Сердце Дракона. Том 19. Часть 1 (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой" - Страница 21

И снова смех.

— Нет, ну вы слышали?! Пушка Крылатого Тигра Небес… Предки и Молот! Да я уже забыл, как она там называется! Нет, ну серьезно, вы — люди, просто чрезвычайно тупы. Неудивительно, что все, что вы делаете, это трахаетесь из-за чего скоро Безымянный Мир уже продохнуть не сможет от вашего гнусного семени!

— Гномы и их любовь к злословию, — насмешливо протянул Абрахам. — Продолжайте, старейшина, нам очень интересно узнать, что же делает ваше демоническое устройство.

— Я создал его под впечатление о древней легенде, — руки Этейлена слегка дрожали, а голос звучал порванной струной Ронг’Жа. — Легенда о Крылатом Тигре и боге, которого он пытался убить. Так что я замыслил эту пушку как мое самое могущественное творение. И никогда я не думал, что Гест… Гест… выкрадет её ради звонкой монеты.

— Этейлен… — прошептал глава секты, пытаясь вернуть старика в русло разговора.

— Да… простите, мудрейший, — с трудом склонил голову кузнец. — Для активации этого чудовища требуется девять капель и четыре адепта начальной стадии Небесного Императора. Залп она совершает один раз в десять минут. Но…

Старик собрался с духом и выпалил.

— Эта пушка генерирует технику равную по мощи двадцати шести каплям эссенции реки мира. И одного её залпа хватит, чтобы пройти насквозь стены нашей обители, испепелив на своем пути все, что попадает под траекторию выстрела.

Кто-то грязно выругался. Хаджару даже показалось, что это был он, так фраза прозвучала на языке Лидуса. Но оказалось, что это была Летея. Она просто запомнила выражение, которое порой использовал генерал.

— Этейлен, я нисколько не сомневаюсь в твоих способностях, — даже глава Сумеречных Тайн как-то обеспокоенно стучал пальцами по столу. — И да, стены замка могут выглядеть ветхими, но на протяжении тысяч лет их укрепляли постоянные эманации силы наших учеников и мастеров. Терна, мистерии и энергии пропитали каждый кирпич и камень в их кладке. Я сомневаюсь, что даже…

— Прошу прощения, что смею вас перебивать, мудрейший, — снова поклонился Этейлен. — Но именно эти стены я и использовал в качестве ориентира и не успокоился в своих экспериментах до тех пор, пока не обрел полную уверенность в том, что создал свое могущественнейшее из творений. Ничто из того, что существует в Чужих Землях и создано, при этом, руками разумных, не способно устоять перед её мощью.

— Людишки, — презрительно прыснул гном. — Да она бы дверь в мой нужник бы даже не поцарапала. Вы ведь строить совсем не умеете и…

Что там дальше говорил гном никто уже не слушал. Взгляд каждого оказался прикован к карте и трем пушкам, стоящим около маленькой модели замка. Такой же маленькой, как она теперь выглядела в воображении адептов.

— Сколько залпов потребуется этой пушке, чтобы уничтожить замок? — спросил Хаджар.

— Два, юный генерал, — ответил Этейлен. — Всего-лишь два…

Два залпа… эти слова громыхнули не хуже сильнейшего из артиллерийских залпов, что когда-либо слышал Хаджар. Даже без учета двух предыдущих пушек, не говоря уже про осадные башни и мортиры вместе с крылатыми таранами, то Горенеду потребуется сделать всего несколько залпов для того, чтобы лишить секту хотя бы призрачной надежды на победу.

Проклятье.

И вот как после все этого верить в сказки про сильнейшую организацию смертного мира? Или речь шла не про Сумеречные Тайны, а про Орден Ворона? Хотя, если быть справедливым, то последние просуществовали куда дольше, чем любая из других сект, организаций, стран, королевств и даже империй.

Из собственных мыслей Хаджара выдернул хлопок по столу.

— Ну так чего мы думаем! — гном откинулся на спинку стула и выкинул огрызок куда-то в угол зала. Все были настолько поглощены открывшейся им информацией, что даже не обратили на это никакого внимания. — Ты, старик, как тебя там мамашка нарекла, активируй узел самоуничтожения и делов-то.

