Вперед в прошлое. Возвращение пираньи — 2 - Бушков Александр Александрович - Страница 32

— Как ты? -— повторил Мазур.

— Х-хорошо... Все так быстро случилось...

И прижалась к нему, содрогаясь всем телом. Подлетели две полицейские машины, из них выскочили бравые стражи порядка в немалом количестве и обступили убитых, расставив ноги, целя в них из коротких автоматов так, словно они еще представляли какую-то опасность. Машина «скорой помощи» въехала прямо на тротуар, и из нее посыпались эскулапы в зеленых халатах, кинулись к раненым. Не было ни особой суеты, ни спешки — как помнил Мазур по прошлой командировке, дело прямо-таки житейское, рядовое. Очередная шайка герильеро пошла в набег — и к какому фронту они принадлежат, нет никакого интереса выяснять. Этих фронтов здесь, как собак нерезаных...

Появились еще две «скорых помощи», раненых бинтовали, укладывали на носилки, проверяя пульс у тех, кто не шевелился. Из зевак на улице остались только немногочисленным штатские — моряки, возбужденно переговариваясь, повалили назад в свои клубы, плюхались за столики, наливали себе, переливая через край, а те, кто пришел только что, громко подзывали официантов, и те носились по залу, как черти. Вот это по-нашему, подумал Мазур, запить такое дело не помешает...

Легонько отстранив Белль, он заглянул ей в лицо:

- Ну, как ты?

— Н-ничего, — сказала она, отчаянно пытаясь придать себе бравый вид. — Правда, ничего... Я уже немножко вспомнилась...

— Опомнилась, — машинально поправил Мазур. Поправил на ней пилотку. Роскошный аксельбант оказался полуоторванным, а новенький мундир — довольно перепачканным (хотя улицы здесь подметали чисто, но черт его знает, откуда в таких случаях берется всякий мусор). Сам он почти и не испачкался — весь мусор собрала на себя Белль, и Мазур старательно ее отряхнул, насколько удалось. Она улыбнулась — бледная тень улыбки:

— Новенький мундир пропал... Только сегодня надела...

Вот теперь Мазур за нее совершенно не беспокоился — если женщина начинает думать об одежде, с ней все в порядке. На улице рядом с полицейскими появились еще две машины без всякой боевой раскраски, и проворные типы в штатском принялись суетиться среди зевак — явно пытались хоть что-то узнать, но зеваки, как частенько случается, прибыли к шапочному разбору, лишь растерянно пожимали плечами и мотали головами.

Мазур к публичности никогда не стремился, а потому крепко взял Белль за локоть:

— Пойдем-ка в зал.

И провел ее внутрь, не дожидаясь, когда полицейские в штатском обратят внимание и на них. Рапорт, конечно, потом написать придется, но общаться с сыщиками не было никакого желания. Высмотрев свободный столик, прямиком провел туда Белль, усадил. На него с любопытством косились, но в упор не таращились — уважение к адмиральским погонам срабатывало. Подозвав жестом официанта, сказал Белль:

— Скажи-ка ему, чтобы принес две больших рюмки коньяка и что-нибудь закусить.

Она кивнула и почти спокойно затараторила по-испански. Мазуру нравилось, как она держалась — все же девочка с характером. За высоким выбитым окном продолжалась деловитая полицейская суета. Моряки гомонили и пили. В клубы сыщики пока что не совались.

Официант обернулся вмиг. Бокалы и в самом деле оказались большими, грамм на сто — вполне подходящая доза для русского человека, медленно отходившего от напряжения. Мазур одним глотком отпил добрую половину (Белль глядела на него с восторженным ужасом), сказал:

— Тебе, конечно, такими дозами не стоит, но хороший глоток сделай. Помогает, верно тебе говорю...

Она добросовестно отпила, почти не поперхнувшись. Мазур торопливо подсунул ей сочный ломоть ветчины. А сам разделался с остававшимся в бокале. Присмотрелся к напарнице: как и следовало ожидать, народное средство подействовало, щеки Белль раскраснелись, на губах появилась не такая уж и бледная улыбка.

— С вами первый раз вижу, как пьют русские, — сказала она почти весело. — Хотя инструктор рассказывал...

— Про водку из самовара? — усмехнулся Мазур.

