Репо (ЛП) - Гаджиала Джессика - Страница 11

Но я заметила еще одну вещь. Кровать, в которой я лежала, была не моей.

Сама комната не была моей.

Я знала это, потому что моя комната была холодным, сырым, темным подвалом, в котором всегда пахло стиральным порошком и мужскими ногами. В этой комнате, хотя и не было окон, как и в остальной части комплекса, не было холода, сырости или темноты. На стенах были черно-белые обои с изображением туманного леса, что делало ее уютной и расслабляющей. Напротив кровати, на которой я лежала, стоял белый комод с гигантским телевизором, а сбоку была дверь, за которой я могла разглядеть душевую кабину. Сама кровать была огромной и покрыта белыми простынями и пушистым белым одеялом, в которое я была плотно завернута… и промокла от пота.

Пока я с любопытством оглядывалась по сторонам, дверь в комнату открылась, и вошел Репо с подносом в руках. Его взгляд остановился на мне, и он натянуто улыбнулся, обойдя кровать и поставив поднос рядом с моими плечами, когда он сел у моего бедра. Его рука двинулась вперед, прижимаясь к моему потному лбу, и я хотела оттолкнуть его, но мои руки были заперты под одеялом, и было слишком холодно, чтобы вытащить их. — Привет, милая, — сказал он, слегка покачав головой. — Все еще горишь. Открой, — сказал он, потянувшись за двумя таблетками с подноса вместе со стаканом апельсинового сока и поднося их к моим губам. — Ну же, Мэйз, — тихо, устало попросил он, как будто, возможно, не очень сознательная я доставляла ему неприятности. Я открыла рот, и таблетки скользнули внутрь, когда его рука легла мне на шею, чтобы наклонить мою голову так, чтобы он мог поднести сок к моим губам. Глотать было ужасно, но я знала, что лучше не пытаться отказываться от лекарств, которые могли бы помочь. — Как ты себя чувствуешь?

Я всхлипнула, когда он поставил стакан обратно на поднос и достал термометр. —Открой, — потребовал он, просовывая его мне под язык, и я закрыла рот вокруг него. — Ты проспала почти шестнадцать часов, — сказал он мне, пока мы слушали, как термометр отсчитывает секунды. Я почувствовала, как у меня округлились глаза, и он покачал головой. — Расслабься. Рейн был здесь. Он не злится, что ты на какое-то время вышла из строя, — сказал он, вытаскивая термометр и ругаясь. — Черт, — прорычал он, бросая его на поднос, и вдруг потянулся за одеялом и сорвал его с меня.

— Холодно, — закричала я, пытаясь схватить его и снова прикрыться больными руками.

— Я знаю, милая, — сказал он, потянувшись ко мне и подняв меня с кровати, прижимая к своей груди. Он встал, взяв меня с собой, и пошел в ванную. Он включил свет плечом, открыв среднюю по размеру ванную комнату, которая могла похвастаться простым туалетным столиком, душевой кабиной, о которой я упоминала ранее, необходимым туалетом и ванной. Прежде чем я успела спросить, что он делает, он сел на борт ванны, протянул руку, чтобы включить воду, а затем усадил меня рядом с собой. Его руки потянулись к подолу моей футболки, и прежде чем я успела понять его намерение, он стянул ее с меня. Мой разум, возможно, был немного вялым, но я взвизгнула и потянулась, чтобы прикрыть лифчик. — Прости, Мейз. Нет места скромности. Нам нужно сбить эту лихорадку, — сказал он, его руки потянулись к моей пуговице на джинсах и молнии и быстро справились с ними.

— Репо… — сказала я, качая головой, когда почувствовала, как на моих щеках появляется смущенный румянец. Мало того, что меня раздевал мой босс, так еще и на мне был отвратительный кремовый лифчик, а на трусиках были маленькие красные и розовые сердечки.

Увидев, как я покраснела, его лицо смягчилось, когда он встал, сбросил ботинки, потянулся за футболкой и сбросил ее. — Тогда давай сравняем счет, да? — спросил он, потянувшись за пуговицей и молнией, затем снял штанины, оставшись в темно-синих боксерах. Он наклонился, обнял меня за спину и приподнял на пару дюймов, чтобы стянуть с меня штаны. У меня перехватило дыхание от этого контакта, я перевела взгляд на его лицо, когда ощущение сальто прошло через мой живот. Услышав мое прерывистое дыхание, его глаза нашли мои, когда его пальцы потянули материал вниз по моим бедрам. Он сделал глубокий, медленный вдох и нарочито отвел взгляд.

