Сладкое искушение (ЛП) - Хиггинс Венди - Страница 7

На что посыпалась куча комментариев: "Я иду!… Будет крутяк… Слышал, у него шикарный дом у озера!… Приглашены все!… Киньте адрес…"

Бинго. Кто-то постит адрес, и я забиваю его в свой телефон.

Этим же вечером, мы с моим товарищем по группе — Раджем, едем к дому на озере Аллатуна, где тусуются почти все школьники Атланты. Радж сразу же летит вниз по лестнице, следуя за запахом марихуаны. При помощи слуха я исследую вечеринку и нахожу Джея — он довольно громкий и окружен смеющимися девушками — но никаких признаков присутствия Анны.

Войдя в кухню, выглядываю в окно и вижу почему. Она на улице разговаривает с каким-то парнем.

— Привет.

Я оборачиваюсь на хриплый, сексуальный голос и смотрю на его обладательницу. В одной руке девушка держит напиток, другой — опирается на тумбу. Рокерша с розовой прядью в волосах и пухлыми ярко-розовыми губами. Она вся в черном, в сетке и сапогах.

Выглядит забавно.

— И тебе привет, — говорю я. И снова смотрю в окно. Анна и тот парень, похоже, изучают звезды или что-то типа того. Ее аура сверкает нервным серым со всполохами оранжевого нетерпения. Так странно.

Рокерша не улыбается. Ее аура нечеткая, видимо, она или хорошенько напилась, или накурилась в подвале, но она не пошатывается, и не демонстрирует ни единого признака опьянения, кроме отяжелевших век, обведенных серебряной подводкой.

— Никогда раньше не видела тебя, — произносит она. — Я бы запомнила. — Она протягивает руку с массивными кольцами и смахивает волосы с моих глаз. — Мне нравятся твои волосы.

Я смотрю на ее неоново-розовую прядь, так резко контрастирующую с остальными черными.

— Твои мне нравятся больше.

У нее на лице невозмутимое выражение, слишком крута, чтобы улыбаться, но глаза ее на какой-то миг вспыхивают. Она снова протягивает руку, на этот раз проводит пальцами по волосам, после чего царапает мое ухо. Мне сразу хочется завилять хвостиком, но я слишком отвлечен. Бросаю еще один взгляд в окно и она опускает руку.

— Эта цыпочка странная, — говорит Рокерша. Теперь она тоже смотрит на Анну, делая глоток.

— Почему? — спрашиваю я.

Она пожимает плечами.

— Ну, с виду она милая, кажется. Просто какая-то… чудная. Много наблюдает. Мало разговаривает.

Интересно.

— Вы вместе учитесь?

— Да, уже будто целую вечность. В любом случае…

Радж прорывается сквозь толпу:

— Йоу, Кай. Достал нам тут кой-какого добра, — он протягивает руку с какими-то таблетками и задевает Рокершу.

— Эй, смотри куда прешь! — говорит она, поднимая напиток и влажную ладонь.

— Прости… — Он оглядывает ее. — Блин, а ты горячая.

Не отрывая от нее взгляда, Радж протягивает мне таблетку, скорее всего экстази, и я запихиваю ее себе в карман.

— Как тебя зовут? — спрашивает у нее Радж.

— Мэнди.

— Милое имя. А я Радж. Басист из "Лэсивиэс".

Она делает вид, что ее это не впечатлило, но я вижу, как ее аура вспыхивает оранжево-красными заинтересованностью и возбуждением.

— Это типа группа? Да, я что-то о вас слышала. — Рокерша переключается на его черный ирокез и неподдающийся подсчетам пирсинг на лице и в ушах. Она кусает черный ноготь своего большого пальца, будто раздумывая. И снова у нее горят глаза, но она и не думает улыбаться. Радж переводит на меня взгляд и вскидывает брови, спрашивая позволения. Я киваю и отворачиваюсь обратно к окну.

Анна с парнем уже ушли.

— Черт, — бормочу я. Наклоняюсь, чтобы лучше разглядеть террасу, но остальные уже передислоцировались на улицу, и я нигде не могу ее найти. Я оставляю Раджа с Рокершей, и меня преследует его смех, пока я пробираюсь сквозь толпу. Останавливаюсь и прислоняюсь к стене холла, когда замечаю длинные волосы Анны; она направляется в подвал. Больше я ее не упущу. Концентрирую на ней свой слух и замечаю парня, с которым она была, стоящим около кухонного островка.

