Королевский тюльпан. Дилогия (СИ) - Лебедева Ива - Страница 13

Прощание длилось день, каждый желающий мог подойти к гробику со стеклянной крышкой и разглядеть бывшего наследника престола с расстегнутой рубашкой и хорошо заметной татуировкой тюльпана. Я тоже поглядел и мне показалось, будто стебель чуть длинней, чем был у принца.

Еще меня обрадовало, что болезнь, поразившая приют, закончилась, карантин отменили и все дети живы. К сожалению, также я выяснил, что в тот самый вечер они заснули рано и спали непривычно беспробудным сном до позднего утра, так что никто не помнил, что происходило ночью.

Окончательно поправившись, я переоделся офицером стражи и посетил три остальных городских приюта, не жалея серебра. В третьем выяснилось, что в те дни там скончался чахоточный сирота. Его отнесли в скудельницу, хотели похоронить, но явился посланец Совета и велел передать тело медикам для исследований во имя народной науки.

— Вот она, сиротская доля, — заключил сторож, — и жизнь не сладость, и потом покоя нет…

Больше ничего узнать не удалось.

* * * * *

— Крошка, как ты думаешь, меня можно считать детоубийцей или нет?

Желтые глаза с укоризной взглянули на меня. Я было подумал, что она так и думает. Но понял причину: вспоминая и размышляя, я сломал четыре пера и ни одно не придвинул на край стола для захвата.

АЛИНА

— Еще чего придумала! Цветы, они от магии растут. А не от каких-то там… луковиц! — Старая Франсуаза возмущенно повертела головой и даже пальцем мне погрозила. — Придумала, на-тко! Луковицы… Еще скажи — навозом цветы удобрять аль соломой укрывать. Из-за какой канавы-то ты вылезла, девка, простых вещей не знаешь?

Я озадаченно нахмурилась, с трудом удержавшись от того, чтобы почесать в затылке. Потому что… потому что вот же она, у меня в руках. Самая обычная луковица тюльпана.

Мир, в который я попала, странен до невозможности. Нет, я читала про попаданок, так им всем повезло гораздо больше — обычно каждая получает стандартный набор из принцев-драконов-эльфов-вампиров и дальше приключается вокруг них в свое удовольствие.

А меня угораздило провалиться в первую французскую революцию с магически-ботаническим уклоном. Буквально! Всего один день в компании лепесточников дал мне гораздо больше информации, чем сутки у похитителей и в подземелье.

Малыш, которого я спасла, так толком и не пришел в себя — все спал и спал. Я уже всерьез забеспокоилась, но Луи и Франсуаза только пожали плечами и заявили, что ежели долго голодал малец, да еще и ни лепестка не нюхал — так и ничего удивительного. У нищих, бывает, по неделе мальцы дрыхнут, когда ни цветочка, ни бутончика засохшего. Для здоровья, конечно, не полезно. Но и не смертельно. Вот раздобудем ему хоть плохонький, но не совсем сухой цветок — и проснется.

Да, я уже усвоила, что в этом мире люди связаны с цветами гораздо сильнее, чем я привыкла, даже проработав три года в цветочном магазе. Жить без них не могут в буквальном смысле слова. Это уже не говоря о том, чтобы творить магию. Теперь, после того как свергли династию «угнетателей», а следом широкой косой прошлись и по аристократии, с магией вообще стало кисло и невесело.

До революции тут было обычное магическое королевство — только связанное с цветами. У каждого дворянского рода была власть над каким-то одним цветущим растением. Например, короли испокон века черпали свою силу из тюльпанов. Целые поля ими были засажены, и то место, возле которого мы сейчас обитали с компанией нищих-лепесточников, было главными королевскими садами.

Было, да сплыло. Я так поняла, что сначала переворот и борьбу за власть устроил кто-то из других дворянских фамилий, под лозунгом «долой засилье тюльпанов, да здравствует остальная свободная флора». Но фишка в том, что выступать против династии, веками владевшей огромными полями своих цветов, это все равно что против ветра плевать. Треснет король силушкой и останется от твоей мятежной ботаники немного мокрого силоса.

Поэтому хитрые — но не очень умные, судя по результату — заговорщики зашли с другой стороны. И для начала уничтожили все королевские тюльпаны.

