"Бис" для суфлёра (СИ) - "Линадель" - Страница 109

Гермиона проводила её долгим странным взглядом. Риддл отвернулся и вышел из комнаты.

***

С того разговора прошло пару недель, а Гермиона так и не определилась, что чувствует по этому поводу. Вернувшись к ней в тот вечер, Риддл уже не казался обиженным, капризным маленьким ребёнком, но и к этой теме они больше не возвращались, а Гермиона больше не забывала принимать зелье. На всякий случай. Сама мысль о том, чтобы стать матерью ребёнка Тома Риддла, казалась ей абсурдной. По крайней мере сейчас. Это Том не знал всю её подноготную: что она всю жизнь считала себя грязнокровкой, сражалась с его будущим сумасшедшим альтер эго и пришла в это время из несветлого будущего — для Риддла она была обыкновенной девушкой, может быть немного образованнее, чем остальные, из другой страны, которая, по его мнению, должна стремиться к созданию семейного очага, особенно рядом с таким, как Риддл — чтобы поскорее привязать его к себе. Возможно, если бы она не знала о нём так много, если бы действительно была обыкновенной девушкой, то так и поступила бы. Сейчас же, ребёнок казался ниткой, которая её привяжет к Риддлу, но никак не наоборот. Но, тем не менее, Гермиона искренне старалась, чтобы оба в этих отношениях чувствовали себя хотя бы комфортно.

В один из вечеров Гектор отправился в школу к своей подопечной — сегодня было полнолуние. А Гермиона и Том для разнообразия решили провести эту ночь в поместье Грейнджеров, с позволения дяди, конечно.

Сначала они побывали в здании приюта. Гермионе нужно было проконтролировать, как продвигается ремонт, который делали нанятые ими оборотни, и, заодно, раздать им последнюю порцию зелья. Грейнджер уверенно проходила по коридорам, ощущая себя полноправной хозяйкой этого места, и с восторгом наблюдала уже завершённые трансформации. С каждым днём это место становилось всё больше и больше похожим на учебное заведение и интернат. Появлялись и уютные спальни для детей и учителей-воспитателей, и учебные классы. Оснащались кабинеты для преподавателей. У южного крыла почти закончили возведение теплиц и оранжереи. Том, казалось, был впечатлён, и Гермиона испытывала гордость за свой проект.

Когда спустились сумерки, они переместились домой. Гермионе нужно было закончить несколько зелий на заказ, и они вместе, рука об руку, работали у котлов, изредка переговариваясь. Грейнджер даже показала Риддлу святая святых всех зельеваров: место, где они с дядей хранили готовые зелья. За потайной дверью, зачарованной на кровь, скрывалось множество полок, уставленных рядами долгохранящихся зелий. Сотни пузырьков отражали свет — золотисто-бирюзовых, сине-лиловых, лаймово-зелёных, коричнево-красных. Это место всегда заставляло Гермиону чувствовать трепет. Том тоже казался впечатлённым.

Они отправились в столовую, где эльфы уже накрыли ужин. Всё происходящее казалось каким-то сном, потому что было слишком нормальным. И эта нормальность не один раз отрезвляла Гермиону, не позволяя забываться и забывать, кто находится рядом с ней. Том сидел напротив неё, попивая вино из бокала, а Гермиона, подобрав ноги, активно жестикулируя, рассказывала о перспективах приюта.

Внезапно она почувствовала, как затылок заныл. Решив, что это из-за туго собранных волос, она вытянула заколку и помассировала кожу головы. Но ноющие ощущения не исчезли, напротив, волосы на голове зашевелились. Гермиона нахмурилась.

— Что такое? — спросил Том, садясь ровнее.

— Не знаю, — Гермиона почесала затылок, — какие-то странные ощущения.

— На что похоже? — спросил он серьёзно.

— Эм… По затылку будто мурашки пробегают, даже волосы шевелятся, — ответила она, повернув голову, собираясь продемонстрировать Тому это явление.

Риддл поднялся на ноги.

— Похоже на то, что кто-то пытается пробраться в поместье через защитный барьер, — сказал он.

В голове Гермионы что-то клацнуло, переводя её расслабленное состояние в полную боевую готовность. Происходящее отрезвило, будто кто-то щёлкнул по носу, напоминая о том, что нормально в её жизни никогда и ничего не будет. Она вскинула взгляд на Тома. А потом подскочила, хватая палочку.