В следующую минуту происходят сразу несколько вещей, которые мне никак не удастся осмыслить. Анну, кажется, искренне волнуют употребляемые в подвале наркотики, и она спешит вернуться наверх. Парень, с которым она была, растворяет растолченную таблетку экстази в ее напитке. Когда он передаст ей его, она опустошает стакан, в то время как парнишка наблюдает за этим с явным энтузиазмом. Она должна была понять, что там наркотик. Любой Неф прислушивался бы к своему спутнику и понял это. По она позволяет ему думать, что ничего не поняла.

Когда она со своими друзьями идет в мою сторону, направляясь к комнате где танцуют, я подумываю спрятаться, но где-то внутри надеюсь, что она заметит меня. Ее подруга ловит мой взгляд, но я не обращаю на нее внимания. Глаза Анны стекленеют и ее цвета истончаются до тонкой пятнистой дымки. Я противостою искушению схватить ее за руку и забрать с вечеринки.

Она просто работает, убеждаю я себя. Я бесчисленное количество раз находился в состоянии экзальтации во время работы. Так почему мне кажется, что здесь что-то не так?

Я заглядываю в танцевальный зал, откуда гремит музыка. Там достаточно темно, чтобы включилось ночное зрение — мои зрачки расширились, и я замечаю танцующую Анну. Она гибкая и изящная, и явно под кайфом. Я не могу оторвать от нее глаз.

Она проходит мимо меня, возвращаясь обратно, и все так же в упор меня не замечает. Очевидно, эта Нефилимка меня игнорирует. И это расстраивает.

На кухне для меня слишком светло, чтобы остаться незамеченным, поэтому я останавливаюсь за углом и слушаю.

Когда Джей находит Анну, его не радует ее нетрезвое состояние.

— Ты пила?! Какого черта, Анна?

— Джей… Пожалуйста, не сердись на меня!

Он собирался всю ночь зажигать с другой девушкой, так что, сомневаюсь, что его злость из романтических соображений — скорее дружеских. Ничего не понимаю.

А затем возвращается ее спутник, его аура представляет смесь фиолетовой гордости и красной похоти. Все смеются над тем, что он говорит, и смотрят как на полубога. Без сомнений, он мистер Популярность. Мне хочется выволочь его на улицу и окунуть башкой в озеро.

Я смотрю, как он берет Анну за руку, ведет через холл, минуя танцевальный зал, и тянет вверх по лестнице. Встав у подножия лестницы, я обращаюсь к своему сверхслуху, чтобы абстрагироваться от громкой музыки и голосов вокруг. Парень тащит Анну в комнату и запирает дверь. По звукам похоже, что они забираются на кровать.

Сердце мое стучит быстрее обычного и появляется неприятное чувство, когда я сглатываю. Я просто чувствую это, что-то не так. Мне весь вечер как-то не по себе.

Анна позволила накачать себя и увести в комнату — может, она работает, притворяясь невинной жертвой и позволяя всяким сомнительным мерзавцам думать, что они ею воспользовались. Тогда почему все мои инстинкты вопят бежать туда и спасать ее?

Я стою у лестницы, прислонившись к перилам, и делаю вид, что копаюсь в телефоне. Ощущаю на себе взгляды девушек, касания, когда они проходят мимо, но игнорирую, сосредоточившись на разговоре в спальне.

— Все кажется таким мягким, — мечтательно говорит Анна.

— Когда я под экстази, — говорит это пресмыкающееся. — Мне всегда кажется, что все должны быть обнаженными. Как Адам и Ева.

У меня вырывается смешок. Серьезно, он только что сослался на Библию, чтобы трахнуть девушку? Это был самый хреновый подкат в истории.

Но Анна смеется с придыханием и бормочет:

— Такие естественные и счастливые, — я закатываю глаза. Я находился под воздействием экстази и знаю, какой чувствительной становится кожа, но она говорит как Белоснежка или кто-то вроде того. Я просто жажду, чтобы она перестала развлекать Наркошу.

Я теряю терпение.

— Знаешь, Анна, — говорит искуситель обдолбаный. Тембр его голоса стал вкрадчивым. — Тебе бы не помешало стать чуть более, ну, не знаю, популярной или там… то есть, ты красивая, но ты могла бы стать, например, горячей. Понимаешь?