Строптивая для бандита (СИ) - Сова Анастасия - Страница 16

Беру пистолет в руки. Проверяю заряд. Отвожу затвор назад, направляя ствол к цели. Прицеливаюсь, слегка касаясь пальцем спускового крючка. Нажимаю. Пуля, вылетевшая навстречу мишени с соответствующим звуком, попадает точно в цель, чем вызывает неправдоподобно громкое хлопанье позади меня. Но даже факт меткого выстрела не заставляет подельника Кая изменить отношение ко мне.

– Повезло, – комментирует Пуля, все ещё будучи уверенным в моем провале, а я уже чувствую, как лёгкие деньги греют карман.

Прицеливаюсь. Нажимаю. Попадаю по мишени практически в то же самое место. Проделываю нехитрый набор действий ещё шесть раз. Итого: восемь идеальных выстрелов в середину мишени.

– Если попаду ещё раз – выиграю, – спокойно произношу, замечая, что Пуля уже не такой довольный, каким был ранее. Но это и понятно.

Я снова стреляю, но на этот раз попадаю чуть ниже, чем должна была. Предполагаю, что мужчина оживится, заполучив возможность выиграть спор, но он смотрит в мою сторону безразлично, думает о чем-то. Наверняка ломает голову о том, где я научилась так хорошо палить из пистолета. Скорее всего, в глазах Пули я выгляжу теперь куда более опасной, нежели он предполагал.

Прицеливаюсь последний раз. Нажимаю спусковой крючок. На щите образуется новое отверстие рядом с восьмью остальными.

– Девять из десяти, – констатирую факт и протягиваю ладонь за выигрышем.

– Деньги отдам вечером, – говорит мужчина. – Ты ещё будешь стрелять или на этом закончим?

– Нет, лишь прицел проверю... Даже не восхитишься моими умениями? – реакция Пули меня убивает.

– Мы же не в детском саду! – хмыкает он. – Достаточно того, что я тебе теперь должен. Заканчивай давай и пойдём.

Пуля облокачивается о дерево и закуривает, пока я какое-то время вожусь с винтовкой. После мы расходимся по своим делам, точнее мужчина провожает меня до общежития, намекая тем самым, что прогулки по территории усадьбы Кая мне не особо показаны, особенно теперь, когда я, как оказалось, худо-бедно разбираюсь в оружии.

Мне ничего не остаётся, как покорно плестись в свою комнату. Нужно обдумать план действий. Учитывая уровень недоверия, будет крайне сложно нарыть хоть что-то. Скорее всего, мою самостоятельность будут топить по всем фронтам. Для начала решаю поговорить с Максимом. Лясы точить не особо хочется, но пока других вариантов я не вижу.

МАРИНА

6 августа 2020 года (наши дни)

Максим возвращается только под вечер. Даже не здоровается со мной и, уж тем более, не отвешивает в мою сторону шуточки. Глаза грустные. Щенячьи такие глаза. Сама не знаю откуда внутри меня зарождается желание пожалеть соседа, проявить участие к его проблемам. Тем более, я уверена, что его жалкие душевные терзания не пойдут ни в какое сравнение с тем, что подчас приходилось испытывать мне.

Макс с размаху закидывает рюкзак под стул и плюхается на кровать. Ладонью накрывает лоб, задрав к потолку локоть.

– Что случилось? – спрашиваю я даже нежнее, чем хотела.

– А тебе не похуй? – огрызается сосед, что становится для меня совершенно неожиданным фактом.

– Если бы мне было все равно, я бы тебя ни о чем не спрашивала, – усаживаюсь на край своей кровати и принимаю выжидающую позу, хочу показать парню, что не собираюсь отставать. – Ты же не такой, как эти перекаченные мордоквасы. Я вижу – ты другой, хороший. Что ты вообще здесь делаешь?

– Хороший... – тянет Максим, пробуя произнесенное мной слово на вкус. – Может, именно поэтому жизнь постоянно херачит меня битой по голове?! Будь я таким ублюдком, как эти, было бы проще?! Жизнь была бы проще, а, Марина?

– Я не знаю... – искренне отвечаю я. – По-моему, жизнь – это всего лишь большая компостная яма, из которой лишь изредка получается высунуть голову наружу, чтобы сделать вдох. И чем дольше держишь ее на воздухе, тем сложнее потом нырять обратно.

– Моя мать больна... – внезапно выдаёт Макс. – У неё рак.

– Мне так жаль... – пытаюсь вставить в разговор ещё немного собственного сожаления, но сосед уже даже не обращает на меня внимания.

