Лидер с планеты Земля (СИ) - Тимофеев Владимир - Страница 5

Я невольно присвистнул. Мысленно, безусловно, а не в реальности.

Сказанное явилось для меня действительно новостью. Даже не думал, что, улетев с Флоры, и в самом деле попаду на войну. И в этом плане наши с напарником действия уже не выглядели ни авантюрными, ни пиратскими. Скорее, наоборот, вполне ложились в канву сложившейся обстановки: идёт война, а на войне все средства хороши.

— Хм… а почему вы решили, что мы из Империи?

— А откуда ещё?! — вытаращился на нас коммодор.

Я усмехнулся:

— Ну, например, с Флоры.

— С Флоры? Вы шутите?! Жители этой планеты могут жить только в своей тропосфере. Это давно известно.

— Ладно, — махнул я рукой. — Будем считать это шуткой. А так вы правы, мы действительно из Империи. Я — барон Румий, а это…

— Капитан Гастуд, — опередил меня Гас.

«Интересные однако подробности вырисовываются, — покосился я на приятеля. — Надо будет потом поспроша́ть, это на самом деле или тоже придумал, для важности…»

— И для начала, господин коммодор… — я поманил пальцем бывшего командира «Алпаки».

Тот опустил руки, подошёл к центральному пульту и уставился на меня преданным взглядом.

— Для начала вам надо скомандовать вот этим вот гражданам… — на экране появился отсек между тренировочным залом и основным коридором, — чтобы они сдали оружие в арсенал и разошлись по каютам. Двери я им разблокирую.

— Да, сэр. Конечно, — быстро закивал коммодор, потом негромко прокашлялся и начал вещать в подсунутый микрофон. — Охране сектора «зет». Говорит коммодор Брискин. Повторяю. Охране сектора «зет». Говорит коммодор Брискин. Приказываю немедленно покинуть отсек, сдать оружие в индивидуальные ячейки и укрыться в кубриках. Готовится спецоперация. Повторяю. Немедленно покинуть отсек, сдать оружие в индивидуальные ячейки, укрыться в кубриках. Двери в отсек будут разблокированы… — он посмотрел на меня, я дважды показал раскрытую пятерню, — через десять секунд…

Операция по удалению вражеских пехотинцев из нужного отсека прошла как по нотам.

Ровно через десять секунд я открыл дверь, ведущую из предбанника сектора «зет», и принялся наблюдать за видео с камер. Восемь вооружённых бойцов один за другим выскользнули в коридор, прошествовали в жилую зону, спрятали свои плазмоганы и бластеры в какие-то ниши и скрылись в каютах-кубриках. После чего я вновь заблокировал там все входы и выходы.

— Я могу дать такую команду и в другие отсеки, сэр, — угодливо изогнулся стопланетник, когда всё закончилось.

— Ну, ты и сука, Брискин, — раздалось от стены.

Коммодор испуганно вздрогнул, но не обернулся. А вот я посмотрел, кто это там выискался такой смелый. Как и предполагал, им оказался тот самый «контрразведчик из штаба», которого нам с плохо скрываемой радостью сдал бывший командир УБК. Ситуация в определённом смысле забавная, но понятная. Любой представитель вышестоящих структур, своего рода комиссар, призванный контролировать действия нижестоящих, последним вряд ли понравится. А этот, по всей вероятности, крови господину Брискину попортил немало. Вот господин коммодор теперь, получается, и отомстил ему. По-своему, по-пиндосски…

Произнеся мысленно знакомое слово, я неожиданно для себя рассмеялся. Давно ведь уже не говорил и не думал на родном языке. А зря. Там таких любопытных словечек более чем достаточно. И к нынешней ситуации многие подходили как нельзя лучше.

— Я тоже терпеть не могу предателей, гранд-майор. Но в данном случае они мне полезны. А вы — нет. Капитан! — повернулся я к Гасу и указал глазами на гранд-майора.

Приятель молча кивнул и вскинул трофейный лучемёт.

Через секунду из шеренги пленных вывалился ещё один «обморочный». Ну, прямо кисейные барышни, а не военные. Из трансгендеров их что ли в этой чёртовой Федерации набирают?

Сам майор, правда, испытание выдержал. Пусть побледнел, но взгляд от нацеленного на него оружия не отвёл и пощады не попросил. Молодец. Надо будет потом поработать с ним, авось, пригодится.

