God Jul! (СИ) - "Cold February" - Страница 14

Он осторожно проскальзывает мимо собравшихся родственников наверх с вязанкой, но не находит Сигюн и там. Так, а вот это уже заставляет насторожиться… Она же не пошла реально пешком, поддавшись его совету? Зная, что это нелепо, Локи все равно проверяет ее вещи в шкафу и с каким-то глупым облегчением (как будто могло быть иначе) выдыхает.

Ладно. Следующий пункт — кухня. И вот на этот раз ему везет.

Сигюн что-то тихо говорит в телефон у окна, соскабливая ноготками наморозивший снег с уголков стекол.

— Хорошо, спасибо, — она сбрасывает вызов и поворачивается в его сторону.

Они вновь на кухне совершенно одни. Только в этот раз горит свет. На них вновь накатывают воспоминания.

Я — неловкость Сигюн.

Я — неловкость Локи.

— Я звонила в аэропорт, — отчитывается она, разрушая давящую заминку. — Сегодняшний рейс в Осло отменили из-за метели. Но завтра к утру буря должна утихнуть, так что самолет обещали дать в девять.

— Звучит прекрасно, — одобрительно кивает Локи с равнодушием в глазах.

— А вот с рейсом в Нью Йорк не так удачно. Стоимость билетов нам вернут только наполовину, а рейс, на который есть места, через день после того, как мы прибудем в Осло.

— Если ты переживаешь о потерянных деньгах и о том, что придется доплатить, то это не проблема, — хмыкает он. — Тем более, что ты ни цента на это не потратишь.

— Я переживаю о том, что мне придется задержаться тут с тобой дольше, чем я планировала, — хмурится она, складывая руки на груди.

Боги, и почему он порой такой невыносимый?

— Боишься, что вновь захочешь меня поцеловать, если останешься рядом чуть дольше, любовь моя? — нагло ухмыляется он, подходя почти вплотную.

Так что Сигюн приходится отступить и воровато заглянуть ему за спину.

Я — страх Сигюн. Самой себя и его.

— Не то место и не то время, чтобы это обсуждать. Я уже сказала тебе вчера: это было просто мимолетное влечение! — резко заключает она. И прежде чем он с лукавой полуусмешкой вставит хоть слово, интересуется: — Ты завтракал?

— Нет, — насмешливо фыркает он.

— Отлично. Потому что я тоже — нет, — Сигюн с напускным энтузиазмом разворачивается к шкафам и задумчиво оглядывает кухонный гарнитур. Все что угодно, только бы избежать этого разговора. Или хотя бы по возможности его отсрочить. — Фригга сказала, что где-то тут есть вафли…

— Первый ящик снизу у плиты, — подсказывает он, как раз тогда, когда кофемашина сообщает коротким сигналом о готовности напитка к употреблению. — Как я вовремя, — самодовольно улыбается он.

И Сигюн не удерживается от того, чтобы не улыбнуться в ответ. Невозможен. Но такой, улыбчивый Локи, ей нравится намного больше.

Он разливает кофе по чашкам и ставит на небольшой столик у окна, жестом приглашая разложившую вафли на тарелку Сигюн присоединиться. Они садятся прямо друг напротив друга. И если Сигюн всячески старается занять свое внимание едой, избегая его взгляда, то Локи всеми силами старается оный поймать. Сам не зная зачем, ведь это бессмысленно…

Я — раздражение Локи.

Нет, какого черта он изгаляется, если очевидно, что ей это не нужно?!

— И что мы будем делать сегодня? — ее невинный, брошенный лишь ради того, чтобы не сидеть в напряженной тишине, вопрос вынуждает Локи серьезно задуматься.

Действительно, что? Еще один семейный вечер он просто не выдержит. На больше, чем два с половиной дня, он не рассчитывал.

— Импровизировать. У нас есть еще какой-то выбор?

— Очевидно, что нет, — невесело хмыкает она и нервно дергается, когда порыв ветра ударяется в окно, заставив стекла ходить ходуном. — Мне кажется, еще немного и окна просто выбьет.

— Не бойся, дорогуша, — с улыбкой заверяет Локи. — Дом крепкий, выдерживал и не такое. Это-то даже бурей нельзя назвать.

— Издеваешься? — выразительно изгибает бровь Сигюн.

— Ничуть.

Я — уверенность Сигюн, что она не хочет знакомится с тем, что Локи называет «настоящей бурей».

— О, вот ты где, милый, — мелодично протягивает Фригга, проходя на кухню.

На нее синхронно обращаются две пары глаз.

