Сколько стоит ваше сердце? (СИ) - Матуш Татьяна - Страница 31

— Пусть бунтуют против Фиоля, — кивнул Райкер, — но почему не Пьеста?

— Горы, — Сильф мягким движением положил ладони на стол, — Винкер, вы предлагаете по максимуму использовать возможности рельефа?

— Мы будем идиотами, если этого не сделаем, — пожал плечами Марк, — лавины, оползни, снежные бури… В горах Пьесторры не одну армию можно потерять с концами. Тем более — армию южан, не знакомых с вывертами местного климата. А магическую поддержку пьесторцам обеспечить можно. Нет, если грамотно выстроить здесь оборону, а это не сложно — удара с востока можно не опасаться.

И, наконец, Кайора, — Марк обвел ногтем небольшой городок на крайне-южной границе Империи, — недружественный край. Очень жесткий климат. Мало пресной воды, мало провианта. Рельеф местности — кошмар для армии: горы и прилегающая к ним пустыня. Все местное население, поголовно, включая стариков и детей вооружено до зубов и всегда готово к бунту… — Марк обвел черными глазами хрупкого золотоволосого сильфа и тучного генерала в орденах, полюбовался на их хмурые лица и уверенно закончил, — идеальные условия для работы малой автономной диверсионной группы.

— Что? — привстал генерал. Второй промолчал, но как-то очень заинтересованно…

— Вы предполагаете, что первый удар Фиоля придется сюда, и его целью будут шахты и запас уже добытого анеботума. Но, насколько я знаю — огненный шторм даже пятого уровня сплавит шахты на десятки футов вниз, а несколько направленных ударов похоронят их под тысячами таров камней.

Сильф подобрался, внимательно, очень внимательно глядя на Марка.

— Но… шахты придется, фактически, открывать заново, возможно — в другом месте. Это потребует долгих лет работы и огромных вложений, — проговорил генерал.

— А разве нам не это нужно? Победим — заново откопаем, никуда не денемся. Нет — нам уже будет все равно, а Священный Кесар пусть по… кхм… помучается. Мелочь — а приятно.

Сильф вдруг откинулся в кресле и рассмеялся совершенно мальчишеским смехом.

— Знаете, Винкер, а мне нравится ход ваших мыслей. Есть в нем что-то такое…

— Родственное вам и вашим головорезам, герцог, — буркнул генерал.

Марк терпеливо ждал, прекрасно понимая, что поддержка Монтреза — а это была именно поддержка, значит много. Но далеко не все. И судьбу его генерал Райкер будет решать сам, лично.

— Что ж, — толстяк вздохнул, — экзамен на стратега вы, молодой человек, сдали. Новые нашивки получите немедленно, так что идите, снимайте этот пижонский костюмчик, надевайте мундир и возвращайтесь — будем думать дальше. Теперь это ваша основная обязанность.

— А граф Шадди?

— Вы имеете в виду труп идиота Шадди? — Райкер пожал плечами, — скользкой дороги ему на Ледяную равнину. Так глупо подставиться — это еще суметь надо! Наверное, долго тренировался.

Эшери, забери второго, выпотроши его, бери любого палача. Можешь хоть живьем съесть всех Ласси, не возражаю — но выясни, откуда эта мелкая дрянь знает столько интересного. Сроку тебе — одна длинная клепсидра. Успеешь?

— Постараюсь.

— А потом сунь ему шпагу в живот и расположи их, с Шадди, где-нибудь в парке, поживописнее.

— Дуэль?

— Да, что может быть обычнее. Два светских бездельника поцапались из-за дамы… надеюсь, подходящая дама найдется, о ссоре должны говорить.

— Организуем.

— Сделаешь это?

— С полным моим желанием и даже удовольствием, — заверил Эшери.

— И идите уже отсюда, оба, — рявкнул генерал, — скажите, чтобы мне принесли обычный мундир и чего-нибудь бодрящего. Не те у меня годы, чтобы сутками напролет скакать…

Молодые люди торопливо покинули кабинет. Генерал Райкер в скверном расположении духа — это было зрелище для сильных.

— Ваша Светлость, — решился Марк, — благодарю…

— Брось, — отмахнулся тот, — мы в расчете. Алета, действительно, была неосторожна и, боюсь, еще будет не раз. И я хотел попросить — если будет возможность, присмотри за сестрой. У тебя неплохо получается.

