Быть собой (СИ) - "Sleepy Xoma" - Страница 83

Собственно говоря, главной причиной осторожности Анаториана, который проглатывал окрестные государства маленькими кусочками, было как раз то, что он не хотел заработать несварение или подавиться особо крупным куском. Имея в своем распоряжении все время мира, император мог не торопиться и продумывать по десять раз любую мелочь, просчитывать последствия каждого следующего шага.

Более того, он все равно собирался воевать с республикой, именно потому сейчас перед Анаторианом вставал вопрос — вернуться ли к первоначальному плану, или же импровизировать. И император никак не мог определиться!

— Так что же нам в конце концов делать с таверионцами? — задумчиво пробормотал император. — Эти легионы могут пригодиться и в Атериаде, а новых взять особо и неоткуда…

Тут он не кривил душой, Фарийская империя была сильна, но, все-таки, солдаты не появлялись по хлопку в ладоши. Большая часть легионов, свободных от охраны границ и обеспечения спокойствия в стране, почти в полном составе вышли в поход вместе со своим повелителем. Пускай атериадцы и не оказывали сопротивления — урок Батерии оказался поучительным — однако захват городов все равно отнимал время и силы, а ведь когда завоевание окончится, придется выделить хотя бы четыре легиона для охраны новых владений!

С кораблями дела обстояли точно так же.

«Предположим, что таверионцы столковались с селианцами. Значит, хотя бы половину флота придется держать здесь. Не-ет, не получится действовать, как задумывал раньше. Определенно, не получится. Нужно импровизировать».

И у императора как раз появилась неплохая идея насчет того, как следует наказать республику, не привлекая для этого чрезмерных сил и не оголяя тылы.

Богоравный принялся писать короткий ответ.

«Сперва выведем легион с севера — ганнорцы должны уже успокоиться, кое-что смогу взять из внутренних провинций, ну и в Атериаде оставим пару легионов вместо четырех», — думал он, выводя аккуратные ровные строчки. — «Воспользуюсь старым проверенным методом — натравлю местных друг на дружку. Пускай северные полисы сохранят свою независимость и получат статус друзей Фара, съем их через десяток лет, куда торопиться-то? А за это они выделят мне хотя бы десять тысяч человек союзников и несколько сотен своих кораблей, ну а заодно, пусть охраняют восточную границу и заботятся о поддержании порядка».

Это решение показалось императору разумным. Оно позволяло в кратчайшие сроки собрать возле столицы восемь полнокровных легионов и изрядное количество вспомогательных войск. В принципе, при таком раскладе, он мог себе позволить схлестнуться с республикой даже по старому плану.

— Но этого мы делать не станем, — уверенно проговорил Анаториан. Он принял решение и не собирался его менять. — Нет, не станем.

Изначально император планировал ударить в самое сердце республики — осадить Таверию, расположенную на побережье, и сжечь город дотла. После этого можно было захватить несколько островов ближе к землям Фара, и подписать мирный договор, устраивающий империю. Естественно, это бы не уничтожило республику, однако подобный удар нанес бы непоправимый урон ее мощи и богатству. План красивый и вполне реальный.

«Что ж, вернусь к нему через дюжину-другую лет, а сейчас буду довольствоваться малым. Целью новой войны станет Саркиол».

Саркиолом назывался большой остров, расположенный ближе к Фару, нежели к Таверии. Остров этот был весьма примечательным местом — две трети пахотных земель на нем принадлежали республике, которая в случае чего могла прервать поставки в столицу империи, что незамедлительно вызвало бы нехватку хлеба. Из Саркиола в Вечный город текла самая настоящая река зерна!

Некоторое время назад ситуация стала настолько острой, что Анаториан приказал захватить Тимберию, что и было исполнено — благо в те времена это государство находилось в отвратительном состоянии. Присоединение новой провинции, большая часть полей в которой принадлежало лично императору, зорко следившему за тем, чтобы зерно исправно поставлялось в амбары важнейших городов страны, позволило частично лишить республику важного козыря, хотя и не выправило ситуацию окончательно.

