Хищники жаждут ночи (СИ) - Арсе Доминика - Страница 48

Минут за сорок до рассвета мы прибыли к цели. Юргул мягко опустил меня на мелкую травку близ широкого постоялого двора на границе с селом и поклонился:

– Рад служишь вам, прелестная госпожа, – брякнул и, мгновенно среагировав, придержал рукой, когда пошатнулась.

– Спасибо сэр Юргул, – выдохнула, пытаясь вернуть утерянную ориентацию в пространстве. Ведь до сего момента вампир придерживал меня за локоток.

Запоздало выпрямилась, сделавшись важной и неприступной. Лера, держись, не стоит показывать свою слабость. Это же хищники.

– Рассвет близится, – произнёс вампир ровным тоном, но с явным намёком.

Понимая, что эльфами пока не пахнет, я попросила о последней на сегодня услуге.

– Сэр Юргул, возможно вам покажется странным, но… не могли бы вы одолжить мне свой плащ?

Вампир посмотрел на меня с укором, но молниеносным движением снял с себя чёрный плащ, показывая облаченное в чёрную кожу худое, но атлетическое тело. Так же быстро и одновременно элегантно накинул мне ткань на плечи со словами:

– Для меня честь служить вам, прелестная госпожа.

– Можете быть свободны, сэр Юргул, – произнесла мягко, чуть ли не мурлыча.

Да что б меня…

Вампир поклонился неспешно с лёгкой ухмылкой, и унёсся пулей куда – то в сторону горного хребта, что был здесь очень близко и огромными, заснеженными сопками буквально нависал над селением.

Ещё час назад я пыхтела от жары, обливаясь потом (что после купания обидно вдвойне), а теперь ощущала дуновения горной свежести. И, кажется, даже продрогла, невзирая на плащ.

Селение шло в нехилую горку градусов под двадцать, и было, как на ладони. Представляло собой деревню из десяти домов: в два ряда по пять солидных изб из крупных пород деревьев со своими двориками и сараями в стороне, противоположной от дороги. С краю выпячивалась своим мощным крыльцом самая крупная постройка, смахивающая на таверну с загоном под навесом для лошадей. Судя по трём привязанным и тихо спящим стоя, путники всё же в селе гостили.

Горы, заросшие хвойными лесными массивами примерно на треть от основания, создавали дивные виды. Лес начинался метрах в трехстах вверх от села сразу густо и с крупных стволов хвои, виднелись и широкие пни, и признаки пилорамы в виде нескольких крупных козлов, там же залежи застарелой почерневшей стружки. Ниже села по склону земля шла скудная на растительность до самой равнины, ну а дальше сгустки хвойных лесов виднелись не сплошные, но преобладала всё же плешь. Похоже, местный скот здесь всё до самых корней пожрал вначале сезона.

Село стояло на перекрёстке дорог. Основная, шириной в две колеи, шла вдоль хребта, а мелкая просёлочная поперёк: из лесов под селом тянулась вверх в горы.

Оценив местность, поняла, что эльфам здесь ужасно некомфортно будет передвигаться. Они любят густые заросли, а здесь всё хорошо проглядывается. Даже хвойный лес выглядел скудноватым на ворсистость.

Я проверила амуницию, не слетело ли что. Затем, устроившись на отдельно стоящей лавочке у доски объявлений, причесала разлохмаченные волосы расчёской из сумки, в которой вдобавок имелось маленькое зеркальце и баночки с тенями, что прихватила у Эвелины на случай необходимости подправить макияж. Убедившись, что перемещение не подпортило образ, радостная пошла в таверну уверенной походкой.

Под каблуками заскрипел редкий гравий. Почва под сапогами непривычно твёрдая и каменистая, говорила о смене климатических поясов. Степная травка редкая и скудная, совсем другая. Смена обстановки оказалась существенной.

Километров за триста вампир меня забросил. Так – то не слабо.

Поднявшись на крыльцо по ступенькам из твёрдого дерева, как по каменным (ни одна не скрипнула). Постучалась в закрытую мощную дверь рукой. Зашевелились лишь, когда носком сапога стала долбить.

– Кого принесло в такую рань? – Раздался сварливый старческий голос.

– Путницу, – ответила звонко, закутываясь плотнее в плащ.

– Беги отсюда деточка, эльфы скоро нагрянут, – бросил через дверь.

Отлично, всё сходится, возрадовалась и уже с приподнятым настроением:

– Да куда я побегу, дедуля, сил нет никаких. Ты бы завтраком накормил, а потом гони, куда хочешь.

– Настырная какая! – Взвинтился дед, открывая и, увидев меня, застыл на месте с голубыми глазами уже немного помутневшими от старости, но, тем не менее, по пять копеек выпученными.

– Слушай, с завтраком я передумала, а вот от комнаты не откажусь, – проговорила с милой улыбкой, сделавшись ангелочком.

Дед проморгался, будто наваждение словил, и выпалил:

– Слава Четвёртому, обознался. Думал, дурным делом эльфийка нагрянула. Входи красавица, рассказывай, как тут в степи горной оказалась.

Внутри уютный зал с низким потолком из отёсанных брёвен, барная стойка, как положено, и три длинных стола из дубового дерева: один вдоль, два поперёк. Лавки вместо стульев, правда, совсем убитые, крошатся. Однако всё чистенько, веет табаком и свежесрубленными еловыми веточками.

– Обожди, печку разожгу, чая травяного поставлю, – засуетился дед, когда прислонилась к стойке по какой – то неизвестно откуда взявшейся привычке.

– Должен предупредить, что обилием не блещем, из еды грибы сушёные горные и каша на воде. Многие семьи крестьянские дома оставили, на запад побежали от полчищ ушастых гадов. Поэтому хозяйства пустеют сельские.

– Ты сам чего не побежал, дедуля? – Спросила, наблюдая, как тот ловко управляется с печкой, закидывая заранее заготовленные дровишки.

– Старый я, куда бежать? Набегался уже. Да и что с меня взять.

Поболтав с дедулей за кружечкой чая, не заметила, как посветлело.

Узнала немало полезного и расширила свой кругозор. Ещё вчера до полудня последние крестьянские обозы здесь проезжали в поисках спасения. А до этого целыми толпами вместе со скотиной домашней. Беженцев, движущихся в столицу и на юг, похоже не мало. Особенно на юг, где как раз собирается с силами Чёрная скверна.

Отогнав скептический настрой, спросила, есть ли свободная комната.

Дедуля извинился, мол, в комнатах убирать некому, и предложил любой дом на выбор по левой стороне, вручив связку ключей на крупном кольце и оказав тем полное доверие.

Не скрывая радости, согласилась сразу. Это даже лучше.

Дедуля ещё раз предостерёг, что мне бы стоило бежать куда подальше, но я проигнорировала.

Вышла на улицу, потягиваясь и встречая ласковое солнышко. В селе прокукарекал одинокий петушок, раз десять. Вышла со двора и к домам пустующим по дорожке двинулась, звякая ключами на кольце.

Прошлась деловая туда – обратно, приметив по пути действующий колодец. Приглянулся мне второй дом с дальнего конца, что ближе к пилораме. Вполне солидный, окна целые, не побитые, как у половины здесь. Поднялась на крылечко дубовое, стала ключ подбирать к замку амбарному на двери.

И тут со двора постоялого донёсся шум потасовки.

Дед причитал сипло, и смеялись какие – то мужчины. То ли ругались с ним, то ли… Поспешила обратно выяснить, в чём там дело, и когда подошла, буквально ошалела от нарисовавшейся картины.

– Она же ребенок совсем! – Восклицал дедуля, шмыгая носом и держась за покрасневшую щёку или даже глаз.

А тем временем трое бравых мужчин измывались над жертвой. Перевязанную по рукам и ногам с кляпом во рту худенькую глазастую девочку собирались вешать на фонарном столбе. И судя по тому, что один довязывал петлю на шее несчастной, шайка незнакомцев не шутила.

Мужчины в коричневых, довольно потёртых и засаленных кожаных доспехах не совсем понятного мне воинского формирования так увлеклись процессом, что не заметили, как я подошла.

– Может, ещё на ночку оставим? – Кряхтел тот, что вязал петлю на шее жертве, сидящей на удивление смирно.

– Да куда уж, ушастые говнюки вот – вот нагрянут! А ты дед чего пригорюнился? Не вздумай снимать её со столба, надо чтобы её дружки полюбовались.

Судя по грязным высказываниям, это те самые трое всадников, что ночевали у деда. Ночевали с девушкой, которую втроём и насиловали.