Магия вето (СИ) - Изотов Александр - Страница 47

— Зачем?

— Студент, тебе бы научиться манерам, — холодно ответил Гранный, — Это будет проверка на магию оракула.

Он, поджав губы, хотел сказать ещё что-то, но развернулся и чётким шагом пошёл прочь. Я чувствовал, что он не хотел таких строгих мер, но академия оставалась академией во всех мирах.

Студенты накосячили — отвечать руководству.

А вот слова про «проверку» меня задели. Что это, отголоски той просьбы Стража Душ проверить меня?

Я повернулся к зданию библиотеки, раздумывая, стоит ли нарушать приказ магистра и рисковать будущим Василия, как вдруг меня по плечу хлопнула рука.

— Здоровенько, Вася.

Громов улыбался во все тридцать два зуба, за его спиной стояла хмурая Елена.

— Ну, привет, — с грустным вздохом поздоровался я.

Ясное дело, что до библиотеки мне не дойти.

— А что это ты такой довольный? — на меня подозрительно уставилась Елена.

— Я довольный?! — моё удивление было искренним.

Громов посмотрел сначала на меня, потом на Перовскую. Почесал череп.

— Да не, Васёк, ты вроде грустненький, — и тут же весело осведомился Фёдор, — А тебе магистр уже сказал?

***

Почему Громов был таким весёлым?

Да потому что от старейшин его рода он получил самую настоящую взбучку. И я так понял, Фёдор искренне радовался, что они ничего не знали о нашей с ним драке в туалете.

Иначе бы Громов так легко не отделался — за несколько дней два повода для исключения. Я помнил, как его отчитывал полицейский. Так бы ему досталось ещё похлеще.

Ну, понятное дело, что во вчерашнем случае в подворотне Фёдор не виноват, ведь это какие-то залётные отморозки. Но тут, как говорится, честь рода на кону, поэтому все перестраховываются.

Перовская, хоть и была из соседнего края, тоже вынуждена была послушаться магистра. Ну, а у меня выхода не было.

Во-первых, я пока чувствовал, что не готов вылететь за ворота академии. Ещё слишком зелёный, и меня быстро прихлопнут эти «раки» или Вепревы, или ещё кто.

А во-вторых, мне так и так нужно было поговорить с Громовым.

***

Мы сидели в пустой аудитории перед толстыми фолиантами с правилами. Всё это под взглядом бдительных охранников, но даже они были вынуждены иногда сменяться или отлучаться на всякие нужды.

Только мы, наказанные студенты, должны были стоически выдержать положенное нам наказание.

Елена так и косилась на меня подозрительно время от времени, но больше ничего не спрашивала. Зато я не отставал от Громова, едва выдавалось время пошептаться.

— Мензурка? — удивлённо переспросил Фёдор.

— Ну да. Что за дуэль такая? Насмерть?

— Ты чего? Если Плетнёв тебя пришьёт в академии, даже для него это будет слишком хреновастенько… — покачал головой Громов.

— Вот если бы ты безлунным крестьянином у него на поле, — прошептала Елена, — То никто бы особо не побеспокоился.

— Да не, государю очень не нравится, когда над крестьянами издеваются, — заспорил Фёдор.

Перовская усмехнулась, приподняв бровь, и Громов поморщился:

— Ну, да. Из-за одного крестьянина никто бы бучу не поднял.

Выяснилось, что «мензурка» — это дуэль на тонких саблях. Противники одевают на лицо плотные сетчатые шлемы, закрывают шею, живот, руки и ноги надёжной защитой.

Открытой у обоих противников остаётся только грудная клетка, довольно обширный квадрат от плеча до плеча.

Сабли очень тонкие, лёгкие, с тупыми закруглёнными концами. Чтобы убить такой, надо постараться. Но, когда противники хлещут ими друг друга, крови может быть много.

Проигрывает тот, кто сдался.

Исцелиться помогают студенты-целители, такие всегда есть хоть на одном курсе. А посмотреть на кровавое развлечение приходят многие.

— А что магистр? — спросил я.

— Ну, — Громов усмехнулся, — Тут как бы это объяснить…

Вмешалась Перовская.

— Вася, это очень жестокая и опасная, но давняя традиция Лунных родов. В общем, правила академии это не одобряют, но Гранному приходится смотреть сквозь пальцы.