— Черри, — позвала она, — возьми всех эльфов и проверьте периметр барьера.

Эльфийка без лишних вопросов и поклонений бросилась выполнять приказ.

Пока домовики отсутствовали, Гермиона рванула в библиотеку, выуживая из огромной стопки книг одну. Ту, в которой хранились семейные заклинания, в ней же была подробно описана защита поместья. Долистав до нужной страницы, Гермиона пробежала глазами по строчкам. А потом понеслась в подвал к ритуальному камню. Том шёл вместе с ней.

Она подошла к плите, порезав руку на ходу, опустила ладонь на холодный камень и прикрыла глаза, читая инкантации. Перед глазами мелькнула светлая вспышка. А потом ещё одна, и ещё.

Открыв глаза, Гермиона обнаружила удивлённого Риддла.

— Если кто-то прорвался через защиту — в поместье в любом случае не войдёт, — пояснила она. — Я полностью закрыла его. Все камины, все двери и окна, и трансгрессировать внутри теперь тоже нельзя никому, кроме домовиков, привязанных к семье. Никто из посторонних не может ни войти, ни выйти.

Том кивнул.

Они шли наверх, когда перед ними материализовалась Черри.

— Мисс Гермиона, защита снята в одном месте, но мы не нашли никого на территории, — отчиталась она, поклонившись.

Гермиона нахмурилась. С момента возникновения у неё странных ощущений до того, как она закрыла поместье, никто бы не успел пробраться внутрь — это физически невозможно. Значит, либо грабитель уже ушёл, либо…

— Дезилюминационные чары, — проговорила она, потому что просто уходить, после того, как прорвал такую защиту, было бы невероятно глупо.

Черри активно помотала головой, так, что её уши захлопали.

— Мы бы заметили волшебника под чарами сокрытия.

Грейнджер нахмурилась ещё сильнее.

— А если бы это были дезилюминационные чары волшебника из Отдела Тайн? — спросила ведьма.

Теперь нахмурилась эльфийка.

— Такое мы могли не заметить, мисс Гермиона, у Тех-у-кого-нет-лица и без того сильные чары.

— Ясно. Спасибо, — искренне поблагодарила ведьма. — Не выходите из поместья, внимательно следите за всеми входами, мало ли, какие ещё секреты могут быть у невыразимцев.

Эльфийка, поклонившись, исчезла.

Гермиона продолжила идти наверх, раздумывая, как ей теперь поступить.

— Невыразимцы?

Она подскочила, услышав голос Тома. Она забыла о нём.

— Да, — ответила она. — Кажется, меня преследует один из них.

— И что ему нужно?

— Мои наработки… Мы встречались давно, у нас были похожие исследования, а недавно я увидела его в министерстве…

— Ты видела его лицо? — изумился Риддл.

Гермиона вздохнула так, что ответ на вопрос не требовался.

— Наверное, мне следует выйти и поговорить с ним.

***

Том рвал и метал, когда наблюдал, как Гермиона покидает поместье.

Никто из посторонних не может ни войти, ни выйти.

Он понял, что означает эта оговорка, только когда не смог выйти вслед за ней, просто впечатавшись в невидимый барьер. Он был зол, нет, он был в ярости — чистой и совершенной во всём своём великолепии. И был в шаге от того, чтобы нарушить своё обещание. Он хотел проклясть её в ту же секунду, когда её нога переступила порог.

Сначала было тихо. Он даже понадеялся, что тот, кто пробрался сквозь защиту, ушёл, и между Томом и Гермионой всё просто закончится очередной ссорой. Но потом за окном замелькали вспышки заклинаний. Риддл наблюдал, как Гермиона сражается с кем-то, но никак не мог сосредоточить взгляд на её противнике. А вот она явно видела его отлично, так как атаковала беспрерывно. Том нервничал, переступая с ноги на ногу, потому что никак не мог ей помочь, а наравне с эльфами прилип к окну и просто наблюдал за тем, как её проклинает… невыразимец.

Магия Риддла стала вырываться от неконтролируемой ярости; стёкла задребезжали. Охранная магия поместья подрагивала красными всполохами, заставляя тени на стенах расступаться.