— Да, примерно так...

Мазур не стал ей говорить, что водку из самовара он пил один-единственный раз — да и то в Африке, в компании взбалмошной тамошней принцессы.

— Я, пожалуй, выпью еще, сказала Белль и второй глоток сделала гораздо более храбро. — Что-то в этом есть...

Мазур присмотрелся к ней без всякой тревоги: выпила всего-то грамм пятьдесят хорошего коньяка, да с хорошей закуской. На ногах устоит, кренить ее не будет.

— Вы мне спасли жизнь, сеньор адмирал, — сказала Белль, глядя на него прямо-таки преданно.

Ну, что ж, случается иногда и такое — не все же класть жмуриков по глобусу...

— Пустяки, Белль, — сказал он. — Привычка...

— Все так быстро произошло, я ничего не успела понять... Теперь, конечно, не до приятного вечера с жареными колбасками...

— Отвезти тебя домой? — спросил Мазур.

— Только не домой! — на ее лице отразился натуральный страх. — Вы представляете, что будет с родителями? Они и до этого считали, что моя служба опасная, хотя она была совсем не опасная. А если я появлюсь в таком виде... — Белль уставилась на него прямо-таки умоляюще. — Не оставляйте меня, пожалуйста! Можно, я этот вечер просижу с вами? Если у вас, конечно, нет никаких секретных дел?

А почему бы и нет? — подумал Мазур, никаких секретных дел нет. Налить ей пару бокалов вина, накормить чем-нибудь вкусным из гостиничного ресторана, рассказать пару забавных случаев из тех, что происходили и с ним, и с другими —- те, которые вполне можно рассказать приличной девушке. Одним словом, снять напряжение. Впервые оказаться под огнем — переживание нешуточное, тут просто необходима походно-полевая психотерапия. Конечно, без всяких задних мыслей...

Да что там, под гитару что-нибудь спеть — она как- то говорила, что ей очень хотелось бы послушать «русские романсеро», только не военные, не наподобие того, каким Мазур ее в тот вечер безусловно утомил, хотя она и не показала виду...

— Ну, что же, — сказал он. — Поедем в гостиницу и культурно скоротаем вечер. Ты не против? Скажи официанту, чтобы вызвал такси.

— Конечно, не против, это замечательно! Только я сначала по-русски...

И она браво прикончила свой бокал, снова почти не поперхнувшись, Мазур только головой покрутил, но ничего не сказал: совершеннолетняя, в конце концов, флотский офицер, стойкий оловянный солдатик...

Психотерапия проходила, в общем, на уровне, какого не постыдился бы покойный доктор Лымарь. Из ресторана принесли отменный ужин, Белль без труда и принуждения одолела три солидных бокала доброго портвейна (конечно, нисколько не напоминавшего то пойло, которому Мазур отдал должное в курсантские годы). Стала чуточку хмельной, но никак не пьяной, и никак не походило, чтобы сегодняшний эпизод с пальбой так уж на нее подействовал.

Над ее мундиром сейчас где-то трудились, возвращая ему новехонький вид. Давненько уж узнав, что гостиница принадлежит военно-морскому флоту и приказы адмиралов здесь исполняются на полусогнутых, Мазур сразу, как они приехали, вызвал коридорного в цивильном с неистребимой военной выправкой и поставил перед ним задачу. Тот обещал, что все будет сделано в лучшем виде в течение двух-трех часов.

Так что все обстояло крайне благолепно: Белль сидела в мягком кресле с видом умиротворенным и довольным, завернувшись в роскошный гостиничный халат Мазура, доходивший ей до пят, а Мазур услаждал ее слух обещанными «русскими романсеро» — их за все эти годы накопилось в памяти предостаточно, на любой вкус. Раз она не хотела военных, военных и не будет, клиент всегда прав...

Я люблю сюжет старинный, где с другими наравне

я не первый год играю роль, доставшуюся мне.

И, безвестный исполнитель, не расстраиваюсь я,

что в больших твоих афишах роль не значится моя,

что в различных этих списках исполнителей ролей

среди множества фамилий нет фамилии моей.

Воспользовавшись тем, что он прервался чуточку подтянуть пару струн, Белль состроила обаятельную гримаску и пожаловалась: