Шальная любовь (СИ) - Дельмаре Александра - Страница 13

– А без меня никак? Нет ни пороха, ни пороховницы…

С большим удовольствием вместо выхода в свет Надежда почитала бы книгу, скоротала бы вечерок, устроившись в уголке дивана под ярким бра. Тем более, что «Игра в бисер», глубокий философский роман, который она пытается осилить, ждал её в комнате на столе.

– Без тебя никак. То есть совсем никак, – Настя подошла совсем близко, заглянула в глаза. – А поддержать подругу, а, Надь?

Когда давят на долг, ей деваться некуда. И правда, Анастасия столько для неё сделала, что Надежда должна махнуть рукой на своё ужасное настроение и идти с ней, куда скажет.

– Ладно, я в душ, и вперед! А куда мы идём? – она открыла дверь в ослепительно белую ванную, залитую холодным белым светом маленьких потолочных светильников.

– Концерт «Арабесок» хочешь посетить? Только не спрашивай, кто это, таких людей надо знать!

– Ох ты, я рада! Только по телевизору видела их выступления, – её глаза заблестели, немного радости в этот ужасный день Надежде не повредит.

Кремлёвский дворец съездов величественен и красив: золото, стекло, белый мрамор. Забыв свои беды, Надежда крутила головой, вот он, древний Кремль, сердце столицы. Рядом с девушками, впереди и сзади, шли люди, и сверкающая звезда Троицкой башни как будто указывала им путь. Людская река, разноликая, разношёрстная, сужалась у входа, поток за потоком пропадала за стеклянными дверями.

– Ну, Настя, ты просто волшебница, – восхищённо произнесла Надя, пробираясь в середину пятого ряда; так близко от сцены ей ещё никогда не доводилось сидеть.

Да и концертов в её жизни было – раз, два и обчёлся. Концерт Юрия Антонова в Костроме, куда они с одноклассницами выбрались года три назад, был самым ярким событием в её культурной жизни.

Огромный зал быстро заполнялся людьми. Публика первых рядов – особенная публика, элита Москвы. Здесь можно увидеть красивых дам в декольтированных платьях с обнажёнными плечами, молодых людей богемного типа с букетами в руках, нетерпеливо глядящих на сцену, стареющих, но уверенных в себе пожилых мужчин, сильных мира сего. Отсвет больших денег и большого успеха, маленькая ярмарка тщеславия – всё здесь, в первых рядах партера.

Красивый концерт в красивом зале – вот что ждёт Надежду уже через пять минут. Уже зазвучала музыка, погас свет и… Ох! Кто-то больно наступил ей на ногу, какой-то припозднившийся зритель, пробирающийся на своё место. Если б она была кошкой, она бы зашипела и вцепилась бы в щиколотку такого невнимательного гражданина.

– А поаккуратней нельзя? – громким шёпотом произнесла Надежда ему в спину.

Опоздавший, молодой и надо признать, симпатичный парень, обернулся, извиняющимся жестом приложил руку к груди. Он устроился рядом, через пару кресел от девушек, и сразу устремил взгляд на сцену, присоединившись к аплодисментам, которыми уже наполнился зал, приветствуя выходивших на сцену танцоров.

Действо началось. Захватывало дух от головокружительных танцевальных композиций, необычных сольных партий, и вместе со всеми Надежда кричала "браво", изо всех сил хлопая в ладоши. Отдельных аплодисментов заслуживала солистка, лёгкая, как дуновенье ветра, танцевавшая мастерски, вдохновенно и дерзко. А какая музыка! Надя с легкостью попала под обаяние красивой страстной музыки, как будто парящей над сценой вместе с танцорами.

Подошло время антракта, народ дружно потянулся из зала.

– Ну, что, в буфет? – Анастасия поднялась с кресла, взяв подругу за руку.

– Ещё раз простите, – раздался за спиной мужской голос. – Ну, слон я, слон, отдавил ногу красивой девушке, – опоздавший к началу концерта парень протиснулся к ним. – Чтоб загладить свою вину, хотя мне нет прощения, приглашаю в буфет на чашку кофе.

«Вот наглец!» – подумала Надежда, сегодня она ненавидела всех мужчин мира. А таких нахальных особенно, он и на ногу наступит, и на человека, ему всё едино.

– Обойдёмся без ваших широких жестов, – ответила она и встала.

Ух, как она зла! И почему от мужчин только одни неприятности?!

Парень взглянул ей в лицо.