Да, Анаториан уделял прокорму подданных огромное внимание. Размножать хлеба император не мог, этим он отличался от одного смешного чародея, с которым ему довелось встретиться много лет назад. Именно поэтому богоравный казнил не одного наместника, считавшего, что зерну можно найти лучшее применение, нежели наполнение пустых животов плебса. Быть может, Анаториан и не был самым добрым и заботливым человеком на свете, но к своей империи он относился с трепетом матери, нянчащей маленького ребенка. Люди мало значили для него как личности — он без колебаний отправлял на смерть десятки тысяч во имя высших целей, но эти же самые люди являли собой фундамент, на котором стоял Фар. Без подданных Анаториану пришлось бы править пустыней, чего полубог совершенно не хотел. Следовательно, население империи должно было расти. Для этого его необходимо кормить, причем досыта.

Захват еще одной хлебной провинции позволит на добрых полвека решить вопрос с пропитанием подданных, а заодно приблизит границу к столице республики, отодвинув ее от столицы же империи.

«Саркиол», — Анаториан задумчиво постучал пальцами по столешнице. — «Им придется заняться лично. Солдаты должны видеть меня, враги — тоже. Но как же не хочется туда лезть!»

Он вздохнул и продолжил дописывать послание. Когда последняя буква была нанесена, Анаториан приложил палец к бумаге, оставляя на ней четкий оттиск. Он никогда не пользовался печатью, считая это пустой тратой времени. Зачем, если при помощи магической силы можно оставить свой знак, подделать или стереть который физически невозможно?

Анаториан свернул листок, а затем убрал в небольшой футляр. Дело было сделано.

«Интересно, нет ли вестей от Цирилена?» — подумал император, берясь за маленький колокольчик. — «Он уже должен тащить мальчишку обратно».

На звон тотчас же вбежал младший писец, который упал на колени перед богочеловеком.

— Есть ли донесения от Цирилена? — спросил Анаториан.

— Да, повелитель, — склонился тот в еще более глубоком поклоне.

— Почему не принес?

— Ты велел не беспокоить, — в голосе молодого человека послышалась паника.

— Ах да, точно, — Анаториан рассеянно махнул рукой. — Забыл. Давай его сюда.

Слуга извлек из кармана небольшой клочок бумаги, заполненный странными символами — кодом, который богоравный разработал специально для переговоров со своими учениками.

Император читал, и с каждым новым словом, дошедшим до него, лицо полубога кривилось все больше и больше, превращаясь в маску ненависти. Слуга, вовремя распознавший надвигающуюся бурю, немедленно ретировался — ему не хотелось попадаться под горячую руку сильнейшего существа в мире, а потому Анаториан остался в гордом одиночестве.

— Мертвые земли, — прохрипел он. — Кто-то очистил путь, и они ушли в Мертвые земли!

Самое страшное, что он знал, кто именно это сделал.

«Ты все еще там, да? Ждешь все это время, не так ли?»

Он тяжело вздохнул.

«Конечно же, ждешь, он не оставил тебе выбора. А как же тогда поступить мне?»

Вариантов было два — либо вернуть Цирилена, либо отправить его по следу беглеца. Маг был очень ценным вложением, равно как и его подчиненные. На отряд своей персональной ищейки богоравный потратил по-настоящему много сил, средств и времени, а потому, конечно же, не хотелось терять столь полезные инструменты.

Император, в отличие от многих, знал, что будет ждать преследователей за границей, проходящей по Степи. Он понимал также, что если эту границу перейти, то минимум половина отряда останется в проклятых землях навеки.

«Вот только упускать их я не имею права! Нельзя оставлять выкормышу Фарнира даже призрачной возможности на спасение, Цирилен обязан не только убить парнишку, но и отрубить ему голову, а труп расчленить и сжечь, и никак иначе! Только после этого я смогу вздохнуть спокойно!»