— Присмотреть за Алетой? — Марк хмыкнул, — ну и задачки вы ставите, Ваша Светлость. Я, конечно, сделаю что могу, но, сдается мне, этого будет мало.

— Ничего. Я попрошу еще кого-нибудь. И Святого Покровителя тоже. И, может быть, вместе как-нибудь управимся.

Марк покачал головой. Ему такой оптимизм был странен. Насколько он успел узнать баронессу, чтобы эффективно присматривать за ней, ее следовало связать, а, лучше, заклясть на полную неподвижность. Да и тогда она бы что-нибудь придумала.

Над Альсорой вставало солнце — медленно, словно нехотя. Сперва край небо из чернильного сделался сизым, как крыло голубя и на черном ребристом стекле реки проступили горделивые силуэты кораблей, стоявших в гавани. Отсюда их было видно плохо, но классические обводы корпуса и стройные мачты глаз вполне различал.

Все магические огни давно погасли, больше двух часов назад и сейчас, перед самым рассветом, императорский сад и одноименный мост тонули в густой темноте.

Алета бы обязательно заблудилась, вымокла по пояс в росе, перемазалась в земле и траве, оскальзываясь через каждые два шага, а то, что осталось, доели проснувшиеся комары.

К счастью, ее секундант подумал об этом и ждал девушку у входа в гостевой корпус с магическим светляком. В такой компании путь через парк показался коротким, совершенно безопасным и даже приятным — все дорогу шевалье развлекал провинциальную барышню последними сплетнями.

На мосту они оказались первыми и баронесса обрадовалась возможности увидеть здешний рассвет.

— Сейчас будет очень красиво, — тихо сказал шевалье, — смотрите прямо туда, на восток. Не сводите глаз, постарайтесь даже не моргать…

— Долго?

— Нет. Мгновение. И оно уже пришло, Алета. Смотрите. Такого вы никогда и нигде не увидите.

Баронесса вцепилась в перила, замерла — и выдала полузадушенный стон восторга: небо вдруг и сразу сделалось серо-розовым, края облаков вспыхнули золотом а в небе, словно в зеркале, появились стройные силуэты стоящих в гавани кораблей и стройных башен берегового форта — честное слово, несколько мгновений она видела ДВА города, два Аверсума. Один на небе, другой на земле.

— Что это, Арже?!

— Это чудо, которое Аверсум дарит всем, кто поднимается до солнца.

— Я уже влюблена в этот город.

— И, кажется, это взаимно, баронесса. Я здесь родился и вырос, но еще никогда не видел Небесную Гавань так отчетливо.

Стук двух пар кованых сапог по булыжникам и звяканье шпор они услышали задолго до того, как граф Как Его Там и его секундант Тем Более Незачем Запоминать — появились на мосту с другой стороны.

Граф не переоделся, а, значит, даже не ложился. Алете это было на руку, она поспала часа два и чувствовала себя отдохнувшей.

— Хм… она все же здесь. И в таком э…э… милом костюмчике, — граф шевельнул бровью, — признайтесь, баронесса, это ведь для того, чтобы дать мне возможность рассмотреть все пленительные изгибы вашей фигуры, безусловно, заслуживающей внимания.

— Хотите — любуйтесь, — пожала плечами девушка, — кто я такая, чтобы запрещать человеку наслаждаться жизнью, — граф заулыбался, и она мстительно припечатала, — напоследок.

— Боже, Дагни, она и в самом деле собирается драться, — господа гвардейцы с недоумением переглянулись и засмеялись. И не глумливо, а вполне весело.

Только Алета их уже не слышала. На мосту достаточно рассвело, чтобы видеть собственные руки, а, значит, вполне можно было начинать. В такие мгновения слух баронессы начинал работать очень избирательно — она напрочь не слышала ничего, что могло бы вывести ее из состояния холодной сосредоточенности.

Поединок — это не шутка. Здесь убивают. А значит — ни малейшего преимущества противнику.

В последний раз Алету удалось разозлить перед спаррингом, когда ей было девять лет. Тогда ей здорово досталось, сначала от соперника, потом от учителя, а потом от Цветочка.

Да, и Цветочек, в ее возрасте и с ее солидными габаритами фехтовала довольно прилично. И могла стать опасной противницей… в первую минуту. Потом бы, конечно, выдохлась, но такие схватки дольше и не длятся.