Сладкое искушение (ЛП) - Хиггинс Венди - Страница 49

С чего она вообще сочла это возможным? Она должна была положиться на меня. Разве она не понимает, что стало бы со мной, если бы ее убили?

Взбегая по ступенькам палубы к дому Блейка, я пытаюсь перевести дыхание и отмахнуться от тумана страха, поглотившего мой разум. Иду прямиком к перепуганной Анне, и обнимаю ладонями ее лицо. Необходимо донести до нее.

— Никогда так больше не делай.

— Я знаю, что это опасно, но их было пятеро…

— Я и сам прекрасно могу с подобным справиться, Анна! — Я отпускаю ее, разочаровавшись, что она не понимает. Опять двадцать пять, малютка Анна мнит себя воинственной принцессой, а я на грани потери рассудка.

— Дай мне свой нож, — говорит она.

— Что? — Зачем это он ей?

— Просто дай мне его, — требует она.

Господи Боже Мой.

— Нет, Анна, не знаю, чего ты там надумала, но это идио…

Анна идет ко мне, а следующее, что я чувствую — как пячусь и падаю на задницу. Крепко приложившись, я смотрю на возвышающуюся надо мной Анну.

— Дай мне свой нож, — спокойно повторяет она.

Блейк присвистывает, а я смотрю на ее полное решимости личико, обрамленное светлыми волосами.

— Господи, это было горячо, — как полный кретин говорю я.

Она протягивает ладонь, и я с достаточной долей любопытства достаю нож и передаю его ей. Она поворачивает голову и резким движением бросает эту чертову штуковину. Нож втыкается ровнехонько в голову деревянной цапли. Мать моя. Поверить не могу. Похоть ударяет подобно молоту и я мгновенно представляю Анну обнаженной.

— Чувак! — Кричит Блейк, возвращая меня к реальности.

Анна смотрит на меня сверху вниз с видом завоевательницы.

— Ты показал свои цвета!

— Неправда, — быстро отвечаю. Но тем не менее, черт, похоже, что показал.

— Да ты совершенно распустился, старик!

— Заткнись, — говорю Блейку, пока поднимаюсь на ноги. Я его еще прибью.

Теперь, когда мы все стоим, Анна удовлетворенно смотрит на нас.

— Я тренировалась. Теперь я не беспомощная овечка.

— Вижу, — говорю я, и несмотря на полученное впечатление, не хочу чтобы к ней приближались какие-либо уроды, думая, что она окажется легкой добычей.

Она подходит ко мне поближе и смотрит, задрав голову.

— Я все понимаю. Все, о чем ты меня пытался предупредить. Сегодня было… — Ступор? Или глаза открылись? Она откашливается. — Я приехала сюда и сказала все, что от меня требовалось. Так что мне пора. Уже пора.

И по ее взгляду я понимаю, что она говорит правду. Ее достаточно сильно напугала встреча с шептуном и местной бандой. Очень жаль, что ей пришлось почувствовать это на собственной шкуре. Жаль, что нам обоим надо постоянно оглядываться. Следить, чтобы ни один шептун не донес таких сведений до Князей. И хоть сегодня у Анны получилось выкрутиться, сказав шептуну, что мы подтягиваем наши рабочие навыки, но вечно срабатывать это не будет.

Я слушаю, как Анна меняет свой билет на более ранний рейс. Она собрала вещи, и мы с Блейком провожаем ее до машины. Она обнимает Блейка. Я опираюсь ладонями на бедра, смирившись со счастьем повидать ее хоть денек. Какими бы ужасными ни были события сегодняшнего дня, как бы глупо мы ни испытывали судьбу на том колесе обозрения, — плохой день в компании Анны гораздо лучше, чем хороший без нее, да и не видел я ее очень давно. А еще я злюсь сам на себя, что полдня вел себя как круглый дурак.

Она вглядывается в небо, прежде чем подойти ко мне, и меня охватывает гордость за такую бдительность. Я не жду, что она прикоснется ко мне, но когда ее руки обвивают мою талию и лицо прижимается к груди, — внутри просыпается безмерная признательность. Я тоже вглядываюсь в небо, но оно абсолютно чистое, и поэтому я обнимаю ее крепче. Опускаю подбородок ей на макушку и стою так пару секунд, а затем она, держа меня за руки, отстраняется. Ее пальцы медленно скользят по моим, пока уже не остается ничего. И она опускает глаза.

