Будет кровь (СИ) - Сапожников Борис Владимирович - Страница 11

— Вылезай, pendejo! — раздался голос сверху. — Покажись, и я начиню тебя свинцом!

Я сидел на полу, прижавшись спиной к тёплой колонне. Весь обратился в слух, только он может помочь мне сейчас. Боец с дробовиком заранее передёрнул затвор, дослав в стволы два новых патрона. На собственных ошибках учиться он умел. А вот ходить тихо нет. Под его тяжёлыми шагами поскрипывали доски пола. Я отлично слышал, с какой стороны он пытается обойти меня, и сидел тихо, не высовывался. Стоило только бойцу Рохо — на сей раз это был здоровенный орк в расшитой бахромой свободной рубашке и кожаном жилете — показаться, как я тут же расстрелял в него все патроны, оставшиеся в обоих «нольтах». Орк просто не думал, что я могу сидеть на полу, рассчитывал на врага, стоящего на ногах, и попросту не успел опустить оружие. Пули разорвали ему грудь и живот — орк начал заваливаться прямо на меня.

— Capullo! — заорал с лестницы второй бандит, дав длинную очередь по колонне, за которой сидел я. — Bastardo! Cabron![3]

Под собственную громогласную ругань он расстрелял весь магазин, и пока менял его, я успел перезарядить оба «нольта». Когда же услышал характерный звук передёрнутого затвора пистолет-пулемёта «Ригель», поднялся на ноги, волоча перед собой труп орка. Тот был достаточно крепким, чтобы стать для меня щитом. Уже не живым, но всё же достаточно эффективным. Оставалось молиться всем святым, чтобы шальная пуля не угодила мне в руку.

Увидев волочащего ноги по лестнице товарища, бандит с «ригелем» сплоховал: опешил и не стал стрелять сразу. Я толкнул труп орка вперёд, и лишь после этого усатый боец Рохо вскинул оружие, но было поздно. Мои «нольты» начинили его свинцом раньше. Рисковать я не стал, расстреляв в него половину обоих магазинов. Бандит повалился на труп товарища, не успев нажать на спусковой крючок.

Второй этаж усадьбы был меньше первого — здесь располагались комнаты хозяина и его семьи. Боец с пистолет-пулемётом, скорее всего, охранял их. Я сунул нос в первую же комнату, и удача улыбнулась мне.

Покойный мистер Уэлдон не раз показывал мне фото своей супруги и сына, так что я сразу узнал её. Джорджина Уэлдон стояла у окна, и при моём появлении рефлекторно закрыла рукой лицо, словно готовясь к удару. Видимо, ничего хорошего от гостей она не ждала.

— Миссис Уэлдон, — я старался говорить как можно спокойней, — я пришёл за вами и вашим сыном. Мы должны как можно скорее покинуть усадьбу.

— Я никуда не уйду без сына, — твёрдо заявила она.

В силе воле ей не откажешь — так разговаривать со своим потенциальным спасителем. Тем более, когда у того в руках пара «нольтов».

— Он будет ждать нас у конюшни, — сказал я. — Пожилая вдова вызвалась помочь вам бежать, — добавил я, чтобы избежать расспросов.

— Значит, тётка Рамона нашла способ избавиться от меня, — кивнула сама себе миссис Уэлдон. — Она ненавидит меня с первого дня, как мы оказались здесь, и я плачу ей той же монетой.

— Кстати, о монетах, вы знаете, где Рамон прячет деньги, полученные от вашего супруга?

О том, что супруг её убит, я решил пока не говорить — горе делает самых крепких людей сущей размазнёй.

— В сейфе у себя в комнатах, — ответила миссис Уэлдон. — Он при мне прятал туда саквояж, и я знаю код.

— Успели подсмотреть?

— Нет, — покачала головой миссис Уэлдон, — Рамон не настолько глуп. Он не знает, что у меня абсолютный слух, и я в детстве умела открывать отцовский шкаф, подбирая по звуку комбинации.

Я кивнул ей, и мы вместе направились в комнаты Рамона Рохо. Он явно был любителем пожить на широкую ногу — всё в его обиталище говорило о любви к роскоши и отсутствии вкуса. Обстановка чем-то напомнила мне люкс в лучшей гостинице Айзенштадта, только здесь было куда больше банального дурновкусия. Но такими уж были представления о богатстве у бандитов, вроде Рамона Рохо, выросших не то в бедности, не то вовсе в нищете.

