Краденая магия. Часть 2 (СИ) - Кащеев Денис - Страница 19

— Черная магия! — выпалил паренек. — Воронцова практикует черную магию!

— В самом деле? — вздернул я брови. — Вот это новость!

Признаться, новостью для меня явился уже сам факт, что магия в этом мире делится по цветам. Интуитивно было понятно, что черная — это, наверное, плохо, но до сих пор здесь я и о белой как-то не слышал. Магия и магия, без пятидесяти оттенков…

— А я о чем! — с энтузиазмом подхватил мой манник. — Пойдемте, Ваше сиятельство, вы должны сами увидеть!

— Что увидеть? — моему мысленному взору почему-то предстала Милана, сидящая обнаженной на высоком черном троне в окружении черепов и горящих факелов. Пожалуй, на такое и в самом деле стоило взглянуть — я, понятно, не про черепа… Но нет, бред же: Крикалев сам только что сказал, что Воронцова в данный момент если где и сидит — то только перед столом экзаменатора. И скорее всего, вполне себе одетая — разве что я чего-то не знаю о том, как проходят вступительные испытания «в теплице»… Блин, там же и Надя сейчас…

— Следы, — ответил между тем очкарик. — Следы ритуала. Так просто их не скроешь, вот я и нашел… Почти случайно, честно говоря. Идемте, Ваше сиятельство, сами посмотрите!

— Только следы?

— Совсем свежие!

— Хм… И далеко идти? — поинтересовался я, неуверенно поднимаясь с пня.

— Тут, рядом! — махнул очкарик рукой в сторону зелени. — За кустами, почти у забора! С аллеи не видно, с улицы тоже… Туда они и ходят!

— Они?

— Ну, Воронцова же не одна там развлекается!

— Понятно, — кивнул я, хотя правдой это и не было.

— Идемте! — поторопил меня очкарик — кажется, в порыве хотел даже за руку схватить и потянуть за собой, но в последний момент все же не решился.

— Может, подождем Надежду Александровну? — все еще с сомнением проговорил я. Что-то меня в этой ситуации смущало. Нет, не пыл моего манника и даже не сама идея лезть в кусты искать следы загадочного темного ритуала. Чего-то тут определенно не хватало, но чего именно — понять я пока не мог.

— А если след развеется?! — всплеснул руками Крикалев. — В следующий раз она может оказаться осторожнее!..

— Ну… — протянул я.

Собственно, почему бы и в самом деле не сходить и не посмотреть, что там отыскал дотошный очкарик? Следы ритуала — это ведь не сам ритуал, да и предупредил бы манник, если бы нам за дубами что-то грозило. Ведь предупредил бы? Воронцова сейчас на экзамене, почти все ее прихвостни — там же, за исключением Кутайсова и Салтыковой. Но последней уже и вовсе здесь нет — я видел, как в сопровождении девицы-«бурдюка» она торопливо покидала территорию корпуса — а молодой граф, своими глазами узревший, на что способно Зеркало, ко мне теперь точно не сунется, по крайней мере в одиночку…

Лучше, конечно, было бы все же дождаться Надю… Но если эти чертовы следы и впрямь развеются? Да и зачем лишний раз впутывать в мои разборки с Миланой Морозову?

Последняя мысль показалась мне самой убедительной, и, повернувшись к Крикалеву, я кивнул.

— Хорошо, сударь, идем.

За рваным строем дубов обнаружилась неприметная тропинка, по которой меня и повел очкарик. По прямой от аллеи до окружавшего территорию Федоровского корпуса кирпичного забора было, наверное, шагов пятьдесят, но стежка петляла меж деревьев и кустов, так что пройти нам пришлось чуть ли не вдвое больше. Но вот наконец из-за зелени показалась красная кладка ограды. Должно быть, наша цель была уже где-то совсем рядом — в ее предвкушении Крикалев даже ускорил шаг, вырвавшись немного вперед. Гнаться за ним я не стал: надо будет — подождет… Кто у нас тут, в конце концов, князь?