– Серебристый пепел, – произнёс он, – невероятно! Ваши глаза, как серебристый пепел.

Он ещё и флиртует с ней! Возмущённая, Надежда не нашлась, что сказать в ответ.

– Идём, Настя! Здесь нас не оставят в покое!

– Кстати, я Андрей! А вас как зовут?

Гневный взгляд девушки был ему ответом. Вот так, да? И почему хорошие девчонки всегда сбегают от него? Он засмеялся. Ну, что ж, добро пожаловать в огромный мир вопросов, важных и сложных, на которые ещё не найдены и вряд ли когда-то найдутся правильные ответы.

* * *

Опять Аню тошнило с самого утра. Неужели её предположение верно, и она беременна? Страшно даже произнести вслух это некрасивое слово. Вот так, сразу? Ещё не поняв толком всей прелести интимных отношений, она уже столкнулась с неожиданным результатом этой новой для неё, взрослой жизни. Впору схватиться за голову и надолго потерять покой!

С чашкой кофе в руках девушка подошла к окну. Она любила смотреть на спешащих по делам людей, которых особенно много в утренние часы. Впрочем, её улица – Ленинградский проспект – редко бывала безлюдной.

Почти напротив Аниных окон знаменитое ажурное здание, построенное ещё до войны, дом-коммуна с прачечной, столовой, яслями на первом этаже. Аня знала историю этого дома номер двадцать семь, знала, что когда-то из окна на втором этаже так же, как она сейчас, смотрела на проходящих мимо людей знаменитая советская актриса Валентина Серова. И возможно, рядом с ней, обнимая любимую женщину за плечи, стоял не менее знаменитый поэт Константин Симонов.

А её сейчас некому обнять. И посоветовать, что ей делать, некому. Тяжело и муторно на душе. Аня подошла к шкафу, достала любимое джинсовое платье, которое всегда помогало ей в трудные минуты. В нём она красивая, а этот немаловажный для девушки факт хорошо поднимает настроение.

В трудные минуты… Да, сейчас именно такая. Она в полной растерянности. Расстаться с танцами равносильно смерти. Расстаться с будущим ребёнком тоже. Что делать?

«Прежде всего, успокойся, – сказала она себе, – и сходи, наконец-то, в аптеку, купи тест. А вдруг…»

Но в глубине души Анна понимала, что никакого «вдруг» быть не может. И уже появилась в ней другая, крошечная жизнь, маленький человечек, чью судьбу решать ей…

Спуститься в аптеку, которая совсем рядом, дело пятнадцати минут. И вот уже настал час Х, и с замиранием сердца она ждала результат. Ане нужна сейчас только одна, победоносная полоска на тесте. Она страстно желала этого, сейчас, в эти секунды была поставлена на карту её судьба.

Полосок было две.

От пережитого напряжения Анна заплакала. Слёзы, тихие, беззвучные, горькие слезы бессилия и нахлынувшей вдруг боли текли по окаменевшему лицу. Что-то в её мире пошло не так… Совсем не так…

Зазвонил телефон. Женька! Аня вытерла кулаками глаза, размазав остатки туши по мокрым щекам. Сказать ему? Сейчас? Нет, только не по телефону. Она потом обязательно сделает это невесёлое признание. Наверное, Женька обрадуется. А если нет?!

– Привет, моя хорошая!

– Женя, здравствуй, – от звуков его голоса потеплело на сердце, и снова к горлу подступили слёзы.

– Что-то не так? Ты чем-то расстроена?

«Он что, ясновидящий?» – подумала Аня, а вслух сказала: – Никак не отойду от последнего концерта. Восстанавливаю силы, а они не восстанавливаются.

– Значит, моя идея вытащить тебя прогуляться изначально провальная?

– Похоже на то… Не сердись. Но я очень рада, что ты позвонил.

Так и есть, его голос с лёгкой хрипотцой она могла бы слушать часами.

– Ладно, Ань, не буду мешать. Отдыхай. Но дай слово, что не будешь хандрить, – Женькин далёкий голос тоже погрустнел, как будто он забрал себе частичку её печалей.

– Я буду очень стараться. Обнимаю тебя, и до встречи.

Анна села на диван, положив на колени руки. Ей надо думать, думать и думать. Думать, как жить дальше. Танцы – важная часть её жизни, без них ей не прожить, факт. Но погубить живую душу и потом полжизни маяться муками совести она тоже не сможет. И это факт. Может, маминого совета спросить? Да нет, расстроит только её таким вопросами….