"Бис" для суфлёра (СИ) - "Линадель" - Страница 111

Гермиона возилась с детьми, воркуя над младшим, а Люциус её ревновал, постоянно пытаясь впечатлить тем, как он ловко управляется со своей стихийной магией.

— Конечно, мне, как стажёру, пока не поручали ничего серьёзного, — рассказывал Антонин, — пока что на меня скинули дело Поттера, у которого пропала семейная безделушка.

Наполненная тарелка Люциуса раскололась, и молочно-рисовая каша вытекла на стол — видимо, он перестарался с попытками произвести впечатление на ведьму.

— Тебе разве можно об этом говорить? — зашипела Эйлин.

Долохов отмахнулся.

Гермиона убрала кашу со стола, сердито шикнув на Абраксаса, который собирался отругать сына. Она взяла младшего Малфоя за руку, и они вместе направились в ванную, чтобы тот умылся.

Пока её не было, Чер доставил «Пророк» для всех, и Том, делая глоток кофе, призвал одну газету себе. Кто-то, кажется Эйлин, справа от него, закашлялся. Мужчины замолчали.

— Вы чего все замолчали? — спросила Гермиона, вернувшись с Люциусом.

Том молча протянул ей газету. Спустя пару минут, Гермиона изрекла:

— Обычно такие новости печатают в некрологах.

— Обычно не умирают представители таких знаменитых семейств, — возразил Абраксас. — Кажется, нам нужно наведаться туда, - флегматично протянул он, поднимаясь, обращаясь к сыну.

Люциус надул губы и скрестил руки на груди.

— Не хочу!

— Пусть он останется, — попросила Гермиона; Том еле удержался от того, чтобы закатить глаза. — Он всё равно там сейчас не нужен. Возьмёшь его на поминальную службу.

Абраксас переводил взгляд прищуренных глаз с Гермионы на Люциуса и обратно. И если у Люциуса взгляд был просительный, то ведьма смотрела в ответ так же прищуренно, будто это было какое-то соревнование в гляделки или что-то вроде того.

— Ладно, — Абраксас махнул рукой и вышел.

Люциус, радостно взвизгнув, бросился Гермионе на шею. Та наполнила кашей новую тарелку и поставила её перед ребёнком. Это было глупо, но Риддл почувствовал что-то вроде зависти, смешанной со злостью и раздражением, по отношению к этому ребёнку, который бросался на шею его — Тома — ведьмы, и получал от неё кашу. Но это чувство растаяло с лёгоньким хлопком сразу же, когда Гермиона взяла его за руку. Он удержался от самодовольной ухмылки в сторону Люциуса, потому что понимал, как глупо это будет выглядеть.

— Ты пойдёшь на службу? — спросила Гермиона у Тома.

— Да, — лаконично ответил Том, и Гермиона поджала губы.

Она совершенно точно не хотела, чтобы он шёл на похороны Блэка — Том сам это понял, даже без подсказок Антонина и Абраксаса. Просто Грейнджер не считала, что он имеет право провожать в последний путь человека, в смерти которого он виноват. Том же считал, что остальные Рыцари его не поймут, если он там не появится.

Кажется, задумавшись, он пропустил объявление о том, что завтрак завершён. Антонин и Эйлин ушли, и в столовой остались только он с Гермионой и дети.

Сегодня в новый дом перебирался только Долохов — миссис Принц не позволила дочери жить с мужчиной до свадьбы, хотя, по мнению всех остальных, это было крайне глупо. И, тем не менее, свадьба была назначена на конец мая, так что до этого момента Антонину придётся жить там одному.

***

Гермиона каждый день разрывалась между тем, чтобы проводить время с дядей, и тем, чтобы проводить его с Риддлом. Это было чертовски трудно. Но шестое апреля — День рождения Гектора, она всецело посвятила ему — по крайней мере до вечера, когда должны были прийти гости. Она даже убедила домовиков пустить её на кухню.

Первый раз, за почти год пребывания в этом времени, Гермиона готовила что-то сама. И немного пожалела, что взялась за торт — это оказалось для неё слишком сложным. И, тем не менее, кое-как собрав бисквиты, пропитанные сиропом, она смогла его украсить. Ладно, это должно было стать вечерним сюрпризом. Поэтому, раз уж она всё равно была здесь, она приготовила Гектору знаменитый английский завтрак — уж пожарить яйца с беконом она могла без проблем.