До меня не сразу дошло, что Елена за меня не на шутку волнуется.

— Странная традиция, — только и сказал я.

— Да не, — Громов покачал головой, — Так дух закаляется. Кто в мензурке достоен, тот и в бою хладнокровен. У любого Лунного должен быть спокойный разум.

Он сказал это так, будто произнёс заученные слова. Ну, спорить я не стал. Главное, что вроде бы убивать меня там не собирались.

Фёдор тут же признался, что и сам разок участвовал в «мензурке». Но сказал об этом без особого вдохновения, видимо, не гордился этим.

— Да там крови много, — он пожал плечами, — Страшненько это.

Я улыбнулся. Ну, видом крови меня не испугаешь.

Хоть я и сомневался, что фехтую лучше дворянского сынка, у которого денег на лучших тренеров наверняка полно. Но для меня, да и для Василия любая опасная ситуация — лучший способ пробудить память тела.

— Так ты поэтому такой довольный? — наивно спросила Елена.

Я сразу же закивал. Ну, конечно, жжёный псарь, а она о чём ещё могла подумать-то?

— Вася, ты бы не ходил, — взволнованно прошептала Перовская, — Плетнёв, он же придурок.

Это вызвало у меня только усмешку. Это ещё надо посмотреть, кто из нас двоих страшнее. Если этот каштан вдруг узнает, что я — Иной, то там наверняка будут полные штаны ресурсов, а то и «снежки» с «комками» полезут.

Да, и если уж на то пошло, меня больше заботила завтрашняя поездка к вертуну. Вот там действительно может быть страшно.

Не обращая внимания на заботу Елены, я тронул плечо Грома, прошептал:

— Слушай, а ты нож достать мне можешь?

Мы с Фёдором шли по старому крылу академии. Поздним вечером было уже темно, и только лимонно-жёлтый свет одной из лун бил через окна, превратив коридор в полосатый трек. Вот идём по жёлтому участку, разглядывая свои тени на стене, а вот снова движемся в темноте.

Старым это крыло называлось потому, что построено было раньше остальных. Так-то здесь тоже велись занятия, но, естественно, не поздно вечером.

Почему именно здесь студенты баловались этой таинственной «мензурной дуэлью»? Всё просто — старое крыло находилось одинаково далеко и от кабинета магистра, и от места обитания начальника караула. Впрочем, и до лазарета тут было далековато.

— Что там с ножом? — поинтересовался я.

— Кхм, — Фёдор слегка замялся.

Перовская с нами не пошла, и я подозревал, почему — не хотела видеть кровь. Может, не отошла ещё после той резни в подворотне, а может, за меня волнуется.

— Ну ты это… — донеслось от Громова, — Студентам запрещено иметь оружие. А на меня, ну ты сам знаешь, родня давит…

— Тогда лунит мой гони обратно.

Фёдор недовольно проурчал, и этот утробный шум даже эхом пробежался по коридору.

— Достал ты, Вася, — проворчал Гром, — Конкретненько.

— Жизнь такая. Ну, так что?

Сам я знал, что даже верни он мне лунит, я с этим ценным камнем был бы как пятилетний ребёнок со слитком золота посреди рынка.

Мне было удобно, что Фёдор остаётся должным. Пока он сам это признаёт, у меня остаётся надёжный союзник.

— Будет тебе ножик, — вздохнул Громов, а потом с чувством прошептал, — Но, если что, Вася, это не я тебе его достал!

Я усмехнулся. Можно подумать, мы прямо в какой-то тюрьме — ну всё, у студента ножик появится, и мир рухнет в Пробоину. Что я, у Гранного не отмажусь, что ли?

***

Да, здесь действительно было много народу. Девушки, парни — все пришли в основном поглазеть, но некоторые и поучаствовать.

Ну, девушки, ясное дело, не рвались в такие забавы. Всё же, оголять грудь в присутствии стольких парней и тем более, других девушек, — это испортить репутацию.

Да и, как оказалось, некоторые шрамы даже хорошие целители не могут убрать. У меня на левой щеке был яркий тому пример.

Многие парни были голыми по пояс, и явно не упускали момента поиграть мышцами перед девушками. Я так понял, все эти стриптизёры собирались участвовать в дуэлях.