Ходок – 13 (СИ) - Тув Александр Львович - Страница 92

«Это-то — да, — меланхолично согласился Денис. — Вот только какую рожу нарисовать?»

Проблема заключалась в том, что все время в шкире ходить не будешь — значит надо перепрограммировать биомаску, а какой имидж выбрать старший помощник не знал и в поисках ответа на этот непростой вопрос ломал голову с момента своего триумфального выезда из «Трезубца Речного Властелина».

Биомаска вещь замечательная, но не волшебная. Она работает на полутонах, тенях и прочих эфемерных материях, используя только краски для имитации объёма — нужные впадины и выпуклости просто рисуются на лице. С ее помощью легко состарить лицо, добавив морщин, или омолодить — убрав их, или превратить себя в человека похожего на себя (помните генерального прокурора в бане с девочками?), кардинально же изменить имидж она не в состоянии, потому что биомаска не пластический грим, с помощью которого можно хоть рога вырастить, хоть бородавку на носу, размером с кулак.

Вот поэтому-то Денис и пребывал в тягостных раздумьях. Возраст и особые черты своего имиджа он уже менял, а ничего нового ему в голову не приходило. Ситуация была прямо, как на картине Васнецова «Витязь на распутье». Налево пойдешь — коня потеряешь… ну, или жена застукает — еще неизвестно, что хуже; направо — деньги; а ежели прямо — девственность. И это еще хорошо, если витязь — девушка, а если мужик!? — вот то-то и оно…

«Лицо со шрамом!» — вдруг неожиданно, как снег в декабре, объявил внутренний голос.

«Обоснуй!» — немедленно откликнулся старший помощник.

«Элементарно Ватсон, — снисходительно хмыкнул голос. — Пойдем от противного…»

«От тебя что ли?» — ухмыльнулся в свою очередь Денис, но голос подколку высокомерно проигнорировал.

«Морду, которая у тебя была в „Трезубце Речного Властелина“ использовать нельзя. Причина понятна?» — с интонацией трудовика, объясняющего старшеклассникам математического лицея с английским уклоном принцип работы рубанка, продолжил лекцию внутренний голос.

«Понятна… — не стал спорить старший помощник. — Могут ругазские хранители — якорь им в жопу, искать эту рожу. Могут…»

«Могут искать, могут не искать, но лучше перебдеть — дешевле будет! — позиция голоса была логически безупречной. — А вот Шрама местные не ищут. Он им нахрен не сдался!»

«А если нейтенские охотники в городе остались!?!» — немедленно подобрался Денис.

«Вот и проверишь, — пожал плечами голос. — Интерес сразу почуешь. Поработаешь приманкой, так сказать, — ухмыльнулся он. — Так что не исключено, что не по шерсть придется идти, а когти рвать!»

«Логишно… логишно… — призадумался старший помощник, ища дыры и лакуны в безупречных логических построениях внутреннего голоса. И вроде бы нашел: — А почему не использовать имидж, который у меня сейчас? Его ни местные не ищут, ни ругазские!»

«Именно поэтому! — снисходительно ухмыльнулся голос. — Представь — ты обнес штаб-квартиру нейтенской резидентуры…»

«Представил!» — довольно осклабился Денис.

«Не перебивай! — одернул его голос. — После этого, люди Ханса Ури Энтилена, — при упоминании имени старшего золотого Искусника старший помощник невольно поежился, тут же вспомнив все, что творилось на Арене Богов, — начнут землю рыть и рано, или поздно, доберутся до „Золотой лани“, — голос, словно паровой молот, продолжил вбивать стальные гвозди логики в мягкое дерево вероятностей. — Согласен?»

«Да».

«И обязательно получат словесный портрет твоего текущего имиджа, так как постояльцев будет немного, а подозрительный один ты. Согласен?»

«Да».

«И в дальнейшем будут искать не только Шрама, но еще и текущий имидж. А нам это надо? — нам этого не надо! — победно закончил свою речь внутренний голос. После чего решил вообще морально уничтожить носителя своей эрудицией и небрежно заметил: — Бритва Оккама — не следует множить сущее без необходимости!» — последнюю сентенцию он произнес с таким видом, будто сам ее и придумал. Позер.