Пока я смотрю, как она уезжает, внутри образуется пустота. Я осознаю, что могу отстраниться от всего в этой жизни — но мне никогда не вырвать из себя Анну. Она проникла слишком глубоко. Завладела и разумом, и сердцем, и поселилась там надолго. Она уезжает, и как всегда, оставляет со мной частичку себя. По этого мне мало.

Всегда было и будет.

Глава 23. Живой

"И до сих пор я клялся себе, что доволен одиночеством.

Потому что никто никогда не был достоин этого риска.

Но ты — единственное исключение."

"The Only Exception" Paramore

— Пошли, чел, — говорит Блейк. — Нажремся.

Мы так и стоим на улице, глядя вслед уже давно исчезнувшему за поворотом такси с Анной. Когда я никак не реагирую на его предложение, он привлекает мое внимание тычком в руку.

— Чуть попозже, — говорю я.

Он странно смотрит на меня, пытаясь прочитать мысли.

— ЧуднЫе вещи она нам рассказала, как считаешь? — спрашивает он. — О пророчестве?

Я киваю, так и глядя вдаль, пока он не вздыхает.

— Ладно. Дам тебе минутку, но не затягивай. У нас всего одна ночь до возвращения Папиков из какой-то там Тьмутаракани.

— Из Вегаса.

— Да пофиг. Давай уже наслаждайся моментом жалости к себе и тащи свой зад в дом. Я с радостью надеру тебе зад в GTA.

Я понимаю, что он пытается подбодрить меня. Когда другие бы закатили вечеринку или вытащили бы потусить, у него в мыслях ровно противоположное, но веселье.

Он уходит в дом, оставляя меня в одиночестве. Она уехала, и неизвестно, когда еще нам снова удастся встретиться.

— Поживее, Кай! — кричит он от дверей. Усилием воли я заставляю себя сдвинуться с места. Он вручает мне бутылку охлажденного пива и усаживает в одно из кресел для видеоигр перед огромным экраном.

Я играю и пытаюсь расслабиться, но мысленно все время возвращаюсь к пророчеству. Какой ценой земля будет избавлена от демонов? Не ценой ли жизни Анны? Я не позволю ей умереть в одиночестве ради этого. Буду сражаться вместе с ней. Я бы хоть сегодня сдох, лишь бы увидеть как их всех засосет в ад, и отправился бы туда вместе с ними.

Но тогда бы я умер с сожалением. Я бы умер, так и не показав Анне своих истинных чувств. И провел бы вечность в аду, мечтая о еще одном мгновении с Анной, где я бы не пытался затащить ее в постель или оттолкнуть от себя.

Одна ночь без игр между нами.

В этот момент меня затапливает внезапным озарением.

На экране моя машина разбивается и взрывается, и Блейк смеется. Я вскакиваю на ноги, чем пугаю его.

— Ты чего это? — спрашивает он.

— Надо срочно уйти. — Думаю, я кажусь абсолютно чокнутым. Это становится очевидным по его взгляду, но мне все равно. Я бегу на кухню, где, как мне помнится, оставил ключи от машины, а он нагоняет меня.

— Куда ты собрался? У нас есть всего один вечер для расслабона! Не смей динамить меня.

Я нахожу ключи с серебряным черепом и сложенными под ним барабанным палочками, и едва не налетаю на Блейка.

— Я должен остановить ее.

Он продолжает смотреть на меня как на безумца.

— Кого? Анну? Ты серьезно? Но… ты же всегда так осторожен, пытаешься держать дистанцию. А как же фигня с ее папаней?

— Хрен с ним.

Он усмехается, но качает головой.

— Это плохая мысль, — он вздыхает, когда я обхожу его.

Развернувшись на месте, я встречаюсь с ним взглядом и неожиданно мое лицо растягивается в широкой ухмылке.

— Друг, это самая лучшая мысль в моей жизни.

Он хватает меня за руку, стоит мне отвернуться, и, столь нехарактерно для себя, серьезно произносит:

— Только сегодня, пока никого точно не будет, Кай. Одна ночь, и больше ты не имеешь права на такие выкрутасы.

— Знаю, — обещаю ему. — Только сегодня.

Должно быть, я выгляжу совершенно безумно, когда добегаю до старичка за билетной стойкой. Я бежал с парковки, что есть мочи, и капитально взмок.