Сладкое искушение (ЛП) - Хиггинс Венди - Страница 18

Чего мне действительно хочется, так это вернуться в комнату и расположиться прямо между восхитительных ног Анны. По она не позволит мне этого. Пока. А у меня нет времени на длительные соблазнения. Я не могу сосредоточиться. Живот снова пронзает болью, навязчивой, тянущей — мне срочно необходим секс.

Я выхожу из ванной в шортах-карго, и взгляд Анны устремляется к моей груди. Ищу ее ауру, и только потом вспоминаю, что она научилась прятать ее. По ее взгляд достаточно красноречив. Увиденное ей нравится. Если, конечно, она не притворяется.

Вынимаю из сумки рубашку и надеваю. Пора сваливать. Я откашливаюсь, неожиданно начав нервничать, и это дерьмово. Меня не должно волновать ее мнение. Я выжил из ума.

— В общем, — говорю. — Я, э-э, уйду ненадолго.

От нее так и веет разочарованием, а у меня такое ощущение, будто она ударила меня в грудь.

— Не уходи, — говорит она. Еще удар. Почему я это чувствую?

Я такой, какой сеть и не позволю ей заставлять себя чувствовать вину. Внутри рождается злость, цепляюсь за нее, ее колкие объятия мне привычны. Чего я действительно хочу, так это остаться здесь, переплестись телами с Анной — чему не бывать, и это бесит.

— Я должен работать, Анна. Или здесь, или там.

Вели мне остаться, маленькая Энн. Помани меня пальчиком.

— Ничего страшного, если ты пропустишь одну ночь, — говорит она, выпятив свой крошечный подбородок.

Третий удар, и к злости примешивается сильный поток ярости.

— Уверена? — я пытаюсь заставить себя успокоиться, но ее самообладание, рассудительность и отсутствие понимания происходящего вызывают во мне желание хорошенько ее встряхнуть. Слова вылетают из моего рта, подобно яду: — И это говорит мне куколка, которая ни дня в своей жизни не работала? — Она не выполняла своего предназначения. В отличие от меня. Она не знает, что, поддавшись зверю хоть раз, пути назад уже не будет. Придется постоянно его подкармливать.

Но она продолжает давить на меня — продолжает говорить о дерьме, в котором ни черта не понимает — продолжает заставлять меня ощущать вину за то, какой я есть.

— Что-то я не заметила, чтобы демоны следили за каждым твоим шагом, — говорит Анна.

Она не может видеть демонов-шептунов. Она не знает, как они взаимодействуют между собой, как быстро могут обличить меня в уклонении от работы и как побегут меня сдавать. Она не знает, каково это, жить в страхе, ждать, что они объявятся в любую минуту. Но я слишком взбешен, чтобы рассказывать ей об этом.

— Не дави на меня, Анна, — предупреждаю я, пытаясь ухватиться за остатки самообладания. — Ты не знаешь, о чем говоришь.

И никто и никогда не заставлял меня чувствовать такое. Я вижу, что она тоже на взводе, ее лицо красное, а взгляд напряженный. Нужно сваливать. Когда я разворачиваюсь к двери, она кричит:

— Ты можешь прожить хотя бы одну ночь без секса?

Ярость ослепляет меня подобно белой вспышке, и мое тело тут же реагирует на это. Ее следующие слова теряются, когда потребность что-то разбить заставляет меня схватить ближайшую лампу и швырнуть ее. Она разбивается о стену с ласкающим слух треском, от чего в ушах у меня звенит. Я указываю пальцем на Анну, которой пора бы, черт возьми, уже понять, что к чему и прекратить давить на меня.

— Ты. Не. Понимаешь! — Я тяжело дышу от переполняющих меня эмоций. Она бледнеет, уставившись на меня так, словно я пнул котенка, и это перебор. Я опускаю руки. С меня достаточно. — Не жди меня на этот раз.

Я почти сбиваю пожилую пару, когда вылетаю в коридор. Оставляю их там пошатываться, сбегая вниз на первый этаж. В отеле есть бар, а значит и танцпол.

Ох, черт возьми. Они все танцуют под кантри.

