Орешки для Белоснежки (СИ) - Дашкова Ольга - Страница 3

— Будет троюродная сестра Генри с мужем, племянница покойной жены, потом его престарелый дядюшка, двоюродный брат по линии покойной мачехи, еще племянники, сводная сестра. Я так волнуюсь, ты не представляешь.

Ах да, совсем забыла, Генри у нас вдовец.

Покойная жена не могла родить, и он всю жизнь опекал троих своих племянников. Похвальная забота, но думаю, что именно они и не обрадовались такому стремительному браку родственника. Ведь если мать родит наследника, то все это богатство достанется ему.

Господи, вот она — жизнь, полная интриг и заговоров, все как в старые времена, о которых я читала в романах.

— Мама, только давай без эмоций в адрес меня на публике, ты знаешь, как я не люблю это.

— Когда такое было? — Бритни вскидывает идеально оформленную бровь, моргает идеальными длинными ресницами, делает удивленный взгляд.

— Вот именно об этом я говорю.

— Ах, это гости, быстро сними эти ужасные бесформенные шорты и выходи в столовую.

Раздался громкий звон, словно били в колокол, мама побежала в ту сторону, я вздохнула, снова посмотрела на мигающую всеми цветами радуги елку.

Мне не избежать этого обеда.

Изумрудное платье, правда, подошло идеально, хорошо подчеркивало талию и грудь. Уложила волосы на один бок, закрепив их заколкой в форме бабочки, немного блеска на губы, румян на слишком белую кожу, каплю любимых духов, каблуки.

Когда зашла в столовую, которая была по совместительству и гостиной, немного оробела от количества направленных на меня взглядов.

Черт!

— А вот и моя прекрасная Николь! Деточка, присаживайся, рада представить всем мою дочь.

Готова была придушить собственную мать. Быстро села на отведенное место, ладони вспотели от волнения. Не знаю, отчего так разволновалась? Я ведь хочу стать актрисой, поднимаю глаза, улыбаюсь.

— Всем доброго вечера и хорошего Рождества!

— Да, прекрасный тост! Давайте выпьем и приступим к ужину. Я так волновалась, так переживала, но вы все такие чудесные люди.

— Дорогая, не волнуйся, все просто отлично, — Генри сжал руку Бритни.

Но по лицам собравшихся было заметно, что не все рады такому повороту событий и новой жене Генри. Какой-то полный мужчина в синем пиджаке крякнул в кулак, дама, сидящая с ним, что-то прошептала своей соседке. Но никто не высказывал свое мнение, а три места, что были как раз напротив меня, пустовали.

Приглашенные официанты принесли первое блюдо, вновь разлили игристого вина.

— Генри, а где Тони, Чарли и Райли? Где твои любимые племянники? Неужели не уважат дядюшку и не появятся на семейном ужине? — Пожилая дама в бордовом с блестками платье обратилась к Генри.

— А вы слышали, что они устроили месяц назад? Эта несносная троица вновь напилась и чуть не сожгла паб. А в августе чуть ли не в центре Лондона организовали вечеринку в купальниках. Всех пришлось разгонять конной полиции.

— Да, они совсем отбились от рук, нет, они талантливые мальчики по отдельности, но когда встречаются, это практически конец света и репутации нашей семьи.

— Маргарет, о какой репутации вы говорите, ее давно уже нет.

О, какие веселые ребята.

Дальше разговор пошел о политике, погоде, повышении цен на все, о неблагодарности подрастающего поколения. Публика раскачалась, или это подействовал выпитый алкоголь.

Начали хвалить повара и приготовленную индейку, Бритни сияла, как звезда на макушке Рождественской ели. А троих нарушителей спокойствия в семье Генри Томаса так и не было.

А я бы, с удовольствием с ними познакомилась.

— Привет.

В холле играет музыка, мама собрала лучшую подборку Рождественских композиций. Повару удался глинтвейн, пью уже четвертый бокал, ну, я совершеннолетняя, мне можно, в отличие от стоящего передо мной молодого человека.

С меня ростом, щуплый, бледная кожа, рыжие волосы, яркий шейный платок и цвета бутылочного стекла бархатный пиджак. Да, это недоразумение сидело за столом. Интересно, а кем он приходится Генри?

— Я Вильям.

