куча. И ладно бы артефакты из адамантиума, они практически вечны, но даже одноразовых предметов таких как различные бомбы и взрывчатка, ещё было очень и очень много.

Но и тех не обнаружилось тоже.

Затем я искал разные механические ловушки, всякие там иглы с ядом, выстреливающие лезвия и капканы. И вновь неудача. Неужели сегодня без сюрпризов?

Тонкую, чёрную змейку, тенью скользнувшую по центральному столбу, я заметил буквально краем глаза. Но всё-таки заметил и от её стремительного броска меня спасла только привычка мгновенно реагировать на любое непонятное движение.

Я кувыркнулся через кровать и зубы змейки, вместо моей ноги, вцепилсь в железную раму кровати.

— Фух, — выдохнул я, посчитав что угроза миновала, но змейка, отпустив кровать, вновь пружиной выстрелила в мою сторону.

Я заскакал по шатру как бешеный, отмахиваясь палашом от неимоверно ловко уклоняющейся змеи. Пару раз её острые клыки чуть было не смыкались на голенище сапога.

Но, в итоге, выносливости у меня оказалось больше чем у неё. Постепенно скорость бросков снизилась, да и ползать она стала куда как более вяло и изловчившись я смог, с силой рубанув, клинком располовинить её на две неравные части.

Тяжело дыша понаблюдал как обе половинки корчатся и извиваются на земляном полу, постепенно затихая.

— Да, это что-то новенькое, — пробормотал я, возвращаясь к кровати. Плюхнулся на голую сетку, но, внезапно, крепкий металлический уголок каркаса жалобно заскрипел и переломился.

Посмотрев туда, я увидел, как в месте куда попали клыки змейки, металл полностью деградировал и раскрошился. Выругался, покачал головой. И где это такие твари водятся?

Ночью, встретившись с Вигиром, я кратко поведал ему о своих приключениях за эти две недели, если можно было их так назвать. Затем выслушал его, но там были стандартные армейские будни, ничего особо интересного.

В это время коллеги Игнациуса припёрли в палатку гомункулуса и мы некоторое время молча разглядывали мою полностью идентичную копию, лежащую на кровати без движения.

— Хорошо, что не дышит, — произнёс внезапно бывший аватар.

— Это да, — кивнул я, — голову отрезать проще. Не воспринимаешь как живого.

— Но тёплый, — поделился парень ещё одним наблюдением, потрогав мою копию рукой.

— Конечно, момент убийства и состояние отрубленной головы когда я принесу её вампирам должны соответствовать. Трупное окоченение, состояние оставшейся внутри крови, всё, на что вампиры могут обратить внимание.

— Когда думаешь убивать?

— Не убивать, а голову отрубать, — поправил я Вигира, — это не убийство — он не живой.

— Так когда?

— Ближе к утру. Вызовусь с сотней в патруль, и по дороге потеряюсь, а вы как раз тревогу поднимите. Чтобы все наблюдатели доложили о факте убийства.

Затем маг иллюзий снял личину с парня и уже я стал сотником Фадрангом, заново привыкая к армейскому облачению.

Под наложенным магом пологом я вновь пробрался в свой же шатёр, где мирно лежал гомункулус. Рассвет только-только должен был забрезжить, лагерь, кроме патрулей и дозорных спал.

Сотниковский меч был немного неудобным, но не настолько, чтобы я не смог нанести один сильный и точный удар. Глядя на самого себя, я чуть надавил на подбородок гомункулуса, сильнее открывая шею.