Больше, чем друзья (СИ) - Елена Рейн - Страница 21

Послышали хихиканье и смешки. В очереди появились улыбки и хорошее настроение. Мужчина обернулся и произнес:

— Всех с наступающим Новым годом! И скорейшего выздоровления!

— И вам! — почти каждый сказал, но Дима и Тоня не слышали, сосредоточившись друг на друге, двигаясь к двери.

Оставался час до полуночи. Тоня и Дмитрий не спешили, не желая встречать Новый год в машине, если попадут в аварию. Оказавшись дома, поспешно разделись и принялись готовиться к торжеству.

Утка с апельсинами на столе с шикарной скатертью со снеговиками так и притягивала к себе внимание. Свечи, гирлянды, рождественские венки, длинные носки на камине, разноцветная мишура украшали зал. Запах апельсинов и сосны смешался, отдавая чудесным ароматом праздника.

Телевизор показывал новогоднюю передачу. Тоня бегала с салатами и закусками, кое-как удерживаясь от страстного желания перехватить что-то. Невероятно хотелось что-нибудь съесть. Когда уже подносила фужеры, увидела, что ее тарелка завалена отменными кусочками утки, в том числе сочная ножка, и салатами.

— Я столько не съем, — воскликнула она, когда мужчина потянулся за селедкой.

— Верю в тебя, — довольно заявил и, оставив салат в покое, потянул к себе женщину, заставляя усесться на стул.

— С такими порциями я буду толстой… — тихо призналась, ощущая как никогда голод. Больше всего переживала, что попросит добавки. Все так аппетитно выглядело.

— И мне это очень хочется увидеть! — довольно заявил Зорин, вручая ей вилку. — Приступай, нечего облизываться. Уже можно.

Тоня улыбнулась. С этим шикарным мужчиной ей было так хорошо, что не передать словами. Она кивнула и удобно устроилась на мягком стуле.

— Давай, принимайся за утку. Уж поверь мне, такой ты точно никогда и нигде не пробовала.

Откусив небольшой кусок, медленно прожевав, женщина зажмурила глаза и замурчала.

— Ну вот! Я же говорил, — торжественно выдал мужчина, с нежностью наблюдая за Тоней.

— Как вкусно! — не удержалась от восторга Антонина.

— Вот!

— Невероятно! Если ты всегда так вкусно готовишь, не понимаю, почему один скучаешь.

— Тебя ждал, — отмечая, как у хрупкой женщины заалели щеки, Зорин спокойно предложил: — Могу по выходным демонстрировать свои кулинарные способности, ну, и когда будет получаться днем.

— Не стоит обещать, я ведь могу согласиться, — засмеялась Тоня, желая чем-нибудь запить, поглядывая на заставленный стол.

Без слов и вопросов мужчина передал фужер с соком и произнес:

— Я этого хочу. Особенно… чтобы ты в этом году распрощалась с прошлым и дала нам шанс, — его глаза горели надеждой, моментально заставляя женщину замереть на месте.

— Ты меня совсем не знаешь, и я…

— Возможно, но я уже не могу без тебя. И я не шучу, — Дмитрий не отрывал пронзительного взгляда от лица женщина, улавливая каждую эмоцию, не желая ничего пропустить, ожидая ответа.

— Ты серьезно?

— Да. Хочу услышать твой ответ.

— Я… немного растеряна, все не могу привыкнуть к твоей серьезности, откровенности и… в то же время нежности.

— Почему?

— Переживаю, что все закончится, когда ты наиграешься.

Зорин улыбнулся и поднялся. Поставил бокал на стол и потянул женщину к себе, нежно обнимая за талию, прикасаясь пальцами к волосам и к щеке.

— Ты не представляешь, как мне понравилась тогда, и я был счастлив, когда ушла со мной. На следующий день… у меня была вся информация о тебе.

— Ты знал?

— Да, знал и видел в этом свой знак судьбы. Я бы не позволил тебе уйти от меня.

— Но я…

Он прижал чуть сильнее и нежно прикоснулся губами к сладким устам, четко выговаривая:

— Ты моя, Тонь. Моя. Люблю тебя с того момента как увидел, а когда познакомился ближе… совсем пропал.

Женщине не верилось.

Неужели так бывает?

Вот так просто?

Она совсем растерялась, ощущая в груди такой поток нежности и счастья, что не могла удержаться от слез.

