Ходок - 12 (СИ) - Тув Александр Львович - Страница 9

Однако, отсутствие своего автотранспорта было неприятно, но некритично, потому что имелись деньги, а впрочем, и без них старший помощник что-нибудь, да придумал. Через десять минут угрюмый, с трехдневной щетиной, понаехавший из ближнего зарубежья, а может и местный россиянин — хрен их там щетинистых разберет, завороженный видом пятитысячной купюры, обещанной в качестве оплаты, стремительно мчал Дениса в требуемом направлении на своей видавшей виды ржавой «ауди».

На традиционный вопрос водителя: «Дорогу покажешь?», старший помощник состыковал его с «Навигатором» в своем новом телефоне, а сам предался грустным размышлениям о том, что во-первых, так и не научился ездить на механике, а во-вторых, что в данный момент гораздо хуже — не обучен искусству проникновения в запертые помещения без ключа.

Отсутствие этого полезнейшего навыка могло вылиться в большую проблему. Если исходить из базовой версии — другой-то все равно нет, что имущество старшего помощника действительно заперто в доме генерала, но «снегири» лопухнулись и затаились где-то по норкам и ждут у моря погоды, вместо того, чтобы проникнуть в жилище своего руководителя и дождаться там старшего помощника за дележом награбленных ценностей, то проникновение в генеральский коттедж может стать камнем преткновения. Точнее говоря — даже не камнем, а огромным таким валуном.

«Конь я педальный! — занимался самобичеванием Денис, угрюмо глядя на дорогу. — Уперся, как баран, в боевые искусства, все время на них тратил, а надо было немножко подумать и спрогнозировать, что еще может понадобиться!»

«Да ладно тебе… — попытался успокоить его внутренний голос. — Хотел, как лучше…»

«А получилось, как всегда… — грустно хмыкнул старший помощник. — И что сейчас делать? Как в дом этого хера попасть?»

«Не парься! — преувеличенно бодро отреагировал голос. — Там наверняка «снегири» сейчас добычу делят. Они тебя и впустят!»

«Будем надеяться…» — вздохнул Денис.

И, честно говоря, это была его последняя надежда, потому что, как пробраться в коттедж, наверняка стоящий на сигнализации, причем в охраняемом поселке, а это значит, что охрана появится очень быстро, старший помощник не представлял. Бесшумно вскрывать железные двери и проникать сквозь зарешеченные окна он не умел, а если воспользоваться ломом, или болгаркой, или взрывчаткой, или еще чем-либо эффективным, то скрытым проникновение никак не получится, да и не было у него этих инструментов, впрочем и времени не было, чтобы их раздобыть, и может действительно попросить помощи у Эльвиры? Потом отработает как-нибудь. За всеми этими невеселыми раздумьями время в дороге пролетело незаметно.

— Тормози, — приказал Денис, когда до КПП на въезде в поселок осталось метров двести.

Водитель, занятый своими невеселыми размышлениями, среагировал с небольшой задержкой и поэтому, когда машина остановилась, до освещенного шлагбаума, хорошо видного в ночи, осталось метров сто. Отсутствие веселости в мыслях уважаемого погонщика железного коня было вызвано странным поведением ночного пассажира.

Во-первых, этот гяур, не испытал никакого страха… ну ладно, пусть не страха, а опаски, садясь в машину к небритому могучему джигиту, от которого так и веяло первобытной силой и свирепостью, и который был больше кафира в полтора раза, если не больше — одно это должно было внушить неверному трепет, как Ибрагим внушал его даже разбитным мужским компаниям, залитым алкоголем по самые уши. Компании сразу трезвели и вели себя очень сдержанно и пристойно, кляня себя в душе последними словами, что сели не в ту машину.

Во-вторых, гяур не побоялся продемонстрировать деньги. Как только сел, вытащил пачку пятитысячных, достал одну бумажку, помахал ею в воздухе, и коротко скомандовал:

— За скорость плачу! Погнали! — То есть, он не побоялся продемонстрировать деньги незнакомому джигиту, нисколько не беспокоясь, что джигит деньги заберет, а его самого выкинет по дороге, если не чего похуже. На дурака пассажир не походил и это явно указывало на то, что у него есть ствол, ибо без ствола вести себя так расслаблено, рядом с такими человеком, как Ибрагим, тем более продемонстрировав ему финансовую состоятельность, было бы верхом глупости, а на дурака, повторимся, пассажир не походил. Наличие ствола у гяура нервировало водителя — ибо делало вероятным альтернативный вариант — он остается на обочине, без машины, если не чего похуже.

