Вперед в прошлое. Возвращение пираньи — 2 - Бушков Александр Александрович - Страница 54

— Абсолютно ничего, — неохотно признал Мазур.

— Вот видите. Так какая вам разница? Любая наша служба вела бы себя с вами одинаково. Главное, у нас имеется на вас обширное досье. Не стану блефовать и уверять, будто мы знаем, что вы делали. Точно мы этого не знаем. Но знаем немало мест, где вы, несомненно, побывали: Ахатинские острова, Эль-Бахлак, Вангала, Ньянгатала, еще полдюжины стран. Во многих вы попадали в объектив. Ну, а сопоставляя ваше присутствие с происходившими там в это время событиями, можно уверенно строить версии... хотя некоторые, я допускаю, могут оказаться ошибочными. Вы сами прекрасно понимаете, что вы — сущий кладезь бесценной информации. Я думаю, не будет преувеличением или безмерной похвальбой, если я скажу, что испытываю некоторую законную гордость. Именно мне, в конце концов, удалось ухватить столь драгоценную добычу, как вы...

Приходилось признать, что этот сукин кот и в самом деле может легонько пыжиться от гордости. Более пятидесяти лет по всему миру шла оставшаяся незамеченной и неизвестной охота. Во времена рухнувшей Империи золотая звездочка Героя Советского Союза автоматически полагалась тем, кто сумеет взять живым и не покалеченным американского «морского котика» или британского боевого пловца. Правило это в силе до сих пор — разве что ленточка у звездочки теперь не красная, а трехцветная. Соответственно, и на той стороне за взятого живым «морского дьявола» полагались свои сладкие пряники размером с тележное колесо. Вот только никто ни на одной из сторон за все это время так и не получил награду. Собственно говоря, и этому типу рано пыжиться: мало взять добычу, нужно еще доставить ее на место. А мы пока что остаемся в Санта- Кроче — и долог путь до Типперери, долог путь...

— Давайте вести максимально деловой разговор, — сказал американец. — Начнем с того, что покончить жизнь самоубийством мы вам не дадим. Если вы попробуете разбить голову об стену, мы успеем вас перехватить. А других способов в вашем распоряжении нет. У вас в карманах нет ничего, что можно было бы использовать... Так что придется вести деловой разговор. Естественно, как всякий деловой человек, я начал бы с мягкого варианта. Он предельно прост. Вы соглашаетесь с нами сотрудничать, мы с вами садимся в самолет и летим на север. Можем взять и вашу девушку, если вы поставите такое условие. Мы прекрасно понимаем: информация, которой вы располагаете, стоит не просто больших — очень больших денег. И будьте уверены, мы готовы их заплатить. Это самый простой способ — честно заплатить. Ну, разумеется, паспорт и гражданство... и вашей девушке тоже, если пожелаете. В идеале — место консультанта с жалованьем, какого лично мне в жизни не увидеть. Ну, о мелочах вроде виллы, автомобилей и прочей бижутерии я не говорю — это такие пустяки на фоне главного гонорара... — он улыбнулся открыто и весело. — Кирилл Степанович, я не буду устраивать кино категории «В» и с грозным видом цедить сквозь зубы: «Даю вам полчаса на раздумья...» Я не собираюсь давать на раздумье больше пары минут. Я прекрасно понимаю: вы не тот человек, чтобы раздумывать. Вы всю жизнь принимали серьезные решения в кратчайшие сроки. Либо вы соглашаетесь, либо отказываетесь. Ну, в крайнем случае можете выкурить сигарету. Больше времени вам и не нужно на раздумье, а?

— Не нужно, — кивнул Мазур. — Дайте сигарету. Ваши орангутанги у меня все выгребли из карманов. Я не собираюсь размышлять, я просто хочу курить.

— Пожалуйста, — капитан достал сигарету, прикурил, положил ее на край стола, отодвинулся, пока Мазур ее забирал. — Значит, раздумывать не собираетесь?

— Не собираюсь.

— И каков ответ?

— Нет, — сказал Мазур.

— Ну что же, уговаривать вас бессмысленно, не тот вы человек... В таком случае, давайте рассматривать жесткие варианты? Начнем с самого простого. Крайне легко вколоть вам наркотик и вывезти из страны бесчувственного. А в пункте назначения отыщется отличная химия — фармакология за последние лет двадцать шагнула далеко вперед...

- Охотно верю, - сказал Мазур. — Но насколько я знаю, никакая самая современная суперхимия еще не дает стопроцентной уверенности...