Антонина улыбнулась и прислонилась к нему ближе, кусая губы от невероятного чудесного момента. Сказочного и волнительного.

Вдруг вздрогнула, услышав бой курантов.

Часы пробили полночь!

Она подалась навстречу и прошептала:

— А ты мой! С Новым годом, любимый!

Мужчина сжал ее в своих объятьях и с удовольствием произнес:

— С Новым годом, любимая!

7 января

«Я беременна…» — Тоня подбирала слова, не зная, как рассказать Дмитрию, что под сердцем носит его ребенка. Она уже привыкла, осталось признаться своему мужчине.

Женщина осмотрела светлую комнату и улыбнулась. Простенько, в молочных тонах. Комната любимого внука. Дедушка и бабушка у Димы оказались чудесными людьми, как и он сам. Приняли ее как родную, словно только и ждали. Никто не задавал лишних вопросов, откармливали все семь дней. Ей было странно, но так чудесно. Соскучилась она по доброте и теплу родных людей. Пусть не по крови, но за эти дни они стали самыми дорогими. Так бывает, когда к тебе с душой, со всем сердцем.

По усиленному питанию очень точно было замечено. Но Калинина сильно не сопротивлялась, так как сама только об этом и думала. Ее немного смущало вечное чувство голода. Но как иначе, когда в тебе зарождается маленькое счастье? Женщина больше не покупала тесты, без них осознала, что беременна, но все же не решалась на разговор.

А тут… как не сказать в столь чудесный светлый день?

— Тонечка, пойдем, все уже за столом, — позвала баба Оля, стуча в дверь и тихонько открывая. — Нормально себя чувствуешь?

— Да, конечно, — поспешно ответила Тоня и направилась к ней, сердечно улыбаясь доброй женщине. Только вот сегодня Ольгу Петровну что-то волновало. Как-то с волнением она смотрела в сторону Тони, о чем-то желая спросить, но никак не осмеливаясь.

Спустившись по лестнице на первый этаж, женщины прошли в гостиную, где находились мужчины. Дедушка резал мясо в передвижном столе-подносе. Дмитрий убирал инструменты: звезда на елке перегорела, что он исправил.

— Ну, Оль, внук починил звезду, — выдал довольно Николай Федорович, обращаясь к жене.

— Не до этого мне, — со вздохом проговорила седая женщина. — Лицо бледное у Тони. Все переживаю за нее.

— Да нет, что вы, все хорошо! — как можно веселее проговорила Антонина, удивляясь, что бабушка так переживает за нее.

— Да куда уж хорошо? Того и гляди… упадешь тут.

— Да ты такая же была, когда Олежку носила. Чтобы и ей такой не быть, когда все хорошо у них? Пацана, небось, ждут, но скрывают.

Тоня застыла на месте и посмотрела на Дмитрия, убирающего инструменты в шкаф. Мужчина закрыл дверцу и довольно произнес:

— Почему сразу пацана? Вполне вероятно, красивую девчонку, точь-в-точь похожую на маму.

Антонина совсем растерялась, а когда Дмитрий оказался рядом и обнял, громко вздохнула и проговорила:

— Я все хотела сказать тебе…

Мужчина осторожно крутанул ее лицом к себе и нежно обнял.

— Любимая, я еще тогда в ванной, когда тебе стало плохо, понял, что к чему. Твой страх, тесты…

— Ты… видел тот тест?

Зорин рассмеялся.

— Я, конечно, внимательный, но не до такой степени, чтобы проверять мусорные баки. Тебя было достаточно.

— Ты… рад? — тихо спросила она, вдруг понимая, что они одни. Старики необычным образом исчезли из гостиной.

— Еще как! — произнес Дмитрий и нежно поцеловал любимую красавицу, в следующую секунду подхватив на руки, направляясь к лестнице.

— Ты что делаешь? — воскликнула Тоня, удивляясь его поступку.

— Несу в столовую свою беременную жену.

— Она… в другой стороне. И я сама могу!

— Так дед всегда говорил, чтобы с матерью его правнуков знакомил как положено, на руках и в галстуке.

— Ты шутишь?

— Конечно, — со смехом заявил Зорин. — Ты про носки забыла. Не хватало еще заболеть.

Тут она вдруг поняла, что Дима назвал ее женой.

— Жену? Я не соглашалась.