Дочь Вороньего Короля (СИ) - "Sleepy Xoma" - Страница 24

«В печень!»

Блеснула сталь и предплечья точно обожгло. Полет виконта прервался, и он кулем рухнул к ногам чародея. Лариэс попытался опереться на руки, но у него это не получилось. Несколько мгновений он тупо глядел вниз, на быстро расплывающееся темное пятно, а затем пришла боль. Дикая, ни с чем не сравнимая, лишающая разума.

И он закричал, страшно и отчаянно. Затуманенное сознание никак не хотело пропадать и Лариэс как во сне видел колдуна, окровавленным мечом отбивающего летящую в него стрелу, видел, как глупец Индржих мчится в атаку, видел, как опадает пламя, и чародей отступает, исчезая в ночной мгле. Видел, как живой и здоровый Индр вместе с Вилнаром добивают троих разбойников, а прочие разбегаются, точно тараканы. Видел он и свои руки, валявшиеся неподалеку.

Собрав остатки сил и превозмогая сумасшедшую боль, Лариэс пополз к ним. По дороге его вырвало, но он не смог понять: желчью, или же кровью. Щит принца почти добрался до цели и уже тянул истекающие кровью обрубки вперед, когда, наконец-то, все закончилось, и его поглотила пустота.

Лариэс открыл глаза и огляделся, потом крепко зажмурился и вновь посмотрел по сторонам. К сожалению, ничего не изменилось. Щит принца ущипнул себя за ладонь и не почувствовал боли. На этом исследование можно было завершать, так как все стало понятно: его опять засосало в кошмарный сон.

Вздохнув, юноша задрал голову и посмотрел наверх, туда, где на фиолетовом небе клубились антрацитовые облака.

Место, о котором полукровка никому и никогда не рассказывал. Место, в которое он против всякого желания попадал время от времени. Место, существующее лишь во снах.

Юноша огляделся по сторонам. Все было точно так же, как и во время последнего его появления здесь.

«Когда это случилось?» — подумал Лариэс. — «Полгода назад, кажется. Или больше? Не помню точно».

Виконт не знал, почему видит эти сны и никогда никому ничего не говорил про них. Кроме матери и отца, конечно. Лариэс всю свою недолгую жизнь пытался быть таким как все, не выделяться, безукоризненно исполнять служебные обязанности. Именно поэтому странные видения были запретной темой, которой он старался не касаться.

Да, иногда его неуемное любопытство пересиливало, и виконт рылся в библиотеках, пытаясь отыскать информацию о странном месте с фиолетовыми небесами, но так и не преуспел в этом деле. Единственное, что хоть как-то соотносилось с увиденным им, касалось Грани, но Лариэс был совершенно уверен, что, попав в Чистилище, уж точно узнал бы об этом. Помимо этого, удалось найти некоторые истории о сноходцах — людях с редким даром наподобие ясновидения или ментальной магии, но полукровка совершенно однозначно не мог быть одним из них.

По уму, следовало поговорить с Мислией или еще каким-нибудь сковывающим. Артефакторы хорошо разбирались как в редкой магии, так и просто в странных вещах, на которые был столь богат Интерсис, но Лариэс не смог решиться на подобную беседу. Меньше всего на свете он желал становиться объектом для исследований или пациентом дома для умалишенных. Впрочем, если его удивительно реальный сон, повторявшийся из раза в раз, на самом деле — плод больного разума, это еще пол беды. Куда хуже то, что он мог оказаться происками дьявола.

Как и любой христианин, Лариэс знал, что Повелитель Мух существует, более того, в Интерсисе до сих пор сохранились следы от первого и последнего вторжения легионов Ада, призванных Багровым Орденом.

«Ладно, какой смысл топтаться на одном месте?» — подумал юноша и двинулся вперед. — «Надеюсь, сон скоро кончится».

Обычно виконт бродил по бескрайним полям до самого рассвета, после чего неведомые силы возвращали его обратно в тело. Иногда происходило что-нибудь интересное. Как-то раз Лариэсу встретились две дерущихся в небесах птицы огромных размеров, один раз — сразу после тяжелого ранения — во сне он увидел неясную фигуру, закутанную в черное, к которой, правда, не стал приближаться. Дважды находил огромные зеркала. Заглянув в одно из них, Щит увидел небо и летящего в нем человека. Во втором в страстных объятьях сплелись двое, и юноша поспешил убраться оттуда подальше, чувствуя себя так, будто подглядывал в замочную скважину.