Я так поняла, это было привезенное из-за моря заклинание-болезнь. Выпустили его впервые именно тут — в сердце королевских цветников. И черная пыль сожрала поля тюльпанов чуть ли не в течение одного дня. А потом мистически-волшебным образом перекинулась на королевские цветы в других садах. Уничтожила подчистую все, что торчало из земли хоть на сантиметр.

Вот только дальше все пошло не по плану. Заклинание-болезнь на тюльпанах не остановилось. И очень бодро принялось жрать все остальные лютики-маргаритки без разбора. Не успокоилось, пока не сожрало вообще все цветы в королевстве.

И тут грянул гром. То бишь революция. От которой прилетело всем: и старой династии, уничтоженной под корень, и аристократам-заговорщикам, притащившим на родину этакую дрянь, и вообще всем, кто не вовремя под руку подвернулся разгневанным народным массам. Да и в массах эта история понравилась не всем — мои новые друзья уж никак к аристократии не относились.

— Оно, конечно, дело хорошее, когда слишком заносчивым по шапке дали так, что башка отвалилась, — рассуждал дядюшка Луи, запивая свой рассказ кислым пивом из старой тыквенной бутыли. — Да только те, что зады свои на еще не остывших местах пристроили, они не лучше. Кабы не хуже-то. У аристократишек гонору было много, дык и воспитание имелось, и знания хоть кой-какие. Опять же, понятие о том, что графу какому-нибудь с нищим за лепесток драться невместно. А нынче чего? Нынче всякая шушера верховодит, то лавочники, то воры.

Тетушка Франсуаза согласно кивала, мерно, как фарфоровый болванчик, в такт словам Луи. Казалось, она дремлет, прикрыв глаза. Но изредка круглый совиный глаз, которым она косилась на рассказчика, остро поблескивал.

А Луи знай распинался дальше:

— Этим все едино, кого до тычинки обобрать. А дело сделать или, там, повоевать с захватчиками, так крысы подвальные — и те смелее да разумнее будут. Соседи-то, думаешь, чего нас не завоевали, по благородству души? Держи карман шире. Сунулись почти все разом. Да только заклятье то зловредное и у них дыхание цветочное отняло. Едва заразу в свои земли не принесли. Теперь, сталбыть, к нам через границу всех пускают, кто такой дурак, что рвется. А обратно — шиш. И цветы нам продают втридорога…

— Но почему сами не выращиваете? — осторожно поинтересовалась я, устраивая спящего ребенка поудобнее.

— Глухая ты аль тупая? — недовольным голосом пробухтел Луи. — Сказано же ж — пропала магия цветочная. Нет дыхания. А без него как ты цветок вырастишь? Это тебе не кабачок! Еще скажи, что черноногих, что брюкву сеют, надо к этому делу привлечь!

Луи и Франсуаза заперхали-засмеялись. А я только вздохнула и снова пощупала в кармане луковицу тюльпана. Странно все это. Черноногие — крестьяне. Они выращивают овощи и прочую пшеницу. Как нормальные люди — сеют, поливают, собирают урожай. Все просто и понятно, хотя даже городское дно в лице лепесточников относится к сельским труженикам на редкость презрительно. Спрашивается, что мешает так же разводить цветы?

А вот. Нельзя, и все. Так не бывает, потому что так не бывает никогда. И прочие доводы такого же уровня логики.

На мое предположение, что стоит пойти и проверить то место, где раньше цвели королевские тюльпаны, парочка лохматых лепесточников ответила дружным смехом. И в два голоса объяснили глупой заканавнице, откуда цветы растут.

Я не стала спорить. Просто, когда рассвело, прошлась по краю выжженного поля и покопалась в земле.

И обнаружила луковицу. Самую обычную. Вполне живую.

ЛИРЭН

Быстрее всего было с незадачливым охранником песочницы. Лейтенант оказался любезен и позволил мне задать несколько вопросов. «Да, привели шлюшку Филь-Филь, видел мельком прежде, на себя не очень похожая, но не мое дело… да, дверь заперли как положено… чтоб мне дышать чертополохом, если до вас хоть кто-то сюда приходил».