— М-м-м-м.

— А ты Николь? Дочь его новой жены?

— А ты догадливый.

Оборачиваюсь назад, отрываясь от созерцания вечернего зимнего пейзажа за панорамным окном.

— У меня ученая степень Гарварда.

Господь, избавь меня от снобов, пожалуйста, очень тебя прошу.

— Я готова описаться от радости, но не сейчас.

— А ты горячая штучка.

— Вильям, исчезни.

— Зря ты так.

— Ты хоть совершеннолетний, Вильям, обладатель ученой степени Гарварда? Тебе мама разрешила пить спиртное?

В руках парня бокал виски, он делает глоток, томно смотрит на меня. Забавный такой. Дома было много разных знакомых парней, в школе тоже, но вот такого типа я еще не встречала.

— Мне двадцать пять.

— Я решила, пятнадцать.

— Это генетика, я молодо выгляжу.

— Повезло.

— Вот та дама в бордовой шляпе — моя бабуля.

— Она прикольная, Маргарет вроде. Она рассказывала про твоих братьев. Тебя не взяли в банду? Ростом не вышел?

Мне направится его подкалывать, Вильям вновь невозмутимо отпил виски, посмотрел на меня.

— Мне неровня эти шуты, делают все напоказ, чтоб привлечь к себе внимание, как трехлетние дети. То устроят пьянку, гонки, то попадут в полицейский участок, и все им так легко сходит с рук.

В голосе чувствовались нотки раздражения и отчетливая ненависть к родственникам.

— Выходит, они забавные и веселые парни.

— Веселее некуда. Расскажи лучше о себе, или пойдем, потанцуем.

— О нет, нет, только не танцы.

— Ты такая аппетитная булочка, у меня даже слюни потекли, как увидел тебя. Титьки натуральные?

Вильям приблизился, вжался в мое бедро своим пахом, потерся эрекцией, я даже остолбенела от такой наглости.

— Эй ты, чертов извращенец, давай полегче, а то уйдешь домой без бубенчиков.

Оттолкнула парня в сторону, он ничуть не обиделся, улыбнулся тонкими губами, снова отпил виски.

— Ты тоже танцевала в Вегасе стриптиз, как и твоя мамашка? Я бы хотел на это посмотреть.

— Не твое дело.

— Дядя Генри всегда был падок на такое.

— Закрой свой рот.

— Тут хоть закрывай, хоть нет, но все вокруг это знают и думают так же, как и я. Чем и как она женила на себе нашего богатого дядю.

— Хочешь, я угадаю твоё прозвище с детства? Мерзкий, нет, противный Вильям.

Вильям повел подбородком, кадык дернулся на шее.

— Что, угадала, да? Как забавно, значит, не зря такое прозвище, что даже мне хочется тебя так назвать, противный Вильям. А, и еще: если я хоть слово услышу из твоего поганого рта в сторону моей матери, я твою ученую степень Гарварда запихаю в твой зад. У нас в Вегасе с такими сладким мальчиками, как ты, которые много говорят, много получают.

Толкнула его плечом, подняв голову, вышла из столовой, прошла через холл мимо ярких огней елки. На душе была обида за то, что вот так, каждая тварь может говорить гадости, совершенно ничего не зная о нашей жизни.

У Бритни невеселая история, мне она ее не рассказывала, я знаю лишь то, что в пятнадцать лет она сбежала из дома после домогательств родного отца, Вегас принял ее не сразу, и много что произошло, но танцует она действительно классно, пусть и стриптиз.

А если вот так каждая английская шавка будет говорить о ней гадости, я буду бить в лицо, я умею. Охранник бара «Дикий Мул» Билли Торнтон, в котором мама работала три года в мой не самый прекрасный переходный возраст, любил Бритни, а еще учил меня всяким приемчикам, говорил, что в этой гребаной жизни может пригодиться все.

Билли был прав. Я бы врезала этому противному Вильяму прямо там, но не хочу расстраивать маму. Мне еще придется ее расстроить и рассказать о своих планах на жизнь, но не в этом прекрасном доме.

Зайдя в свою комнату, взяла телефон, открыла социальную сеть. Надо уже отписаться от Макса, а то мои самые первые новости — это он и его тощая плоскогрудая подружка Сьюзи.