— Доброе утро, мама.

Не то чтобы он не рад ее видеть… Просто сегодня его абсолютно от всего тяготит.

— Не такое уж и доброе, учитывая разыгранное природой представление, — качает она головой. — Дорогая, ты дозвонилась до аэропорта?

— Да, — спешно отвечает Сигюн, отнимая кружку ото рта. — Наш рейс из Тромсё перенесли на завтра в девять. С рейсом из Осло вышло не так гладко, но я тоже все уладила.

— Замечательно, — облегченно проговаривает Фригга, со знанием дела выуживая из плотно закупоренных банок какие-то травы и складывая их в чайник. — А то я беспокоилась, что из-за погоды у вас возникнут сложности.

У них-то они еще вчера возникли, а вот…

Я — волнение Локи.

— У отца снова понизилось давление? — наблюдая за тем, как мать заваривает травы, справляется он.

Фригга сдавленно улыбается.

— Твой отец уже старик. К сожалению, в этом нет ничего удивительного.

— У вас всего четыре года разницы. А тебя у меня язык не повернется назвать «старушкой», — очаровательно растягивает губы Локи.

Она со смешком любовно проходится по его щеке ладонью.

— Ты, как обычно, мне льстишь, милый.

Сигюн тепло улыбается, наблюдая за этой картиной. Ей никогда еще не приходилось видеть в его глазах столько нежности. Столько бескорыстной любви и заботы. И от этого становится даже как-то неуместно завидно. По-хорошему завидно.

— Чем планируете заняться сегодня?

— Это был риторический вопрос, мама? — игриво приподнимает бровь Локи.

— Отчасти, — соглашается она с хитроватой улыбкой. — Раз уж мне выпала такая великолепная возможность, я хотела бы провести побольше времени со своими невестками и узнать Сигюн получше.

Бинго. А вот и тайный замысел.

— А нас с Тором ты отправляешь к отцу на линчевание, — как само разумеющееся произносит он. Картинно вздыхает и поднимается, отнимая у Фригги чайник, — можешь не продолжать.

— Ты же не против, Сигюн? — игнорирует она его остроту, обращаясь к невестке.

— Да, — по-ребячески передразнивает Локи, хватая со столешницы кружку, — «ты же не против, Сигюн»?

Он с шуршащим издевательским смехом нагло оставляет ее с открытым ртом, не имеющую возможности ничего возразить, на растерзание собственной матери.

Гад!

Это она ему еще припомнит!

Шумный вздох вынуждает Сигюн оторваться от планов отмщения и обратить свое внимание на «свекровь». Фригга качает головой вслед сыну и серьезно задается вопросом:

— И где только он постоянно берет эту нескончаемую энергию, чтобы паясничать?

***

Все оказывается не так страшно, как вначале Сигюн представляется. Они с Фриггой и Сиф занимают диваны в части гостиной у камина, довольно плохо прогревающего большую комнату в такую знатную стужу. Так что они втроем кутаются каждая в теплый плед. А Сигюн еще в довесок натягивает вторую пару носков. Не дом, а настоящая морозилка! Фригга рассказывает о своей молодости, о том, что они с Одином одно время жили в Англии, где он пытался расширить свой бизнес, но после отказался от этой затеи. Сиф делится историями о годах, проведенных в школе с Одинсонами, и Сигюн делает вывод, что Локи начал терроризировать окружающих с самого детства. Она кое-что рассказывает о себе — в основном отвечает на вопросы. Их непринужденная беседа приятно не выходит за рамки этакого «путешествия по прошлому», пока Сигюн, рассматривая семейный альбом, не задает, казалось бы, совершенно невинный вопрос:

— А почему здесь нет ни одной ранней детской фотографии Локи?

Этот момент заинтересовал ее еще во время подготовки к Рождеству, в Сочельник, когда она смогла урвать пару свободных минут, чтобы пройтись взглядом по расставленным в гостиной фото. Почти на всех — Тор и Локи: в кругу семьи, в школе, пара фотографий из университета. Локи выглядел забавно в подростковые годы: его волосы ужасно вились и были в постоянном беспорядке. Хотя уже тогда он имел свой чарующий шарм. А еще вредность: каждый снимок так и кричал, что Локи ненавидел фотографироваться. Ей стало интересно, каким он был в еще более раннем возрасте. И когда Фригга предложила ей посмотреть семейный альбом, Сигюн ни секунды не сомневалась в ответе. Вот только оказалось ужасно странным, что, в отличие от Тора, Локи впервые появился на слегка пожелтевших страницах лишь в шесть лет.