По ту сторону синих гор (СИ) - Снежная Александра - Страница 23

Дышать после принятия утреннего моциона стало легче и, стараясь не выдавать излишней заинтересованности, я теперь могла исподволь рассматривать крепость, подмечая даже мелкие детали. Внешне она казалась точной копией Хель-Тери, но всё же разительно от неё отличалась. Наша цитадель была живой, дышащей, наполненной шумом, запахами и людьми, а эта ощущалась какой-то неуютной каменной пещерой, где постоянно словно никто и не жил. В Хель-Тери служило целое поколение слуг, готовящих, убирающих, стирающих постельное бельё, штопающих одежду и обустраивающих быт воинов и магов. У служанок в нашей цитадели успели и дети взрослыми стать, за то время, пока они там работали. Здесь же я вообще женщин не видела. Даже на кухне.

Когда меня туда притащил муж, кроме двух молодых кайгенов, хлопочущих у очага я там больше никого не заметила. Да и особого разнообразия кухонной утвари и продуктов я почему-то к удивлению не обнаружила. И это утром, когда у нас в гарнизоне уже все завтракали, а поварихи ещё готовили блюда к обеду и ужину!

Странно... Кто и чем здесь кормит ораву здоровых и крепких мужиков, а заодно и их лохматых монстров? Хотя предположу, что последние вполне могут поймать себе какую-нибудь живность в окрестностях, но всё равно странно...

Как я поняла, в ассортименте на сегодня у защитников цитадели была лишь похлёбка, которую для меня из огромного котла, установленного на печи, набрал один из парней.

Он поставил передо мной обычную глиняную тарелку, наполненную горячим варевом до краёв, всунул туда деревянную ложку, которую предварительно вытер для «чистоты» рукавом своей вышитой сложным чёрным узором рубахи и, насмешливо искривив губы, покосился на мои руки в перчатках. Я даже могу представить, о чём он думал глядя на них. Рассчитывал, что изнеженная девица побрезгует даже прикасаться к такой еде.

Как же приятно было его разочаровать. Кажется, у него даже улыбка с лица съехала, когда я, зачерпнув густую ароматную жижу, принялась быстро её глотать.

В столовой школы магов, где я училась, ученики ели в несколько смен. По традиции сначала кормили молодняк, а потом уже более старших ребят. На приём пищи выделялось строго определённое время, а кто не успевал или воротил носом, рисковал остаться голодным до вечера или утра. Сами понимаете, что сил на тренировках это не добавляло, поэтому ели мы всегда быстро и не перебирая харчами.

Сейчас я завтракала ещё и с удовольствием. Во-первых, была голодна, а во- вторых, как бы непритязательно не выглядела еда, предложенная кайгеном, она была вкусной. В похлёбку кроме сладковатых, ароматных кореньев и каких-то крупных бобов положили довольно много мяса, поэтому она была ещё и сытной.

Вычерпав всё до донышка, я тщательно облизала ложку, а затем, отодвинув от себя посуду, вежливо кивнула молодому кайгену.

-               Спасибо. Было очень вкусно.

У накормившего меня дикаря дёрнулся глаз, и выражение лица стало откровенно глуповатым. Оказывается, вежливостью кайгенов можно обезоружить не хуже магии. Надо запомнить.

Я коротко взглянула на своего мужа, который в это время о чем-то тихо беседовал со вторым кайгеном на другом конце кухни, кажется, не обращая на меня внимания и, пользуясь случаем, решила немного прояснить обстановку.

-               Это ведь вы готовили? - уточнила я у парня всё ещё пялящегося на меня со смесью недоумения и подозрения. - Отличная похлёбка. Не разобрала только, что за бобы вы туда положили?

-               Это не бобы, это урт - горный орех, - с недовольством, но всё же ответил он. - Никогда о таком не слышала.

-               Он здесь растёт повсюду, - буркнул кайген, расслабляясь и разглядывая меня теперь совершенно иначе, словно обнаружил за маской врага лицо обычной любопытной девушки.

-               А что ещё из него готовят? - продолжая ненавязчивую беседу, поинтересовалась я.

-               Кашу, муку, а ещё наши женщины кладут его в пироги и запеканки.