Яркие до рези в глазах колосья приятно шуршали под ногами, и юноша касался их пальцами, вспоминая при этом жизнь на ферме родителей. То были счастливые годы детства, не омраченные жизненными неурядицами, смертью отца и самоубийством матери. То было время, когда семья, оставленная миром в покое, плыла подобно утлому суденышку по морю, наивно веря в то, что небеса всегда будут безоблачными.

Маленький Лариэс в те дни частенько убегал на поля, обрабатываемые батраками, чтобы поиграть в гордом одиночестве — сельская ребятня, естественно, не горела желанием общаться с ним — не просто благородным по происхождению, но вдобавок и плодом смешения кровей.

Он тяжело вздохнул, прищурившись, посмотрел вперед. Нечто странное привлекло внимание юноши, и он протер глаза.

«Да быть того не может!» — подумал Лариэс, ускоряя шаг.

Но нет, вполне могло — зрение не подвело. Вдалеке клубилась непроницаемая тьма, настоящая стена, сотканная из дыма, поднимавшегося до самого неба. От бесконечного поля ее отделяла широкая, мрачно выглядевшая река.

«А вот это интересно, такого я раньше не видел».

Решив так, юноша ускорил шаг и уже скоро сумел в деталях разглядеть величественную реку, несущую свои черные — под стать облакам — воды из ниоткуда в никуда.

Поле, меж тем, закончилось, сменившись лугом, поросшим чахлой бурой травкой, а спустя еще несколько минут ходьбы Лариэс с удивлением понял, что стоит почти у самой воды — точно кто-то перенес его сюда. Еще поразительнее было то, что на этом самом берегу — с удочкой в руках — сидел человек.

Рыбака телохранитель узнал сразу же — им оказался Ридгар.

Странности на этом не закончились. Кающийся повернулся спиной к Лариэсу, но что-то в нем было не так, неправильно. Юноша нахмурился, пытаясь разобраться, что же именно не в порядке, и едва не завизжал от ужаса — слева от плеча Древнего, практически неразличимые на первый взгляд, стояли кошмарные тени, которые не могли быть никем иным, кроме духов умерших. Бледные полупрозрачные тела, лица, изуродованные разложением, кости, просвечивающие через гнилую плоть, зеленый огонь, наполняющий глазные яблоки, истлевшие саваны…

Лариэс постарался проследить за тем, как же далеко тянется эта зловещая очередь, и не смог — полупрозрачные тени исчезали на горизонте.

Сглотнув и шепча молитвы против зла, Лариэс сделал несколько шагов в сторону Древнего и Ридгар резко обернулся. В глазах Кающегося появилось удивленное выражение.

— Ты забрался слишком далеко, — заметил он. — Смертным не стоит близко подходить к этим водам.

Лариэс, совершенно сбитый с толку, спросил:

— О Ступивший на Путь Вечности, кто эти духи? — и указал в сторону ближайшего призрака.

Мертвец заметил жест виконта и повернул свою кошмарную голову в его сторону, осклабив лишенную губ пасть в жутком подобии ухмылки. Лариэс никогда не боялся живых, он знал, как с ними следует поступать, а вот мертвые пугали юношу до самой глубины души. Возможно, это было связано с детскими воспоминаниями, когда он, вернувшись домой, застал маму, болтающуюся в петле, возможно, с чем-то еще, но факт оставался фактом: призраки, живые мертвецы и иные потусторонние создания вызывали у него безотчетный ужас.

«И я в этом не одинок», — подумал юноша, делая шаг назад.

Призрак, ощутив его страх, ухмыльнулся еще шире и сделал попытку покинуть строй.

— Стоять!

Голос Кающегося хлестнул Лариэса, точно плеть, заставив ноги юноши прирасти к земле. Как ни странно, на приведение команда подействовала даже лучше — тот скривился, но отвернулся от юноши.

— Подойди ко мне и сядь рядом, — приказал Ридгар тоном, не подлежащим обсуждению. Когда Лариэс уселся на бурую траву справа от него, Древний добавил, — эти несчастные существа инстинктивно тянутся к людям, способным заметить их. Поэтому старайся делать вид, что кроме нас двоих тут никого нет.