– Я нашёл хорошую клинику в Германии и хочу перевезти туда маму. Но для этого нужны деньги. Огромные деньги. Поэтому я здесь. Контракт закончится, я заберу положенное мне и навсегда забуду о том, что сделал, – Максим берет небольшую паузу, во время которой я тоже молчу, не хочу спугнуть его желание раскрыться. – Но вчера ее состояние ухудшилось и она... Она просто может не дождаться... Я говорил с врачом... В общем, времени остаётся совсем мало.

– Мне правда жаль, Макс... – снова говорю я.

– Только не надо меня жалеть, ладно?! Я справлюсь со всем, как и всегда. Просто забудь этот разговор. Ты же утолила своё бабское любопытство и теперь сможешь спокойно спать ночью?

– Значит, ты работаешь на Кая по контракту? Чем занимаешься? – я решаю поменять тактику и попытаться отвлечь собеседника от поселившегося в его душе чувства безысходности.

– Да, – говорит парень. – Я работаю в сфере «ай-ти». Хорошо разбираюсь в компьютерах, могу взломать практически что угодно, получить доступ туда, куда нельзя, внести изменения там, где очень нужно и так далее.

– И что именно поручает тебе Глеб? – пытаюсь узнать больше конкретики.

– Этого рассказать не могу... Контракт, знаешь ли.

И здесь меня рубят! Кай везде подстраховался.

– Как ты вышел на бандитов?

– Это они вышли на меня, – вспоминает Максим. – Предложили обменять мои знания на кругленькую сумму денег, которая мне сейчас необходима, как воздух. Сначала я отказался, но потом понял, что это мой единственный шанс помочь матери. И я напоминаю себе об этом всякий раз, когда меня заставляют делать то или иное дерьмо, о последствиях которого, я даже не хочу узнавать.

– Блин, Макс, ты такой хороший, что блевать охота! – подытоживаю я все, что сумела о нем понять.

– А ты? – обращается ко мне Максим, а я пожимаю плечами с придурковатой улыбкой на лице.

Хорошая ли я? Не знаю. Самоотверженно работаю на государство – значит хорошая. Завтра собираюсь убить того парня с фото – значит плохая. Теку, как сучка от желания быть оттраханной Глебом, мужчиной, держащем в страхе половину города – снова плохая. Реально сочувствую Максу, хотя предпочитаю не привязываться к людям и думать только о себе – по идее хорошая. А что люблю лишь себя – скорее всего плохая.

– Ты кушал сегодня? Как насчёт совместного ужина на кухне? – предлагаю я, желая немного развлечь соседа. – Думаю, безмозглые громилы уже расползлись по норам, и мы можем спокойно перекусить.

– В принципе звучит заманчиво, – Максим оживает, усаживаясь на своей койке прямо напротив меня. – Но верзилы, скорее всего, совсем скоро соберутся у приставки, будут нецензурно выражаться и отвешивать друг другу братские оплеухи, – улыбается парень.

На кухне действительно ни души. Так же пусто, как и в здоровенных кастрюлях, в которых тучная невысокая женщина в замызганном фартуке варит ароматную жрачку для обитателей дома. В большой семье, как говорится...

Я шуршу в холодильнике и вываливаю на стол овощи для салата. В морозильной камере нахожу замороженные домашние котлеты. Занимаюсь приготовлением нехитрого ужина для себя и Максима. Все это время мы мило болтаем о том, о сем, смеёмся, короче – отлично проводим вечер. Это тоже не похоже на меня. Пустая болтовня да ещё и с малознакомым человеком... Нахожусь в легком шоке от самой себя, но несвойственное мне поведение списываю на стресс, как и пошловатые мыслишки с участием главы банды. Наверное, мне так легче. Хохотать с Максом на кухне – это спасение от тяжелых дум о завтрашнем дне, который наступит независимо от того, хочу я этого или нет. И наступит намного быстрее, чем я могу себе представить. «Эмоции для слабых!» – в очередной раз напоминаю сама себе, когда вновь появляется желание пожалеть парня с фотографии.

Я с аппетитом наворачиваю безумно вкусные котлетосы, обмакивая их в томатном соусе. Вдруг Максим тянется ко мне рукой и аккуратно стирает пальцем след от кетчупа, оставшейся в уголке губ. Веселье резко прекращается, и в кухне повисает тот самый момент, ну тот, после которого в фильмах главные герои целуются, неожиданно осознав силу влечения между ними.