Кирка тысячи атрибутов 2.0 (СИ) - Сугралинов Данияр - Страница 57

— То есть ты не могла оттуда свалить? — уточнил Крам.

— Не-а, — мотнула она головой. — Хотя могла бегать вокруг этого алтаря, буквально в метре от него, но не отойти. Здоровье начало убывать, а по щупальцам от меня к алтарю полилась энергия. Ну, как бы моя энергия, понимаете?

— То есть алтарь тебя высасывал, — констатировал Егор.

— Точно! — закивала Мико. — А то я все слово не могла подобрать. Высасывал, сволочь, как паук муху. И барельеф на нем при этом стал наливаться светом, а над алтарем в воздухе — что-то проступать. Что-то такое… — Чернокнижница подняла руки, шевеля пальцами, изображая нечто большое и вертикальное. — Что-то, уходящее ввысь. А я всё бегаю вокруг алтаря и не могу вырваться, как собачка на поводке вокруг столба. Урон, кстати, мои удары и заклинания щупальцам наносили, хотя небольшой. И никаких системок там не было, то есть я не увидела, кто это в алтаре прячется. В общем, когда Зашитый наконец пришел по мою душу, ему уже ничего не досталось — алтарь меня поимел.

— Тентаклями! — хохотнул Хас, но Мико не обратила внимания.

— И вот я теперь думаю…

— Стой! — перебил Егор, в голове которого все это время крутилась какая-то мысль и наконец логически сформировалась. — Говоришь, бородатый мужчина с посохом на барельефе? Торфу!

Он выхватил кирку и покрутил ее в воздухе, вспоминая видение, которое мелькнуло при явлении «Божественного вмешательства» в доме алхимика Мортона.

— Торфу, алё! А это не твое ли реальное тело там изображено? То есть не ты ли сам изображен на алтаре? Эй!!

Пришлось еще потрясти кирку, даже стукнуть ею пару раз по ближайшему могильному камню, чтобы бог откликнулся слабым голосом:

— Доставьте меня сейчас в Башню Ужаса, служители мои.

— Погоди командовать! Так это ты там или не ты на алтаре?

— Да я это, я… — прошелестела кирка. — Изображена на алтаре том сцена нашей эпической битвы со стариной Шазз’Дари, шулером презираемым и эльфийским изгоем, чернокнижником, некромантом, великим темным магом, умеющим принимать личину своего покровителя, твари подземной по имени Шазз. Собственно говоря, некромантишка и имя взял себе в честь покровителя — Шазз’Дари, что на языке остроухих значит Благословленный Шаззом.

Все переглянулись, пытаясь понять, не ослышались ли.

— Сцена вашей битвы с шулером, значит… — многозначительно протянула Мико.

— Именно! — проскрипела кирка.

— Шулер-мулер… Слюшай, дарагой… — пробормотал Хас, ненароком сбиваясь на свой акцент, затем прокашлялся и повысил голос: — Торфу, а поясни-ка ты нам, почему, стесняюсь спросить, великий темный маг и некромант Шазз’Дари еще и шулер презираемый?

— В карты он меня обыграл нечестным путем, — плаксиво пожаловалась кирка. — В адский покер мы с ним любили резаться, и он… Давнее дело это. Отказался я платить аферисту гадкому, а он всё требовал карточный, стало быть, должок, и тогда вступили мы с ним в бой эпический.

— Эпический… — повторил Егор, которому вся эта история начала казаться каким-то трэшем. Не иначе, сценаристы сочиняли ее впопыхах, когда вводили Торфу в игру и пытались связать все с уже разработанным божественным лором. А может, просто под веществами были. — То есть подрались из-за карточного долга.

— Эпический, мифический и легендарный бой, — важно повторила кирка. — От коего содрогнулись окрестные земли до самых до окраин. Победил я некромантишку клятого и сумел ловким заклятием оставить его навсегда в теле Шазза. Зафиксил, понимаете ли, старика в теле могучем, смертоносном, но неповоротливом и навсегда прикованном к одному месту.

— Значит, ты его победил, чтобы не отдавать проигрыш, — кивнул Хас.