Ну и в-третьих, в какой-то момент, бросив косой взгляд на пассажира, Ибрагим наткнулся на его встречный взгляд и тут же, звериным чутьем, которое не раз спасало его в опасных ситуациях, которых в жизни джигита хватало, осознал, что невзрачный молодой человек — тощий, соплей перешибешь, порвет его, в случае чего, как Тузик грелку. И ствол не понадобится. Веселья такое знание не прибавляло, а прибавляло неуверенности в получении заслуженного гонорара.

— Держи, — старший помощник протянул купюру водителю. — Если не торопишься, постой пару часиков, может дальше поедем. — С этими словами Денис покинул пепелац и неторопливо двинулся к КПП, а в душе Ибрагима началась бескомпромиссная и беспощадная схватка не на жизнь, а на смерть между жадностью и осторожностью. Жадность требовала остаться, а осторожность, в свою очередь, настаивала на немедленном отъезде — мутный пассажир ей очень не понравился. Кто из них возьмет верх было непонятно — сшибка только началась.

Мимо охранников, кемаривших в своей будке, старший помощник прошел под отводом глаз. Впрочем, не исключено, что и без отвода они бы его не заметили — скажем прямо — бдительность не была их отличительной чертой. Однако, толку от этого было чуть — камеры не обманешь, а их было понатыкано гуще, чем на Тверской. Поэтому дальше Денис шагал не скрываясь — что толку? Трехметровый забор из профнастила был, разумеется, не тем препятствием, которое могло бы остановить квалифицированную Красную Пчелу, но дальше дело пошло туго. Если называть вещи своими именам — коса нашла на камень.

Оправдались худшие опасения старшего помощника — дом господина Мерицкого представлял собой самую настоящую крепость: кирпичный; окна на обоих этажах закрыты стальными ставнями; бронированная входная дверь. Глядя на это безобразие, Денис загрустил и вспомнил товарища Сталина с его, очень хорошо подходящим к данному случаю, высказыванием: «Нет в мире таких крепостей, которых большевики не могли бы взять», и сильно пожалел, что он не большевик.

«Раньше надо было думать! — сварливо заметил внутренний голос. — Освоил бы магию ВКП(б) — был бы сейчас в шоколаде…»

«А так — в говне…» — грустно закончил за него старший помощник.

Однако, в говне, или в шоколаде, а место и время для того, чтобы предаваться унынию, были неподходящими. И это еще без учета того, что уныние — смертный грех. Короче говоря — надо было искать выход и Денис энергично взялся за дело. Перво-наперво он вышел в кадат и хотя и с огромным трудом, но сумел бесплотным духом протиснуться внутрь дома, чтобы осмотреться — а то могло получиться, что он раздобудет взрывчатку, или бульдозер, или еще что-нибудь убойное, проникнет в коттедж, а там пусто!

Не в том смысле пусто, что нет ничего, а в том — что нет имущества старшего помощника. Кстати говоря, пройти через стенку в четыре кирпича оказалось проще, чем через двадцатимиллиметровую стальную дверь. Ощущения были как будто идешь в воде… а пожалуй даже, не в воде, а в киселе — густом таком киселе, или сиропе. Но, Денис прорвался и все разведал. Развединформация, как в классическом анекдоте, разделилась на хорошую и плохую. К хорошей относилось то, что все вещи старшего помощника, включая кофр с деньгами, экспроприированными у колдунов, обнаружились в гостиной на втором этаже.

«Вор у вора дубинку украл!» — хмыкнул внутренний голос ознакомившись с разведданными.

«Я ничего не крал!» — сурово одернул его Денис.

«Значит — ограбил!» — уперся голос.

«Ну-у… это ладно…» — пошел на компромисс старший помощник.