Черное Рождество (СИ) - "Cold February" - Страница 1

Из комиксов Marvel:

Несмотря на заверения сотрудников TVA, что они следят за всей Мультивселенной, на деле это не совсем так. Вся так называемая «Область известного времени» поделена на сферы влияния. Самая большая территория принадлежит TVA, а граничат с ней владения знаменитого Канга Завоевателя. Между этими «царствами» случаются конфликты.

В данной работе у TVA случился конфликт с «царством» Комиссии Времени с:

Сигюн невольно останавливается и выгибает бровь, когда большой круглый уличный фонарь три раза мигает, точно вот-вот хочет погаснуть, но все же собирается с силами и вновь встает в строй. Она довольно хмыкает, опуская руку со спадающими искрами магии: Сигюн слишком нравится созданная мидгардцами праздничная атмосфера. Разноцветные огни, украшения, запах живой ели от каждой двери магазинчика или дома. И, кажется, что даже такая мелочь, как уличный фонарь, — неотъемлемая важная составляющая.

В спину ударяется детский смех от пронесшейся вихрем ребятни, поднявшей ворох снежинок. Предрождественская пора 1925-го в Нью-Йорке Земли-2850 выдается невероятно снежной, так что все — от мала до велика — спешат урвать свое. Кто-то из мужчин по-доброму бранится детям вслед, едва не поскользнувшись на размокшем тротуаре, кто-то пылко начинает вспоминать свое детство: люди — забавные существа. Им нужна сущая мелочь, сущий миг, чтобы зацепиться за свои воспоминания и выудить их отголоски из омута бытия.

Сигюн глубоко вдыхает морозный воздух и улыбается, наблюдая, как вокруг кружатся белые хлопья. В отличие от мидгардцев, Сигюн живет много дольше и многое предпочитает не помнить. Их задача сейчас — жить, предаваясь незнанию и праздной самозабвенности. Для Сигюн в этом мире есть куда более важное дело.

Дверь кафе звенит переливчатым колокольчиком, невольно приковывая все взгляды к новому посетителю. Но Сигюн нужен среди них только один взгляд.

— Хвала Одину! — поднимается с места Локи, тут же принимаясь по-джентельменски помогать Сигюн снимать шубу. Хочется спросить у него: «Что стряслось?», — но он с лихвой восполняет это самостоятельно: — Я думал, что прожду тебя до ночи! Но это полбеды: если бы не вероломные мидгардки!

Сигюн вопросительно изгибает бровь — больше для самой себя, потому что снова заведшийся изумрудный взгляд упирается ей в затылок.

— Мне даже пришлось наколдовать себе кольцо, лишь бы они отвязались. Так что будь добра… — недвусмысленно кивает он на ее руку, с которой она медленно стягивает перчатку.

Локи отодвигает стул, усаживая Сигюн за стол, но его монолог не прекращается:

— Не то чтобы в этом мире это особо помогало, потому что сегодня на встрече мне без лишнего стеснения заявили, что я слишком молод, раз до сих пор не имею любовницы.

Сигюн саркастично хмыкает.

— Но зачем мне любовница, когда у меня и так слишком прекрасная жена? — не без лишнего пафоса задает он риторический вопрос с настолько явной кривой улыбкой, что Сигюн может распознать ту чисто интуитивно.

Она прикрывает глаза, маскируя жгучее желание возвести те к потолку: мистер Мобиус был прав, когда назвал асгардского принца с 200000-й Земли «балаболкой». Чтобы найти зрительный контакт, приходится обернуться вполоборота.

— Вот видишь. У тебя такая прекрасная жена. Хватит жаловаться.

Она протягивает ему руку, недвусмысленно завершая тему, и Локи едко кривит губы, одаривая Сигюн темным прищуром. Послушно принимает кисть в свою и прикладывается к костяшкам пальцев губами. Фальшивое обручальное кольцо сидит как влитое на месте.

Все вокруг Локи и Сигюн — фальшь. Даже они сами. Сотканы из нее, выкроены по хитрой выдумке. Это их жизнь, сущность одного из них, их работа. Два преступника временного континуума, два заложника TVA, два многообещающих наемника, заделывающих бреши в искривленной временной линии Мультивселенной по указке начальства. Во имя сохранения собственной жизни.

И да будет жить и вечно процветать TVA!

— Я надеюсь, с твоей стороны с нашим делом все в порядке? — как бы невзначай интересуется Локи, когда официант уходит, получив заказ.

