Филе женщины в винном соусе - Дубчак Анна Васильевна - Страница 25

• Предыдущая
• 25/28
• Следующая

– А ты уже забыл?

– Понятно, шампанское. – Он тихонько вздохнул и отпустил наконец ее руку, которую во время разговора держал в своей руке. – До встречи.

И, резко повернувшись, почти выбежал из школы.

Когда она вернулась в класс, все дети смотрели на нее так, словно присутствовали при ее разговоре с Рафом, и сидели притихшие, как будто чувствовали всю ответственность момента.

– Вова, спой, пожалуйста, еще один раз номер, а я послушаю, – сказала Наталия, с трудом сосредоточиваясь на реальности. Она не понимала, зачем согласилась на это свидание с Рафом. Она снова подпала под его влияние. Или нет, не так. Она пожалела его. И он понял это, поэтому-то и выбежал, страдая от собственной слабости. Сильный мужчина воспринял бы известие о том, что любимая девушка предпочла его другому, как-то иначе, с достоинством, что ли, и уж, во всяком случае, не стал бы устраивать по поводу расставания вечер дружбы и любви.

Мальчик закончил петь. Наталия кивнула:

– А теперь я расскажу вам немного о шестой ступени…

В шесть часов она вышла из здания музыкальной школы и поехала на Академическую. Она имела самое смутное представление о том, что собирается делать. Когда ее машина остановилась у подъезда, у нее было такое чувство, что, поднимись она сейчас к Саше, позвони ему, он тотчас откроет дверь и, увидев Наталию, обрадуется, улыбнется… Она не могла поверить в то, что этот милый, с обворожительной улыбкой, молодой человек, который так ненавязчиво и робко ухаживал за ней, теперь превратился в хладнокровного убийцу-садиста.

Наталия остановилась перед дверью и только спустя несколько минут поняла, что дверь опечатана.

Она вышла из подъезда и села в машину. Больше всего ей сейчас хотелось позвонить Логинову и спросить, не поймали ли они Сашу и что предприняли, чтобы предупредить об опасности остальных женщин из списка, но мысль о том, что он может истолковать ее звонок как сигнал о капитуляции, сдерживала ее.

На улицах стемнело и зажглись фонари. Наталия приняла решение отправиться за город, на дачу к Иванову. Уже перед самым переездом она не выдержала, остановилась возле таксофона и позвонила Манджиняну.

– Это Орехова. Я знаю, где находится дача Иванова, – двенадцатый километр Московского шоссе, первый поворот налево, одноэтажное строение на самой окраине поселка, на крыше флюгер в виде ажурной бабочки. Звоню вам потому, что, во-первых, боюсь, а во-вторых, хочу убедиться, что убийца действительно он. И не поверю в это до тех пор, пока сама не поговорю с ним.

Уже в машине она поняла, что совершила очередную глупость. Если Саша убийца, то он не пощадит ее, а если нет, то какой смысл было звонить в прокуратуру?

Цепочка спонтанных поступков все больше и больше запутывала ход событий. Но какой-то рок заставлял Наталию совершать их один за другим.

Машину то и дело заносило, руль не слушался и грозил свернуть ее в кювет. И если в городе шел редкий крупный снег, то уже ближе к железнодорожному переезду поднялась метель, снежный вихрь бросал в стекла горсти хрустящего белого песка. «Как сахар», – успела подумать Наталия, резко сворачивая влево и буквально скатываясь, как на огромных неповоротливых санях, на дорогу, ведущую к дачному поселку.

Она остановилась перед домом с флюгером в форме бабочки и огляделась вокруг. У нее создалось впечатление, что здесь давно никто не бывал. Но когда Наталия открыла калитку и, отыскав ключи в установленном месте (а она бывала здесь несколько раз летом, пока было тепло), вошла в дом, то поняла, что ошиблась. Здесь было тепло и пахло, как ни странно, духами.

Дача всегда являла собой образчик чистоты и ухоженности, но на этот раз здесь все было перевернуто вверх дном: на полу валялись какие-то тряпки, странная одежда, подушки… На столе в большой комнате стояла грязная посуда с остатками заплесневелой еды, початая бутылка пива с замутненной жидкостью внутри и банка из-под рыбных консервов, полная окурков.