Гектор вошёл в столовую, когда Гермиона заканчивала с готовкой, и чуть не подпрыгнул на месте, увидев на кухне её.

— Что с эльфами? — спросил он не своим голосом.

Грейнджер моргнула.

— Всё в порядке, просто я решила сделать праздничный завтрак, — протянула она.

Гектор облегчённо выдохнул и расслабился, но затем напрягся снова.

— Ты умеешь готовить? — удивлённо спросил он. — И ты готовила для меня?

— Да — на оба вопроса, и первый, кстати, немного оскорбителен, — сказала она, указав на дядю лопаткой.

Тот продолжал странно на неё смотреть несколько секунд, а потом преодолел разделявшее их расстояние, и крепко обнял Гермиону. Грейнджер почувствовала, как глаза защипали предательские слёзы — Гектор никогда не проявлял чувств, тем более таких. И она вспомнила о том, что он проклят. И подумала о том, что будет делать завтрак для него каждый день, если это заставит его обнимать её.

— Спасибо, — искренне поблагодарил он, и Гермиона всё-таки разрыдалась.

Гектор попытался отстраниться, но теперь ведьма обнимала его в ответ, не отпуская от себя. Наверное, он уже пожалел о том, что не сдержался, но Гермионе было наплевать.

— Вы должны делать это чаще, чтобы я так не реагировала, — с укором проговорила она, слегка отстраняясь.

— Ладно, — согласился Гектор, и Гермиона приложила все силы, воззвала ко всем богам, чтобы сдержаться и не разреветься снова.

— Ладно, — в тон ему ответила девушка, отпуская мага, — садитесь. Будем пробовать.

Она не отрываясь наблюдала за выражением его лица, пока Гектор пережевывал кусок яичницы с беконом. Он смотрел на неё в ответ, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица, а потом наклонился к Гермионе.

— Это даже вкуснее, чем у домовиков.

И Грейнджер уже в третий раз заставила себя сдержать слёзы.

Она приступила к своему завтраку, который показался ей, если не лучше, то точно не хуже эльфийского. Домовики вернулись в столовую как раз под конец трапезы и не дали ей самой мыть тарелки и убрать со стола — не то чтобы Гермиона так сильно этого хотела.

— А теперь — в библиотеку, — объявила она, первая поднимаясь и сбегая из столовой, но только после того, как убедилась, что Гектор следует за ней.

Гермиона положила большой свёрток прямоугольной формы на столик, с которого сдвинула стопку книг на пол, и забралась в своё кресло с ногами. Гектор опасливо приблизился к подарку, будто опасался, что там бомба. Он разорвал бумагу. И замер.

— Гермиона, — прохрипел он.

— Гектор, пожалуйста, прошу, это не только ради вас, но и ради меня, — проговорила она, не сдерживая слёзы.

— Милая, но где ты нашла специалистов? Я не… Я был уверен, что сейчас никто не пишет магические портреты, — сказал он, проводя рукой по пока ещё неподвижному изображению. Можно было бы сказать, что он любуется собой, прослеживая пальцами черты нарисованного лица, но Гермиона понимала — он ощущает магию таким способом.

— Мне удалось найти специалиста, — сказала она, и её голос сорвался; Гермиона постаралась взять себя в руки. — В Порту. — Она подняла руку, не дав дяде возмутиться. — Я возвращалась туда без Тома.

Гектор покачал головой, отставив подарок в сторону, и подошёл к ней, заставляя встать с кресла. Он снова обнял её и терпеливо ждал, пока она закончит плакать.

— Вы активируете его? — всхлипывая, спросила она.

— Да, но… Милая, я не знаю, как он будет взаимодействовать с проклятой душой, — серьёзно сказал он, глядя ей в глаза. — И ты узнаешь это только через сорок дней, после того, как я…

Он не договорил.

Всё это разбивало ей сердце. Вся эта ситуация.

— Гектор, какие у вас симптомы? — спросила Гермиона.

— Слабость, одышка, иногда становится трудно дышать, — начал перечислять он, — по вечерам — тяжесть во всём теле, ломота, как при температуре…

— И так каждый день? — изумилась ведьма.

Гектор покачал головой.

— Нет, в первый раз это случилось в январе, когда ты… Я думал, что я переволновался. Потом заметил, что приступы повторяются примерно раз в две недели. Сейчас это случается пару раз в неделю.