Быть собой (СИ) - "Sleepy Xoma" - Страница 80

— Будем надеяться на лучшее. — Трегоран старался говорить спокойно, но его голос предательски дрожал. Он спустился с коня и стоял перед самой границей, глядя вперед.

«Вода, еда, топливо. Ну, мы сможем жечь кусты, а вот с водой и пищей будет тяжело. Хорошо, что вчера проезжали мимо ручья». — Да, им повезло встретить небольшой степной родник, воду из которого беглецы предусмотрительно налили во все целые емкости. — «Косуля также оказалась полезна, мяса нам хватит на неделю, если экономить. А что дальше?»

Он вздохнул, осознавая, что из последних сил пытается оттянуть неизбежное. Юноша улыбнулся.

«Глупо бороться судьбой. Уйти от нее не получится».

Тимберец занес ногу и решительно — откуда только силы в себе нашел? — переступил черту, ведя на поводу своих коней. Затем сделал еще шаг, и еще, и еще один. И вот, он и его конь внутри.

Трегоран оглянулся. Ничего не изменилось, страшные монстры не бросились на него, дабы растерзать и испить свежей крови. Ветерок все также трепал волосы, а начавшее свой спуск солнце — приятно грело кожу.

Земля, как земля.

Юноша повернулся. Он чувствовал себя неуверенно, ему было страшно, однако — это Трегоран понимал отчетливо — он еще дышал, а сила, струившаяся внутри, никуда не делась. Значит, жить можно.

— Давайте, — махнул он рукой товарищам. — Идем, и да хранят нас боги.

Голова раскалывалась так, что хотелось провалиться сквозь землю. Элаикс застонал и с трудом разлепил глаза. Это стало большой ошибкой — мир вокруг закружился и понесся вскачь, а желудок прыгнул к горлу, и молодой воитель едва не расстался с его содержимым.

Он застонал.

Пожалуй, не стоило расслабляться вчера.

— Вот только кто же знал, что я так упьюсь? — простонал он.

Сложно было поверить в то, что воин, за считанные дни избавляющийся от колотых ран и способный проломить кулаком человеческую грудную клетку, будет страдать от банального похмелья.

— Правильно, никто.

А мучения, которые сейчас испытывал Элаикс, было очень сложно передать словами. Нет, не нужно им было трогать фарийские запасы вина. Оно оказалось невероятно крепким.

— И зачем этим псам такое вино? — процедил он, силой воли заставляя тело повиноваться.

«Одна нога, вторая. Рука. Так, а где ее товарка? Вот она».

Дальше процесс пошел лучше. Сперва удалось встать на колени, упираясь руками в землю. Затем — с огромным трудом подняться. Все кружилось и вертелось — и это при закрытых-то глазах!

Приняв горизонтальное положение, Элаикс наконец-то решился повторить попытку и чуть-чуть разлепил веки. На этот раз свет не причинял столько неудобств, поэтому юноша позволил себе приоткрыть глаза. Подождал немного и, наконец, полностью открыл их, затем набрал полной грудью свежего утреннего воздуха и огляделся.

Его отряд представлял собой жалкое зрелище — заблеванные, покрытые грязью и кровью люди валялись во дворе форта прямо там, где хмель взял над ними верх.

— Не нужно нам было пить, — просипел он, ища хотя бы что-нибудь отдаленно напоминающее воду.

— Не штоило, — отозвался знакомый голос.

Аладан сидел возле небольшого бочонка и жадно хлебал из него. Элаикс с большим трудом подошел к воину, и калека протянул товарищу кружку. В ней оказалась чистейшая вода.

Юноша с жадностью влил в себя сперва одну, потому другую, а затем и третью кружку и лишь после этого ему стало немного лучше.

— Живой?

— Угу. А остальные? Все спят?

— Грантар на штене. Твоя баба где-то внутри. Оштальные ужралишь, — он фыркнул. — Шлабый народеш пошел. Не могут одну попойку перенешти.

Гладиатор налил себе еще воды, выпил, пару мгновений задумчиво смотрел куда-то вдаль.

— Шлушай, надо нам было валить еще вчера.

Элаикс удивленно хмыкнул.

— Ты боишься?

— Опашаюшь.

— Чего? Фарийские легионы далеко, преследователей мы сбросили с хвоста еще добрую неделю назад. Сегодня отдохнем, наберемся сил, после чего перетащим лодки и спокойно переплывем реку.