Сейф скрывался за картиной с морским пейзажем. Миссис Уэлдон отодвинула её в сторону и быстро ввела нужную комбинацию цифр — дверца с мелодичным щелчком открылась.

— У вас талант к вскрытию замков, — присвистнул я, ведь до конца не верил, что вдова Уэлдона сумеет открыть сейф так быстро — ни один самый опытной взломщик не справился бы лучше.

Я подошёл к сейфу, забрал оттуда знакомый саквояж. Судя по весу оттуда если и забрали, то всего пару пачек гномьих кредитов. За ним обнаружились документы миссис Уэлдон, оказавшиеся весьма кстати. Без них ей и сыну покинуть город будет весьма проблематично.

Перехватив саквояж левой рукой, я только начал оборачиваться к двери, как окрик миссис Уэлдон заставил меня нырнуть вниз и перекатом уйти с линии огня.

— Берегитесь! — крикнула она, когда в комнату ворвался ещё один из бандитов, вооружённый дробовиком.

— Zorra! — припечатал её бандит, прежде чем выстрелить.

Дробовик в его руках рявкнул словно трёхдюймовка — заряд дроби разнёс на осколки окно за моей спиной. Не поднимаясь с колена, я трижды выстрелил в ответ, почти не целясь. Пули угодили в бедро и правый бок — боец банды Рохо покачнулся, но устоял на ногах. Повернулся в мою сторону, пытаясь навести оружие и передёрнуть цевьё одним движением, но прежде чем он нажал на спусковой крючок, я всадил в него оставшиеся в «нольте» пули. Бандит переступил с ноги на ногу, пытаясь удержать равновесие, но не сумел и съехал спиной по стене, оставляя на красивых обоях уродливый тёмно-багровый след, будто гигантская улитка.

— Скорее, — поторопил я миссис Уэлдон, хотя особой нужды в этом не было, мешкать она не собиралась.

Усадьбу мы покинули через чёрный ход — тот был ближе к конюшне. Рядом с белым зданием, где располагался обширный кораль,[4] сейчас почти пустой, нас ждали пожилая женщина в чёрном вдовьем платке и мальчик лет десяти-двенадцати. Увидев нас с миссис Уэлдон, мальчик тут же кинулся к ней, и пожилая служанка, оказавшаяся тёткой Рамона Рохо, не стала удерживать его. Мальчик обнял мать и не хотел отпускать её, а миссис Уэлдон и не собиралась вырываться из его объятий.

— Берите гнедого и серого, — посоветовала нам вдова, — они привыкли ездить в паре. И убирайтесь отсюда поскорее.

— Спасибо вам, — неожиданно тепло произнесла миссис Уэлдон, обращаясь к вдове. — Я всегда знала, что в душе вы добрая женщина.

— Гарпия я, — скривилась та, — старая гарпия! Вот кто! Проваливайте поскорее.

Кажется, она хотела сплюнуть нам под ноги, но удержалась. Я же направился к конюшне, чтобы запрячь лошадей. Вот только представление о том, как с ними обходится, имел самое общее. Я и верхом-то ездил всего пару раз — причём впервые ещё в далёком детстве, до войны.

Поглядев на мои потуги, вдова выругалась вполголоса, и сама взялась за дело. С её помощью я сумел справиться с парой коней и запрячь их в открытую повозку. К моему удивлению, на козлы забралась миссис Уэлдон, взяв у вдовы поводья.

— Я справлюсь лучше вас, — сказала она, когда мы с мальчиком залезли в повозку. — Я ведь с юга, а там все умеют править лошадьми.

Пожилая служанка открыла нам вторые ворота усадьбы и что-то неразборчиво пробормотала на прощание. Кажется, благословила на дорогу — как бы то ни было, а вдова оказалась женщиной доброй и, наверное, в душе сочувствовала судьбе наложницы своего племянника.

— Куда поедем? — спросила у меня миссис Уэлдон, когда мы выехали на дорогу.

— Я покажу, — ответил я, садясь рядом с ней. — Тут не очень далеко.

Старики на ферме примут нас — в этом я не сомневался.

Когда Рамон Рохо был в ярости, он не кричал, не потрясал кулаками, даже по его лицу было не понять, какая буря бушует в душе. И лишь самые близкие люди знали: если Рамон побледнел не с похмелья, то он готов убивать. Совершенно не важно кого и за что — он просто хочет проливать кровь.

— Как это случилось? — спросил он удивительно спокойным голосом.