В конце забитого до отказа бара на глаза попадается скучающая женщина, потягивающая "Маргариту". Немного за тридцать. Серый деловой костюм. Черные вьющиеся волосы до плеч. Ближе к делу. Я медленно подхожу к ней в ожидании, когда бармен обратит на меня внимание. Чувствую, как она смотрит на меня и отвечаю ей тем же. Она быстро отводит взгляд, и я замечаю всполохи оранжевого волнения в ее ауре. Мои глаза медленно опускаются к вырезу ее блузки. Осматриваю руки на наличие обручального кольца. Нет. Может, разведена? Аккуратный маникюр, довольно ухожена.

Я безразлично киваю.

— Привет.

Она улыбается и уверенно отбрасывает волосы с плеч.

— Лондон?

Я киваю, продолжая блуждать по ней взглядом. Она снова отворачивается, язык ее тела говорит, что она не заинтересована, но аура показывает иное. Надеюсь, она не станет играть в недоступную.

— Кайден.

— Селеста. И я слишком стара для тебя, — говорит она так, словно это положит конец моему интересу. Я смеюсь в ответ на ее искренность и протягиваю руку. Мгновение она смотрит на нее, затем пожимает, после чего возвращается к своему напитку.

Наконец, подходит бармен. Я показываю ему фальшивое удостоверение личности и говорю:

— Джек со льдом.

Я чувствую, как она оживилась рядом со мной, поскольку ее настроение меняется; полагаю, она поверила, что мне уже есть двадцать один.

— Селеста. Не возражаешь, если я присяду? — я указываю на стул рядом с ней.

— У нас свободная страна. Делай что хочешь. — Она рассеянно взбалтывает "Маргариту", пока я присаживаюсь. Мне кажется, Селеста слегка утомлена. По я могу это исправить. Я могу исправить все, что угодно.

— Остановилась в отеле? — спрашиваю я.

— Конференция по недвижимости. А ты?

— Остановился переночевать. Еду в Л.А. — Приступ боли внизу живота вынуждает поторапливаться. Продолжай разговаривать с ней.

Она делает длинный глоток.

— А что в Л.А.?

— Моя группа, — лгу я.

— Дай угадать, — с сарказмом говорит она. — Солист.

Я смеюсь и выпиваю половину напитка, наслаждаясь жжением в горле, прежде чем поставить стакан и снова посмотреть на нее.

— Барабанщик.

— Ммм. — Ее ауру пронзает вспышка красного. Она допила "Маргариту". Заказываю ей еще одну.

— Не обязательно это делать, — говорит она.

— Знаю.

Она потягивает "Маргариту", слизывая соль с ободка бокала. Я слежу за ее языком и зверь во мне рычит.

— Сколько тебе лет, Кайден?

Никогда не понимал, почему женщины так помешаны на возрасте. Я окидываю ее взглядом, становясь серьезным.

— Достаточно, чтобы доставить тебе удовольствие, о котором ты и не мечтала.

Глаза Селесты немного расширяются, ее аура становится ярко-красной, прежде чем снова вернуться к серому недоверию.

— Громкие слова, — говорит она.

Я посмеиваюсь.

— Хорошо, что я могу подкрепить их действиями. — Я залпом выпиваю остатки напитка и припечатываю стакан к стойке.

— Слушай, зря время тратишь. Вон там девушка не сводит с тебя глаз, — говорит Селеста, кивая на противоположную сторону танцпола. — Может, тебе лучше пойти и поговорить с ней.

Я даже не смотрю в указанном направлении, потому что уже сделал свою ставку. Люблю вызовы.

Не глядя на Селесту, я говорю:

— Предпочитаю женщин, а не девчонок, — подзываю бармена. Он наливает мне еще виски и подкатывает стакан по барной стойке.

Музыка становится громче, и, если это возможно, зажигательнее, заставляя людей отрываться по полной. Я прислушиваюсь к нашему номеру, в котором слышен только шорох простыней от ворочания Анны. Ее дыхание ровное, медленное. Она спит? Ее не расстроила демонстрация моего темперамента? Разве ей совсем не интересно, чем я занимаюсь?

Рядом же со мной, покачав головой, Селеста издаст смешок.

— Знаешь, как давно у меня не было этого?

Это заговорили выпитые коктейли.

— Не имею представления, но буду счастлив исправить ситуацию.

Она мотает головой, словно я абсолютный ублюдок и спрашивает:

— Почему?

— Потому что ты сексуальна.

Она щурится.

— Как я и сказала — ты зря тратишь время.

— Сильно сомневаюсь.

Мы молча потягиваем свои напитки. Спустя несколько минут она вздыхает.