— Вынужден с вами согласиться, — досадливо морщась, сказал капитан. — Стопроцентной уверенности нет. Значит, придется использовать более примитивные, но до сих пор действенные способы. Вы меня понимаете, ведь верно? Как говорят здесь, verdad? Вас никто и пальцем не тронет... пока что.

— Оставьте девчонку в покое, — поморщился Мазур, стараясь, чтобы его слова звучали как можно более естественно. — Эго очередная случайная подружка, не более того. Я не законченный циник, но у меня в жизни было слишком много таких подружек, чтобы я именно сейчас размяк и потек...

- Вы знаете, это как раз тема для дискуссий, — усмехнулся капитан. — Мой наставник меня учил: к пожилым годам люди становятся сентиментальными... особенно матерые убийцы вроде вас. И еще. У меня есть немало фотографий, где вы с ней засняты во время прогулок по городу. Не похоже, чтобы вы были к ней совершенно равнодушны. Показать вам снимки?

- Не стоит, — сказал Мазур.

— Как хотите, — пожал плечами капитан. — Верите вы или нет, но во мне вспыхнула жажда экспериментатора. Я столько читал о «загадочной славянской душе»... И вот выпадает случай проверить все эти теории на практике. Бога ради, не считайте меня ни садистом, ни извращенцем. Там, где с ней будут... общаться, меня и близко не будет. Просто-напросто я не более чем скромный чиновничек, обязанный представить результат. Обязанный. Иначе до конца жизни просижу где-нибудь в глуши, подшивая бумажки. А мне этого категорически не хочется. У меня нет ни родителей-миллионеров, ни дяди-сенатора, я пробиваюсь наверх исключительно собственными усилиями и не могу себе позволить роскошь быть гуманным. Уж вы должны знать, что частенько бывают ситуации, когда гуманизм приходится послать к чертовой матери. — Похоже, он немного волновался. — Вы — это мое будущее, понятно вам? Я просто обязан добиться, чтобы вы прямо здесь наговорили с полчаса на магнитофон — после чего вам уже не будет пути назад, дома вам этой пленки не простят. Ваши подписки не имеют срока давности, а информация, которой вы располагаете — ценнейшая. У вас еще осталось какое-то время — когда ничего не началось и еще в силе мягкий вариант. Правда, его очень мало. Я не могу себе позволить долгие психологические игры... да вы и не из тех, с кем это прокатит. Поверьте, я отношусь к вам с большим уважением, а это означает, что я не могу себе позволить тратить время на словесную мишуру, уместную с человеком не столь высокого полета. К счастью, мы не в толерантных и политкорректных краях, а в Санта-Кроче, где иные нравы до сих пор патриархальны. Как человека это меня если и не ужасает, то заставляет содрогаться от омерзения... но я не могу себе позволить такой роскоши — остаться на задании человеком. Как часто не позволяли себе этого вы... Я сказал все, что хотел. А вы выслушали.

Он сел на самый близкий к окну стул, вполоборота к остальным, зажег новую сигарету с видом человека, бесповоротно устранившегося от дальнейшей беседы. Лысый полковник уставился на Мазура, кривя бледные губы. У него было лицо малолетнего садиста, вешающего кошку. Мазур знал в детстве одного такого с их улицы: как ни били, не унимался, разве что конспирировался все искуснее...

— Из твоей девочки в два счета можно сделать кусок мяса, — сказал полковник с выступившим на щеках лихорадочным румянцем. — Здесь есть отличный винный подвал, откуда не будет доноситься никаких воплей. А орать она будет. Я специально не стану затыкать ей рот, чтобы ты не только смотрел, но и слушал. Времена сейчас не прежние, — сказал он с искренним сожалением. — Больше не делают хорошего инструмента. Но все равно, есть штык-ножи, битые бутылки, спички и куча других подручных предметов. Ты не на шутку удивишься, когда своими глазами увидишь, что можно с девкой проделать с помощью вроде бы самых мирных бытовых предметов... Тебе ее правда не жалко? Совсем? Может оказаться так, что ты в конце концов запоешь, но девка уже будет в таком виде, что не во всякий приют для инвалидов возьмут. А если окажешься упрямым — всякое в жизни бывает, навидался — я за тебя возьмусь и позабочусь, чтобы ты не подох быстро, а успел сказать достаточно, чтобы удовлетворить того сеньора. И опять-таки не исключаю: когда ты развяжешь язык, будешь в таком виде, что краше в гроб кладут...