Стараясь не касаться ничего, что попадалось ей на пути, Наталия прошла в спальню и увидела смятую постель в пятнах крови и несколько старых мужских ремней, прикрепленных к металлическим перекладинам кровати.

От страха у нее зашевелились волосы. Она словно увидела все то, что здесь происходило какое-то время назад… Источник аромата, который она почувствовала, как только вошла в это мерзкое жилище, нашелся без труда.

Это была выпотрошенная дамская сумочка из крокодиловой кожи, которая валялась на подоконнике среди оплавленных огарков свечей и пластиковых стаканчиков. Крохотный флакон с духами был открыт и лежал на боку. Несколько желтоватых лужиц свидетельствовали о том, что духи вылились пару дней назад, не больше, потому как продолжали распространять сильный пряный запах.

Выйдя из спальни, Наталия зашла в кладовку и увидела там, к своему неописуемому ужасу, две норковые шубы, сваленные прямо на какие-то мешки.

И тут дверь кладовки захлопнулась, и она услышала чей-то идиотский смех.

Когда Логинов, Манджинян и Сапрыкин ворвались на дачу Иванова, там уже никого не было.

– Ну почему я раньше не догадался спросить ее про эту дачу?

Игорь отвел взгляд от кровати, на которой, вероятно, доживали свои последние минуты погибшие женщины, и, представив, что пришлось им перенести и что такую же участь убийца приготовил, наверное, и Наташе, повернулся к Сапрыкину. Маленький, толстенький Сергей Сапрыкин деловито осматривал дом, заглянул в кладовку и вышел оттуда с двумя норковыми шубами.

– Вот, Игорь Валентинович, шубы Бедрицкой и Лискиной. А драгоценностей нет. Наверное, он их спрятал, чтобы потом, когда шум утихнет, продать где-нибудь подальше от этого города.

Манджинян, выходивший из дома, чтобы осмотреть двор, вскоре вернулся и сообщил, что следы машины, на которой скрылся преступник, еще свежие и ведут в глубь поселка.

– Это машина Ореховой, – пробормотал Логинов, чувствуя, что если с Наташей что-нибудь случится, то виноват в этом будет только он. – Похоже, мы опоздали.

– А я бы, на вашем месте, ей не поверил. Никуда она не ездила, а просто таким вот странным образом решила показать нам дачу Иванова. Она не глупая, должна понимать, что если он настоящий убийца, то, встретившись с ним в его логове, она вряд ли спасется… Женщины, они же до того непредсказуемые существа…

– Который час? – оборвал его Логинов.

– Без четверти восемь.

– Тогда быстро в город, может, в школе что-нибудь знают…

– Но ведь уже поздно…

– Вдруг там репетиция какая… Скоро же Новый год… Мало ли что. А если кто из учителей еще там? Я не знаю, где ее еще искать…

Через сорок минут черная «Волга» затормозила возле музыкальной школы, почти все окна которой были освещены.

– Ну что я говорил… – Игорь вышел из машины, открыл тяжелую дубовую дверь и почти взлетел на второй этаж, где располагались классы и актовый зал. Увидев прямо в коридоре маленькую женщину лет семидесяти, похожую на барашка из-за мелких, покрывающих птичью головку кудрей, он бросился к ней и чуть не сбил ее с ног: – Орехова здесь?

– Ой, молодой человек, вы меня до смерти напугали. – Она прижала к груди крохотные пухлые ручки. – Наташа? Нет, она ушла в шесть часов.

– А вы не знаете… Она не говорила вам, что собирается делать вечером? Вы же, женщины, в учительской общаетесь… Нам срочно нужно найти ее… Моя фамилия Логинов, Игорь Валентинович.

– Логинов? Игорь? – Бланш подняла на него свои голубые водянистые глаза, и брови ее, подкрашенные черным карандашом, поползли вверх. – Игорь? Это ты? Ты что же, не помнишь меня?

Логинов внимательно присмотрелся к женщине.

– Елизавета Максимовна? Вы? – Он чуть было не сказал, что считает ее давно умершей. – Рад вас видеть… Но мне сейчас необходимо найти Наташу. По-моему, она в беде…

– Да брось ты. – Она махнула рукой и семенящей походкой направилась в сторону учительской. – Прозевал ты ее, голубушку, на свидание она ушла. Так что не переживай…

• Предыдущая
• 25/28
• Следующая