Хаджар перевел взгляд с Албадурта на Этейлена и обратно.

Если бы все было так просто…

— Если бы все было так просто… — словно повторил его мысли главный кузнец.

— А чего сложного? — искренне недоумевал гном. — На любой мануфактуре в первую очередь в орудие закладывается механизм на случай, если орудие будет использоваться против их создателей. Именно это и обеспечило нашей расе жизнь и процветание в то время, как иные Первые Расы отправились к своим предкам.

В зале повисла тишина.

— У вас нет… такого механизма? — едва ли не икая, спросил Алба-удун.

Этейлен чуть печально хмыкнул и бросил быстрый взгляд в сторону главы секты. Эден сделал вид, что не заметил этого.

— Если бы такой имелся, то кто стал бы покупать пушки? — вопросом на вопрос ответил старик. — Когда-то давно мы внедряли такие механизмы, но отказались от этого уже много эпох назад.

Албадурт выругался. Хаджар, кажется, даже понял, о чем там шла речь. Пусть даже и примерно. Что-то про разум человека, чьи предки регулярно сношались со старыми и слепыми горными козлами. Или не слепыми, а безрогими? Хаджар все еще не был силен в ругательствах Рубиновой Горы.

— Иными словами, — вздохнул генерал, потирая переносицу. — У нас есть враг с артефактом, способным убить духа древней горы, с армией в виде нескольких тысяч отборных фанатиков и наемников, с осадными башнями и магическими пушками, а у нас…

Хаджар обвел собравшихся оценивающим взглядом. Будь сейчас иная ситуация — случись им не биться с могущественным орденом, будучи осажденными в замке, а, к примеру, отправиться… да в ту же аномалию! Он вряд ли бы смог выбрать себе лучшую компанию для такого приключения. Но все меняло одно единственное слово. Такое знакомое. И столь же ненавистное.

Война.

И если кто-то еще не понял, что именно она — война, стремительно врывалась в размеренную жизнь Чужих Земель, то… что там говорил Албадурт про людской интеллект?

— Как бы не укрепляли замок и оборону, — подал голос Густаф. — при наличии этих пушек все наши старания — пустой звук.

Хаджар повернулся к лучнику.

— Ты с остальными стрелками не сможете накрыть их? Достопочтенный Этейлен упомянул, что для использования пушек требуется постоянное присутствие нескольких адептов.

Окружающие зацепились за эти слова, как за спасительную соломинку. Все, кроме, разве что, главы секты, старого контрабандиста и полуликого воина с секирой. Эти трое, кажется, вообще находились где-то на своей волне и не особо следили за происходящим. Будто все это их и не волновало вовсе.

— Может быть, — пожал плечами Густаф, после чего опять накрутил кончики усов. — Может у нас и получится сдержать их на несколько минут. Но как только фанатики поймут, что все силы лучников сосредоточены на пушках, они тут же все скопом наваляться на стены и тараны. И не стоит забывать про простые мортиры. Как только стрелки покажутся на стенах, парапеты тут же зальют дождем из волшебного металла.

— Дождем из волшебного металла, — фыркнул гном. — Вот помню бабушка, которая племянница сестры по линии…

Что там помнил Алба-удун никто, разумеется, в какой уже раз, не слушал. Когда гном говорил что-то действительно дельное, то, обычно, не вспоминал свою многочисленную родню.

Хаджар постучал пальцами по столу. Будь сейчас любая другая ситуация, он немедленно бы приказал оставить замок и отправиться глубже по территории страны, выжигая при этом за собой все, что можно выжечь, отравляя колодцы и посыпая землю солью. Но это если бы он был уверен, что враг их будет преследовать.

Хотя…

— То, что…

— Это нельзя вынести из замка, генерал, — перебил Хаджара Эден. Тот все так же скучающе подпирал кулаком подбородок. — Артефакт, за которым явились фанатики Ордена, невозможно вытащить из сокровищницы.

— Но как-то вы ведь туда его поместили! — в сердцах воскликнула Летея.

Как бы ни была крепка её воля и высок уровень развития, она все еще оставалась молодой девушкой. Куда моложе чем Хаджар, когда он сражался у Хребта Северного Ветра против орд кочевников. Ей попросту не хватало опыта, чтобы понять, что…