Делать было нечего — против логики не попрешь. Свернув в очередной безлюдный переулок, старший помощник отдал приказ шкире восстановить на биомаске облик Шрама.

Швейцар «Золотой антилопы», статью и пестротой роскошной ливреи, напомнивший старшему помощнику пиратского адмирала из какого-то фильма, блаженствовал на ласковом вечернем солнышке у парадного крыльца. И со стороны могло бы показаться, что ничто не предвещает изменения этого состояния.

Но, все хорошее в нашей жизни, как показывает практика, длится недолго — видимо это следствие какого-то еще неоткрытого закона природы — закончилась и швейцарская нега. Причем произошло это резко и грубо, как обычно в жизни и бывает. Медленное изменение от хорошего к плохому происходит только в отношениях между влюбленными и в состоянии здоровья, в остальных же случаях, чаще всего, изменение происходит резко.

При виде Дениса, лихо соскочившего с коня, швейцар изрядно переменился в лице и чихнул. Скорее всего такая реакция была вызвана тополиным пухом, попавшим в его ноздрю, не уступавшую диаметром небольшой корабельной пушке, но, не исключено, что и тем обстоятельством, что имидж гипотетического постояльца слегка… а если называть вещи своими именами — очень сильно выбивался из привычного ряда гостей заведения, к которому привык хранитель дверей.

Честно говоря, швейцара можно было понять — работай он в какой-нибудь портовой таверне, пользующейся устойчивой дурной репутацией, где количество живых посетителей, входящих в нее, всегда больше количества выходящих, то и глазом бы не моргнул — там и не такие рожи встречаются, но для Золотого Города это был перебор — к хорошему быстро привыкаешь. Так что, надо со всей ответственностью признать — облик Шрама подействовал расслабляюще на неокрепший швейцарский ум.

«Нич-чо, перебьется!» — с ухмылкой подумал старший помощник.

«Тоже мне — барин! — поддержал его внутренний голос. — Мы вообще-то — Князь Великого Дома! И не брезгуем!»

«Да и Турнир закончился — так что надо морду попроще сделать! — заметил Денис. — А то гостиница без постояльцев останется!»

«С голой жопой лапу будут сосать, а не денежки пересчитывать!» — злорадно резюмировал внутренний голос.

Хотя, конечно же, он выдавал желаемое за действительное — столько денег, сколько заработали… хотя, какое там заработали — содрали с поставленных в безвыходное положение постояльцев ругазские отельеры, им хватит до конца дней… ну, или на ближайшую пару-тройку десятилетий, если они какие-нибудь почетные долгожители.

Денис сделал страшное лицо (правда, куда уж страшнее?), бросил швейцару поводья и скомандовал:

— Лошадь на конюшню — накормить и обиходить. Вещи за мной! — и не глядя по сторонам, уверенный, что распоряжение будет выполнено, направился к стойке ресепшена, где за его действиями со скрытой ухмылочкой наблюдал элегантный молодой человек, похожий набриолиненной прической, пробором, проложенным, как по линеечке и тонкой ниточкой усов, на героев-любовников эпохи немого кино.

«Хлюст!» — с отвращением подумал старший помощник. По какой-то непонятной причине он терпеть не мог подобный тип молодых людей. И ладно бы он завидовал их успеху у дам, ревновал, так ведь нет — не было такого и в помине — Денис никак не был обделен вниманием прекрасного пола, а вот неприязнь была. Пожалуй, больше их старший помощник не любил только мажоров, хотя и тут было непонятно почему — ничего плохого они ему не сделали, а кто сделал — тот свое получил и больше ничего плохого делать не будет.

— Мне нужна комната с очагом, — не здороваясь (имидж старого солдата, не знающего слов любви, нужно поддерживать), хмуро объявил старший помощник.

На самом деле, наличие фархана делало такое требование непринципиальном, но надо было кинуть кость нейтенским ищейкам, которые с большой долей вероятности заявятся в «Золотую антилопу», чтобы в дальнейшем они искали именно «лицо со шрамом», останавливающееся в номерах, где есть открытый огонь.