Инцел на службе демоницы 4: Гарем для чайников (СИ) - Блум М. - Страница 31

— Роскошный пентхаус под самой крышей, — вкрадчиво вещал диктор, — панорамные окна, вид на город! Почувствуй себя выше всех…

— Почему занят пентхаус? — вдруг донесся возмущенный вопль с ресепшн неподалеку. — Я заказывала!

Как и половина холла, я машинально повернул голову. В глаза мгновенно бросились золотые локоны робко стоящей у стойки Леры. Рядом с ней Люци гневно размахивала руками, словно пытаясь запугать администратора.

— Мы сожалеем, — невозмутимо произнес тот, — но верхний этаж на спецобслуживании.

— Что? — демоница треснула ладонями по стойке. — Весь этаж?

Стеклянная ваза с конфетами для гостей нервно зазвенела. Лера опасливо попятилась в сторону.

— Весь этаж, — подтвердил администратор. — У нас вип-клиент.

— А я, по-вашему, не вип?!

Ладони демоницы снова треснули по стойке, и та как-то недобро скрипнула, а ваза с конфетами подпрыгнула и чуть не перевернулась.

— Мы можем, — с завидной невозмутимостью продолжил администратор, возвращая вазу на место, — предложить вам номер этажом ниже.

— Кто?! — она аж навалилась на стойку. — Кто этот вип? Сейчас пойду и все ему растолкую! Чей номер он занял!

Администратор слегка наклонился и что-то ей прошептал.

— А… Ну мне-то он никто, — заметно спокойнее протянула Люци и отодвинулась. — Ну ладно, давайте этажом ниже. Только чтоб тоже люкс!

Заметив мой взгляд, Лера торопливо подошла ко мне.

— Если ты потрахаться, — вместо приветствия прошептала она, — то мне некогда. Круглые сутки одни репетиции! Выжимает меня так, будто это последний в мире концерт… Так что до Порнофеста никакого секса…

— Лера, пошли! — крикнула Люци, размахивая пластиковыми ключами как добытым в неравной битве трофеем.

— Ну пока, — Лера чмокнула меня в щеку и засеменила к лифту за своей демоницей.

Стеклянные дверцы кабинки распахнулись, и в холл выпорхнула знакомая фигурка. Это что, Ася?.. Я напрягся, пытаясь рассмотреть, однако девушка свернула в боковой проход и скрылась.

— Добрый вечер, — учтиво произнесли рядом, — мне велено тебя проводить.

Служебно улыбаясь, ко мне подошел парень в белой рубашке и черном жилете с золотой вышитой “М” на груди. То ли лакей, то ли крупье в в местном казино, а еще распорядитель аукциона, где мы с ним уже однажды пересекались — смотрю, у Мами работают универсалы. А что и это местечко принадлежит Мами, я уже понял. Строить башни — ее фетиш.

Наконец прекратив дежурно улыбаться, ее фамильяр повел меня в другой конец лобби — к широким золотым дверям, за которыми и располагалось казино. Реклама на плазменном экране сменилась, и теперь вместо шикарных номеров отеля там появилась Карина М, упоенно рассказывающая о своем фонде, словно искала спонсоров среди постояльцев.

— Слышал про Карину? — вдруг спросил мой провожатый.

Я без особого энтузиазма кивнул.

— После того что ты учудил, — спокойно продолжил он, — Мами ее выставила. Можно сказать, на улицу. Со всеми долгами и проблемами. Благословение сгорело, фанатки ушли, а кредиторы, наоборот, пришли. Я думал, что ей конец…

Карина на экране вещала все воодушевленнее, сидя в огромном кресле на фоне роскошного кабинета — самое то для благотворительности. Видимо, ее фонд из тех, где просят тысячи, получают сотни, озвучивают десятки, а шуму поднимают так, будто спасают миллионы.

— Но ее подобрала Ангел Надежды, — парень задумчиво взглянул на экран, — и вместе с надеждой дала ей план жизни.

Словосочетание неприятно царапнуло — о чем-то таком говорили недавно и мне.

— И что это за хрень?

— Это как бизнес-план, — пояснил мой провожатый. — Только для жизни. Там подробно расписано все: где тебе работать, куда вкладывать деньги, на ком жениться, вплоть до того, сколько заводить детей и где жить до конца жизни. Тебе остается только этому следовать.

— И она согласилась? — я кивнул на болтающую Карину на экране.

— А почему нет? — он немного удивился вопросу. — Ей дали шикарный план. Богатого покровителя и собственный фонд. У нее теперь роскошная жизнь, о которой она всегда мечтала. Сама бы она не скоро столько заработала.

Я просто выпадал от такой практичности. Как она там говорила по телику — “готова отдать свою душу”? Ну, судя по всему, это она и сделала — только не отдала, а продала. Странно, что именно рай предложил ей такую сделку. Как иронично.

Мой провожатый распахнул дверь казино, услужливо пропуская меня внутрь. Роскошью все лоснилось и тут. Множество позолоченных ламп разбрасывали по залу мягкий свет, словно предлагая не отвлекаться от главного — от горящих экранов игровых автоматов, которые будто приманивали к себе. Куда ни повернись, игроки тыкали на кнопки и жадно дергали за рычажки. Какое отличное место для Демона Корысти.

— Мы с Кариной, — вновь заговорил парень, ведя меня вдоль сверкающих рядов, — практически одновременно попали к Мами, и тогда оба радовались, что нам так повезло. Сам я из бедного городка, из бедной семьи. Всю жизнь мне приходилось пахать, чтобы хоть чего-то добиться. Отличная учеба, региональные олимпиады, школьное правление, волонтерство, активизм. Знаешь, как сложно пробиться, если ты никто?

Я покосился на него. А зачем он это рассказывает мне? Друзьями мы явно не были.

— Когда меня присмотрела Мами и сделала своим фамильяром, я думал, что вытащил счастливый билет. Сейчас я учусь в престижном вузе, на престижной специальности с отличными перспективами. Сам бы я такое позволить себе не смог. Но… У всего есть цена.

Он показал на свою форму крупье.

— У Мами приходится работать. Нет, не так. Работать. С большой буквы. Что я, что Карина вкалывали так, что тебе и не снилось. Я думал, что без этого нет вариантов. Но, оказывается, есть. Никаких усилий, никакого риска. Просто следуй плану — и все будет…

Автомат неподалеку громко щелкнул, и посетитель перед ним восторженно подпрыгнул, увидев сошедшуюся комбинацию.

— И я бы хотел попросить, — мой провожатый серьезно взглянул на меня, — помоги мне получить этот план.

— Я-то тут при чем? — не понял я.

Он распахнул передо мной еще одну дверь, и из зала с игровыми автоматами мы вошли в другой зал, просторнее и гораздо светлее. На застеленных зеленым сукном столах крутились рулетки, бросались кости, и переворачивались карты. Тут предпочитали игры с живыми людьми.

— Если ты еще не понял, — парень обвел зал глазами, — мы все фигуры на их доске, с помощью которых они играют партию за партией. Если надо, нами и пожертвуют, и кинут в сброс. Но сколько всего ставят на тебя, — он вновь посмотрел на меня, — это невообразимо… В шахматах ты был бы золотой пешкой, а в картах ты джокер. И никто не может понять почему. Зачем ты нужен? Какие на тебя планы?

Что-то этот разговор уже начал бесить.

— Ну узнаешь, просвети, — бросил я.

— Тебе даже план в раю подготовили, — с легкой завистью протянул он, ведя меня вглубь зала.

— Так в чем проблема? — усмехнулся я. — Вот мой и возьми.

За ближайшим столом с шумом передвинули фишки.

— Я понимаю, тебе все равно, — со вздохом произнес мой провожатый. — Наши говорят, что тебе и дают все потому, что тебе ничего не нужно. Но, пожалуйста, если будет возможность, замолви за меня словечко перед Ликой.

Мой взгляд машинально скользнул по вышитой “М” на его жилете.

— А Мами как же?

Он пожал плечами.

— Эта игра идет уже тысячи лет, а наши хозяйки еще ни разу не выиграли. В такой ситуации выгоднее быть пешкой на противоположной стороне. Я уважаю Мами, — после паузы добавил он, — но то, что она может дать, есть и у рая. А он даст то же самое за гораздо меньшие усилия.

Ну да, такова судьба Демона Корысти: если думать только о своей выгоде, можно забыть про чужую верность. А верность, как известно, нельзя купить — зато можно дорого продать. Правда, сразу после сделки она здорово потеряет в цене.

Тем временем мой провожатый подводил меня к небольшому уединенному столу в дальнем углу зала, за которым сидели две фигурки — одна в тени, так что ее не рассмотреть, а другая вполоборота, давая вдоволь собой налюбоваться. Фиолетовые волосы разлетались по плечам, тонкие стекла очков игриво поблескивали. Сложив нога на ногу, так что короткая юбка поехала вверх, обнажая край чулок, за столом сидела Виви. А рядом с ней… Я стиснул зубы, встретившись с взглядом небесно-голубых глаз из-под соломенной челки.