У самого забора тропинка пропала, но зато открылась небольшая полянка, которую мой манник по-быстрому пересек. Я же едва успел дойти до ее середины, как вдруг невольно остановился на полушаге, внезапно сообразив, что недавно показалось мне таким странным. Дело и впрямь было вовсе не в очкарике и не в его новости. Молчал Фу! И если его сдержанность в ходе моих бесед на пне со сменявшими друг друга девицами еще можно было бы объяснить нежданно пробудившейся в фамильяре деликатностью, то насчет пресловутой черной магии «паук» меня бы уж не преминул проконсультировать!

«Фу? — неуверенно позвал я. — Достопочтенный Фу-Хао?»

В этот момент Крикалев обернулся. Так, будто окликнул я именно его — и окликнул вслух. На лице у очкарика играла самодовольная усмешка.

— Надо же, как вы удачно встали, Ваше сиятельство! — хмыкнул он с какой-то совсем не характерной для себя интонацией. — Как раз то, что надо! Что ж… Прощайте, молодой князь! Не поминайте лихом!

Стоило ему договорить, как в траве вокруг меня вспыхнул огненный круг, и прежде, чем я сумел хоть что-то понять, и сама поляна, и забор, и зелень кустов, и сияющий Крикалев — все это разом исчезло, погрузившись в непроглядную тьму. На время среди черноты небытия сохранился только этот самый пылающий обод, одновременно и близкий, и недостижимый, затем пропал и он — и не осталось ничего. Разве что шальная мысль в голове напоследок мелькнула: «Уж лучше бы к скучающей Маше Муравьевой пошел в 333-ю — она так звала…»

в которой я пытаюсь сделать ставку на опыт, почерпнутый из кино

В себя я пришел, лежа на спине. Сверху был высокий сводчатый потолок, почти теряющийся в полумраке. Снизу — ровная, твердая поверхность. Машинально я провел по ней ладонью: прохладные, чуть влажные, плотно подогнанные друг к другу каменные плиты.

Я повернул голову и увидел горящую свечу. Она стояла на самом острие луча пятиконечной звезды, нарисованной на сером полу алой краской — чтобы понять это, мне пришлось приподняться на локтях и оглядеться вокруг. Всего свечей было как раз пять — по одной на каждый луч звезды.

В пентаграмму был вписан круг — тоже красный. А уже в этом круге находился я.

Я попробовал сесть — получилось. Неуверенно потянулся к свече — и уперся пальцами в непроницаемую преграду над кругом — холодную, как лед, уже через пару секунд руку мне пришлось отдернуть. Качнулся в другую сторону — то же самое. Сзади — аналогично.

Встав на ноги, я прощупал невидимую ледяную стену настолько высоко, насколько сумел дотянуться рукой — даже подпрыгнул для верности — но до верхнего края барьера, если таковой край и существовал, не достал.

Попытка навалиться на незримую преграду плечом не привела ни к чему, кроме этого самого плеча онемения — возможно, от холода. Не принесла никакого результата и серия ударов подошвой кроссовки. Последней моей идеей было попробовать расковырять пол. Ну, случись у меня под рукой кирка или хотя бы зубило — может, что-то из этой затеи и вышло бы. А так, ногтями по камню — увы…

— Ть-фу ты! — в сердцах сплюнул я, и нежданно получил ответ от фамильяра.

«Где вас носит, сударь?!!»

Голос «паука» в моей голове звучал приглушенно, да еще и прерывался чуть ли не на каждом слове — словно с немалым трудом сюда пробиваясь.

— А вас где?! — подскочив от радости, прокричал я. — И где носило, когда меня тут сцапали? — добавил сердито, но уже сдержанно.

«Как мы с вами и условились, сударь — приглядывал за Надеждой Александровной. Я предупреждал, что сие плохая идея, но вы настояли. Так где вы сейчас находитесь? Я вас слышу, пусть и едва-едва — но совершенно не чувствую!»

«Понятия не имею, — перейдя на мысленный диалог, пожал я плечами. — В каком-то подвале, наверное. Темная комната, окон нет. И свечи горят. А еще звезда и круг, за который у меня не получается выйти…»

«Круг внутри пентаграммы? — деловито уточнил Фу. — Ила наоборот?»

«Именно так, внутри».

«И свечи на концах лучей?»

«Верно».

«И подле каждой свечи — какая-то мелочь лежит? Колечко или кулончик?»

«Вроде нет… — мотнул я головой. — Хотя погодите…» — нахмурился, приглядевшись: точно, за первой свечой на полу пряталось нечто навроде серебряной брошки.