Следующее, что я помню, это то, что я была в ванне, Репо держал меня, пока я боролась, чтобы выбраться из слишком горячей воды.

— Я знаю, — сказал он, когда одна его рука надавила на мои бедра, а другая сильно прижалась к грудной клетке. Было так жарко, что вода уже окутывала всю ванную комнату паром. — Господи Иисусе, — проворчал он, и я повернула голову, чтобы посмотреть на него, обнаружив, что у него на лбу выступил пот. Я наблюдала, как моя рука медленно поднялась, вытирая пот, оставляя за собой след горячей воды. Рука Репо сомкнулась вокруг моего запястья, удерживая его на секунду, когда его глаза пронзили меня, прежде чем медленно опустить его обратно в воду. — Ты должна попотеть от этой лихорадки, — объяснил он, чтобы заполнить неловкое молчание.

— Тебе не нужно быть здесь.

— Ты слишком чертовски упряма, чтобы тебе можно было доверять и оставить в ванне одну, — сказал он, забавляясь, когда его руки ослабили давление.

Я сделала настолько глубокий вдох, насколько позволял мой заложенный нос, закрыв глаза и пытаясь заставить себя расслабиться. — Я чувствую себя ужасно, — призналась я, и рука Репо мягко, успокаивающе двинулась вверх и вниз по моему боку.

— Я знаю, дорогая.

— Ты не должен меня так называть, — сказала я, чувствуя, как сон снова начинает терзать мой мозг.

— Я тоже это знаю, — сказал он, медленно выдыхая, когда его рука легла высоко на мое бедро, его пальцы задели материал моих трусиков, которые прикрывали мою задницу.

Последнее, о чем я подумала, прежде чем снова заснуть, было то, что мне было приятно находиться рядом с ним.

Глава 5

Репо

Она была не просто больна. Когда Дюк и Ренни сказали, что она плохо себя чувствует, я решил, что она просто простудилась или что-то в этом роде. Но, обнаружив ее без сознания во дворе, а затем пятнадцать тревожных часов после этого, когда она мучилась лихорадочными снами, я понял, что она не просто простудилась, она была серьезно больна.

Я пытался удержать ее в постели, когда дверь в мою комнату открылась и вошел Рейн, его темные брови нахмурились, когда он увидел эту сцену. — Слышал, она заболела, — сказал он, закрывая дверь. — Может, позвоним кому-нибудь? — спросил он, придвигаясь ближе к кровати, когда Мейз вскрикнула во сне.

— Если ситуация не изменится в ближайшее время, да. Это чертовски безумно, — сказал я, мой живот скрутило в узел, когда я почувствовал кожу ее рук под своими ладонями. Она была горячей, почти до такой степени, что к ней было не комфортно прикасаться.

— Кто-нибудь еще заболел? — спросил он, имея в виду кандидатов.

— Нет, но ни у кого из остальных расписание не было испорчено так сильно, как у нее. Должно быть, она смертельно устала. У ее иммунной системы не было ни единого шанса после того, как она застряла в той грозе позапрошлой ночью.

— Это не твоя вина, Репо, — сказал он, привлекая мое внимание. Он был прав, но в то же время ошибался. Технически, это была его гребаная вина. Но я не мог этого сказать. Черт, я чувствовал себя виноватым даже за то, что подумал об этом. Но это была и моя вина, потому что я был тем, кто изменил ее расписание, лишил ее сна, отправил ее в проливной, ледяной ливень, который длился почти всю ее смену. Как будто что-то в моем взгляде выдало меня, губы Рейна слегка скривились. — Да, я знаю, что это моя вина, — сказал он, пожимая плечами.

— Она не уйдет, — сказал я, глядя на нее сверху вниз, когда она извивалась в моих объятиях. — Невозможно, чтобы она спала больше шести или семи часов в неделю, и после этого не проявляла никаких признаков того, что сдается.

Рейн вздохнул. — Да, я знаю.

— Неужели так важно, чтобы она провалилась? — спросил я, мой голос был немного тихим, когда я вообще задавал ему вопросы.