Старый воин хмыкнул, но возражать не стал, вместо этого он поднялся и пошел на стену, бросив напоследок:

— Шофшем ты ш этой ведьмой рехнулшя.

Элаикс тотчас же побагровел от злости. Да, именно Вариэтра предложила передохнуть в фарийском форте.

— Она сказала, — с нажимом проговорил юноша, тотчас же поморщившись от вспышки головной боли, — что бояться нечего. Значит, так и есть.

Аладан резко обернулся. На сей раз, на его лице не было обыкновенного флегматичного выражения. Он смотрел на Элаикса резко, цепко, точно пес, готовый сорваться с цепи.

— А она што, штала самым шильным колдуном в мире? Тогда почему ж мы удираем от фарийшев, а не наоборот?

Элаикс открыл рот, но не нашел, что ответить. Аладан еще раз хмыкнул и побрел прочь, туда, различался силуэт Грантара.

— Еще один, — зло прошептал Элаикс. — Вот пусть и сидят рядышком, два паникера.

Да, Грантар принял предложение передохнуть на этом берегу с самой настоящей истерикой, и от переправы его остановила только нехватка сил — он не смог дотащить лодку до берега, а потому вернулся. Если бы сумел, юноши не было бы тут еще прошлым вечером.

Лагерь, меж тем, оживал — то тут, то там слабо стонали люди, кто-то начинал подниматься, кого-то рвало. Элаикс поморщился и отправился искать Вариэтру.

Колдунья нашлась легко — она отдыхала от забот в комнате центуриона — неплохо и со вкусом обставленном помещении, в котором нашлось место самой настоящей кровати.

Элаикс тотчас же ощутил прилив желания и, скинув одежду, забрался под медвежью шкуру, прижавшись к своей женщине. Та, не открывая глаз обхватила юношу руками и улыбнулась.

— Мой герой наконец-то проснулся? Не думала, что великие воины так легко напиваются. Может быть, я еще чего-нибудь о тебе не знаю?

Он рыкнул и сгреб Вариэтру в охапку. На этот раз она соизволила взглянуть на него.

— Какой ты нетерпеливый, мой южный лев, — колдунья внезапно изогнулась и вцепилась юноше в шею, но не очень сильно, скорее так, чтобы доставить ему удовольствие.

— А ты все также горяча, моя северная рысь, — в ответ прошептал он.

Долгое время он лежал, гладя ее голую спину, и не думал ни о чем. Похмелье как рукой сняло — Элаикс даже подумал, что Вариэтра постаралась, чтобы любовник не отвлекался от главного, — и сейчас юноше было по-настоящему хорошо.

— Вот бы лежать так вечно, — тихо проговорил он.

На этот раз северянка его услышала. Она засмеялась — звонко, задорно, заразительно.

— Увы, мой дорогой герой, но ты сам не знаешь, о чем говоришь. Сутки бездействия, и ты изведешься от тоски, словно волк, запертый в клетке, — Вариэтра лукаво улыбнулась и немного приподнялась, обнажив свою роскошную грудь. — Нет, гепард.

Это сравнение так понравилось юноше, что он игриво зарычал, придвинувшись к своей любовнице, но его поползновения были прерваны неожиданным и самым грубым образом — снаружи раздались истошные вопли, а затем звуки, ошибиться в которых было невозможно — звон обнажаемого оружия.

Элаикс вскочил, за несколько мгновений оделся, и вооружился.

— Стой! — крикнула ему Вариэтра.

— Что такое? — обернулся он.

— Ничего, — ответила колдунья, внимательно посмотрев на него. — Ничего.

Он не стал придавать значения ее словам и, перепрыгивая через несколько ступенек, понесся наружу. Форт походил на растревоженный муравейник, в который кто-то ткнул палкой. Северяне орали, бегали, хватались за луки и копья, но делали это настолько бестолково, что разобраться в ситуации было решительно невозможно.

Молодой воин взлетел на стену, где уже находились его оставшиеся офицеры, и замер с раскрытым ртом. К форту медленно, но неотвратимо приближались фарийские отряды. Их было много — центурия как минимум. Может, больше.

— Проклятье, что они тут забыли? — удивился Элаикс.

— Нас, — мрачно отозвался Грантар, отходя от стены. — Не знаю, как вы, а я пошел к реке. Кто со мной?