Это было именно то, чего я от него ждала. Наивно хлопнув глазами я как бы невзначай спросила:

-               А где ваши женщины? Почему крепости я не увидела ни одной?

Рядом со мной на стол с громким стуком опустилась тарелка с похлёбкой, и я от неожиданности вздрогнула, обнаружив опускающегося подле меня на скамью мужа.

Его помеченная шрамом бровь высоко приподнялась, и синие глаза посмотрели на меня в упор.

-               Потому что место женщины - дома, рядом с детьми и мужем! - холодно и спокойно обронил он.

Вот же медведь, всё расследование мне испортил! И когда только успел подобраться так бесшумно?

Молодой кайген, явно спроваженный подальше косым и недобрым взглядом моего мужа, тут же ретировался, и мне ничего другого не осталось, как продолжить беседу, но уже не с ним.

-               А если у женщины нет мужа и детей? - выпалила я.

Ложка с похлёбкой, которую мой косматый супруг ещё не успел донести до рта, застыла в воздухе, и мужчина скривился так, словно я испортила ему аппетит.

-               Значит, она сидит дома с родителями! - раздражённо рыкнул он, и принялся есть - жадно и торопливо.

Но я-то ведь уже утолила голод, а значить задавать вопросы мне больше ничего не мешало. Тем более, что медведя моя болтовня, кажется, жутко раздражала.

-               А если у женщины нет ни дома, ни родителей?

Кайген сердито стукнул по столу ладонью и, повернувшись ко мне выцедил:

-               В таком случае её в свой халле* забирает оэн, которому она присягнёт в верности!

-               Халле... Оэн... - многозначительно кивая, протянула я. - А оэн это что? - изобразила удивление, точно помня, что сородичи именно так называли мужа.

-               Кто! - гаркнул, поправляя меня он. - Оэн - это глава клана!

-               То есть, ты у нас глава клана? - снова не давая ему опустить в суп ложку, вопросительно приподняла брови я, и кайген озверел.

-               Да, женщина, я - глава клана! - сердито щурясь и жёстко чеканя слова, заявил он. - И запомни: меня не принято перебивать или задавать мне вопросы, когда я ем!

Непринято, значит... Это замечательно!

-               Надо же, а я думала, кайгены не едят и по нужде не ходят, раз другим не предлагают!

Думаю, муж прекрасно понял, в чей огород я бросила этот камень. В его синих глазах полыхнуло гневное пламя, но я лишь упрямо приподняла подбородок, не желая давать слабину. Хотя, если честно, на самом деле мне было страшно. Один удар - и этот мрачный громила сломает мне челюсть, чтобы я наконец заткнулась и больше его не раздражала.

Несколько гнетущих мгновений тишины мы кромсали друг друга взглядами, пока кайген раздражённо не выдал:

-               Кажется, голодная ты меньше разговариваешь. Я запомню.

То есть он меня ещё и голодом морить обещает?!

-               И сразу же забудь! - ехидно возразила я, в который раз мешая ему спокойно поесть - Если по твоей вине я заболею и умру, следом за мной окочурится и твой любимый дильфар!

На скулах кайгена задвигались узлы желваков. Взбешённо подхватив тарелку с остывшей похлёбкой, он пересел от меня на другой конец стола, напоследок одарив коротким неприязненным взглядом.

Можно подумать я расстроилась! Я его сидеть рядом с собой и не приглашала!

Наше напряжённое молчание нарушил явившийся на кухню тот самый Ормунд, которого муж послал за тёплыми вещами.

В руках голубоглазый кайген держал скрученную шубу, развернув которую, он быстро достал и поставил передо мной на пол лохматые меховые сапоги, похожие на два волосатых пенька. Первый раз видела что-то подобное. И хотя сапоги выглядели смешными, внутри у них оказался толстый тёплый ворс, греющий словно печка.

По моим окоченевшим ногам поползли мурашки, стоило засунуть ступни в принесённую обувь, и от блаженства захотелось помурлыкать довольной кошкой.

Поймав на себе любопытный и беззлобный взгляд Ормунда, я демонстративно притопнула ногами и благодарно ему улыбнулась.