— Так и есть, служитель мой проницательный. Но после Веспа, женушка ненаглядная, отдала ему мое сердце, и Шазз’Дари принял его в дар, то есть на обмен…

— …За твой карточный долг, — заключил Крам. — То есть жена, которую ты заколдовал, превратив в старую уродину, отомстила тебе тем, что, во-первых, развоплотила, а во-вторых, отдала твое сердце заклятому врагу, у которого ты был должником. Блин, да у вас там страсти кипели почище, чем у греческих богов!

— Дикая история, — согласилась Мико. — Но ты прав, в древних религиях вещи похуже и постраннее сплошь и рядом происходят. Взять хотя бы историю Эректора и Пантеоны…

Кирка перебила ее:

— Доставьте меня к алтарю, служители мои. Там постараюсь вновь явить божественное вмешательство и одолеть некроманта. Это заберет все мои силы, коих и так остается немного, но ежели затем побыстрее выполните задание мое, воссоедините душу, сердце и тело в Хрустальной пещере — восстановлюсь я и явлюсь вам во всей своей сияющей красоте. И осыплю дарами неземными.

На этом кирка смолкла и больше не откликалась, невзирая на все уговоры прояснить ситуацию с алтарем, некромантом Шазз’Дари, его покровителем глубинным монстром Шаззом и обещание «Божественного вмешательства».

Посовещавшись, быстро разработали план и снова отправились штурмовать инстанс.

Зашитый и Залатанный встретили их раздраженным ворчанием, как будто и безмозглых боссов уже достали раз за разом повторяющиеся атаки одной и той же группы. Егор, кстати, допускал, что мобы такого уровня — уже не просто набор скриптов, сцепленных в единый блок, а отдельная ветка управления у одной из поддерживающих игру нейросетей, типа той, что командует Торфу. Конечно, попроще, чем у него, но тоже способная симулировать личности и «индивидуальное» поведение. Хотя, скорее всего, это не так, поскольку никакой вариативности кадавры в бою не проявляли, раз за разом следуя заданному набору реакций.

Такая предсказуемость и сыграла на руку: более верткого Зашитого, как и в прошлый раз, удалось заманить в тайный лаз (тот открывался, как выяснилось, если сдвинуть один из камней, торчащих из стены), а потом туда же повели и Залатанного.

Мико пустили первой, поскольку она уже знала обстановку секретного зала. За ней брел младший кадавр, потом в лаз забрались все остальные — и уже за ними попытался просочиться старший. И, как и предсказала чернокнижница, застрял! В самом конце, почти у выхода в круглый зал.

Когда Гор вслед за Крамом и Восимбо ввалился внутрь и отскочил, чтобы впустить бегущего последним Хаса, Мико победно размахивала магическим клинком, стоя на другом конце зала, за алтарем, вокруг которого бродил Зашитый. Чернокнижнице удалось прошмыгнуть на другую сторону так, чтобы попершего за ней буром кадавра зацепило и застанило.

Из алтаря начали выпучиваться туманные серые щупальца, в которых играли искры и посверкивали молнии. Тентакли впивались в кадавра, удерживая его, как на привязи, так что он хотя и мог бродить возле алтаря по кругу, с натугой пытаясь разорвать незримую магическую шлейку, но преодолеть ее оказался не способен — извивающиеся мглистые отростки как бы передавали его друг другу, продолжая сковывать кадавра и сосать из него энергию.

А ее оказалось куда больше, чем у Мико, ведь жизни в Зашитом было нереально много!

— Глядите — башня растет! — прокричал Хас, беспрерывно паля из ружья в проход, по застрявшему там Залатанному.

Пока Гор колошматил того киркой, Егор повернул камеру, чтобы видеть происходящее позади. Оказывается, алтарь и был основанием Башни Ужаса, и теперь призрачные очертания ее закругленных стен постепенно вырастали над ним, наливались цветом и плотнели по мере того, как проседала жизнь младшего кадавра. Щупальца засевшего в основании башни Шазза тоже плотнели, искры и молнии в них становились все ярче.

— Осторожно, крюк! — крикнул Крам, и Егор крутанул камеру обратно.

Оказывается, Залатанный попытался провернуть свой коронный трюк. Но в тесноте извивающегося лаза, каменные стены которого крепко стиснули могучие плечи монстра, у него это не получилось. Хас, которого старший кадавр своим приемом убивал чаще других, возрадовался:

— Ага, поганище ты мерзкое, не можешь! Тошнотище поганое!

Жизнь кадавров одновременно просела до оранжевой, потом красной, затем алой зоны…