Обычно их задания просты и быстры: найти причину бреши, устранить. Но в этот раз все до неприличия затянулось. Они с Сигюн в мидгардском 1925-м уже почти месяц, гоняются даже не за целым Камнем Бесконечности, а за осколком. И, в общем-то, Локи не имеет ничего против «сверхурочных» — Нулевой часовой пояс сидит в печенках у всех наемников. Он даже «смирился» с сухим законом. Но местная женская мода приводит в уныние. Короткие мальчишеские стрижки, квадратные платья, устранение женственности, курение и феминизм. Лишь единицы способны выглядеть при таком наборе желанно и сексуально. Радует лишь, что его напарница — мятежная дочь Фрейи из какой-то совсем далекой реальности — в их числе. Иначе все было бы совсем печально.

— Ну… — Сигюн делает паузу, тряхнув кудрявым каре — Хвала Одину, наколдованным. — И да, и нет, — и, прежде чем Локи взбеленится, продолжает: — Согласно нашему заданию от TVA, осколок Тессеракта с Земли-349 попал Дарреллу-отцу. Но тот, кажется, передал камень сыну, — она раздраженно фыркает. — Поэтому нам до сих пор и не удалось его заполучить.

— Я пришел к тому же выводу. Впрочем, у кого камень — для нас несущественная разница, — довольно хмыкает Локи, вальяжно откидываясь на спинку стула. — Ведь благодаря мне мы наконец знаем, где осколок, и когда сможем его забрать.

Сигюн давит ироничную улыбку и медленно закидывает ногу на ногу. Знает: Локи «не покупается на такие дешевые трюки». Но у нее слишком хорошее настроение, чтобы тратить этот вечер впустую. А его изумрудный взгляд все равно неизменно падает туда, куда она хочет.

— И когда же мы сможем его забрать?

— Завтра. Во время рождественской вечеринки в поместье Даррелла-старшего, на которую нас уже пригласили, — довольно разводит руками Локи. Сигюн про себя называет эту его привычку не иначе, как «похвали меня». — Камень покажут на закрытой встрече среди влиятельных лиц. К счастью, мидгардцы будут настолько пьяны, что не обратят внимания на небольшой переполох. Нам даже не придется особо усердствовать.

— Серьезно, Локи? — она скептически выгибает бровь и наклоняется вперед, опираясь на локти. — В этом поместье только двадцать штук спален, я молчу о других комнатах. Ты знаешь, где точно будет эта встреча? И сколько охраны для нее будет задействовано? Что успели мидгардцы сделать из осколка за целый месяц? А хочу напомнить: посоха, управляющего разумом, из твоей временной линии, чтобы заставить мидгардцев делать грязную работу, у нас нет!

— А жаль, — его губы изгибаются в невольной саркастичной улыбке, но тут же опадают от полного осознания ситуации. Брови сходятся на переносице. — Хорошо. Это действительно проблема.

Им потребовалась неделя, чтобы вычислить среди всех жителей Нью-Йорка «Дарреллов», живущих уже почти двадцать лет под другой фамилией. Полторы недели, чтобы найти и влиться в преступный синдикат. Еще неделя, чтобы завоевать доверие организаций. Осколок Тессеракта постоянно перемещали, и до него нереально было добраться. Едва Локи был на месте хранения, оказывалось, что камня там уже нет. Мафиози были помешаны на шифровке и безопасности, но иногда казалось, что они видят будущее. Облажаться сейчас, когда осколок официально выставят в свет, было бы виртуозным провалом.

Локи на секунду задумывается.

— Может?..

— Черта с два я буду очаровывать кого-то из Дарреллов.

Не то чтобы он ожидал другого ответа: последний раз ее «очарование» едва не закончилось государственным переворотом на Ксандре, и Локи пришлось ликвидировать приличное количество ксандарианцев вне летального списка TVA. За что они получили от Мобиуса неплохой такой выговор.

— Хорошо. Так и быть, я придумаю другой способ. Попробую снова влезть кому-то в голову на вечеринке или вроде того.

— Отличное решение, милый, — нарочито сладко воркует Сигюн, когда официант ставит перед ней тарелку с ужином.

— Ужасный лексикон, дорогая, — картинно морщится Локи. — Напомни мне по возвращению в Нулевой часовой пояс сказать Мобиусу, чтобы больше не отправлял нас в Мидгард: он оказывает на тебя плохое влияние.