— Отставить, капитан! А вы, — посмотрел я на замершего коммодора, — возвращайтесь в строй. Что с вами делать, я решу после инспекции сектора «зет». И если там всё в порядке, останетесь живы…

Тренировочный зал, он же сектор «зет», который я по привычке называл трюмом, был забит почти под завязку. Судя по бортовому журналу и грифованному меморандуму, в нём содержались триста двадцать шесть пленных имперских солдат.

Именно их, если я правильно понял, предполагалось использовать для готовящейся провокации. В её суть я пока что не вник, но наверстать упущенное мог в любую секунду. Требовалось лишь допросить с пристрастием или Брискина, или майора, или обоих вместе, и дело, как говорится, в шляпе.

Тем не менее, торопиться мне не хотелось. Сейчас на повестке стояла другая задача, более важная — освободить пленных и сформировать из них новый экипаж УБК плюс приданную ему десантную группу.

Список пленных я перекачал на специальный планшет, конфискованный у одного из дежурных.

Что любопытно, помимо имён, званий и родов войск, в нём фигурировала «принадлежность» бойцов к тому или иному правящему дому Империи. И это было действительно любопытно.

Во-первых, потому что формально имперская армия считалась «аполитичной», и бо́льшая часть военных ни к какому дому не принадлежала и не приписывалась. По факту, они могли становиться «клановыми» только после десятка-другого лет службы, когда впереди уже маячила пенсия и, вероятно, неплохо оплачиваемая должность в структурах безопасности и частных военных компаниях. Исключение составляли те, кто ещё до контракта представляли какой-то великий дом или кого-то из его младших партнёров. Такие, к примеру, как командир нашего батальона майор Вирстафен или экселенса Анцилла.

Вторая странность заключалась в том, что все триста двадцать шесть пленных принадлежали только к трём кланам: сорок шесть человек — к дому Тиа́ну, шестьдесят семь — к дому Со́лмер, и самая многочисленная группа (двести тринадцать бойцов) — к дому Ван Тиль, уже хорошо известному мне по самой прекрасной его представительнице…

С собой в сектор «зет» я притащил полтора десятка трофейных стволов и ключ-карты от арсенала, плюс мастер-карту от всех дверей и запоров, «любезно» предоставленную мне коммодором Брискиным. Свалив всё оружие в камере для охраны, мысленно перекрестился и вошёл в превращённый в тюрьму «трюм».

Узилище представляло собой большой зал длиной тян шестьдесят, шириной тридцать и высотой пятнадцать. Вход располагался буквально под потолком, вниз вела узкая лестница. Верхняя лестничная площадка ограждалась прозрачными панелями. Выход к ступеням был перекрыт решёткой.

Три сотни узников сидели и лежали прямо на полу. Некоторые бродили туда-сюда меж лежачими и сидячими или стояли около стен, разминая руки и ноги. Тесновато, конечно, но всё же получше, чем в виденной когда-то хронике про немецкие лагеря для пленных красноармейцев.

На верхней площадке, являющейся чем-то вроде фильтрационной камеры, имелся пульт с микрофоном и выведенным наружу динамиком. Вероятно, охрана подавала отсюда команды пленным и отсюда же, помимо камер слежения, могла легко контролировать, кто где стоит и что делает.

Нажав «красную» кнопку, я наклонился к пульту:

— Внимание! Слушать всем!

По залу прокатилась волна оживления. Три сотни пар глаз уставились на меня.

— Повторяю! Внимание! Слушать всем! Корабль федератов «Алпака» захвачен группой специальных операций. Я — командир группы барон Румий. С этой минуты ваш плен закончился.

Последняя фраза потонула в восторженном рёве. Что конкретно орали, я разобрать не смог, да в общем-то и не пытался. Вместо этого поднял руку, призывая к вниманию, и сделал трансляцию громче:

— Но это ещё не всё! Перед освобождением вы все пройдёте фильтрацию. Прямо сейчас! Чтобы избежать толкотни, приказываю подняться сюда следующим лицам. Капитан Ла́йерс, 1-й лейтенант Ка́рстен, 1-й лейтенант Ху́бар, 2-й лейтенант Ба́ртош. Повторяю! Капитан Ла́йерс, 1-й лейтенант Ка́рстен, 1-й лейтенант Ху́бар, 2-й лейтенант Ба́ртош! Приказываю срочно подняться в переходной бокс! Остальным ждать команды! Повторяю, мать вашу! Не суетиться! Не создавать толпы! Ждать! Всем ждать команды!..