Бессильный чемпион (СИ) - Володин Григорий Григорьевич - Страница 51

- Давай к делу. Кто маркиз Риккардо Сальдоре? – гляжу я на толпу.

Президент «Блэкаута» где-то здесь, ходит по мраморному полу, попивает ароматное вино, ведет светские беседы. Размышляя, как спустить на Землю армии демонов.

- Не волнуйся – он сам нас найдет, - отмахивается княжна. – Пройдем в центр зала – там мы заметнее будем.

Очень бесит ее слушаться, но здесь не поспоришь. Из центра и оглядеться легче. Подаю Кали локоть и следуем за золотым шлейфом Софии. Что ж, в одном она права – заметнее Бородовой на этом вечере нет никого. Нордическая порода прямо прет. Одни белые пряди в блесках чего только стоят.

- Кто тебе эта княжна? – спрашивает меня Кали по дороге к столам с закусками.

- Только не начинай, - прижимаю девушку на миг к себе. – Эта женщина – настоящая кобра. Из ее рта капает яд.

- Тогда почему мы тащимся за ней? – Справедливый вопрос. – Пошли ее и уйдем отсюда.

- Нельзя. Мне нужно увидеть этого Сальдоре.

Кали качает головой, не понимая. Выхватываю с подноса официанта бокал с плескающимся винцом и передаю девушке.

- Слушай, настоящее украшение этого вечера не эта моль в золоченой фольге, а ты. Для меня точно. Поэтому прекращай дуться и порадуй немного бедных аристократов своей красотой.

Она плотно сжимает губы.

- Ну ладно, - мычит, сдерживая улыбку.

Через три глотка Кали к нашему столу скользит смуглый тип с хищным взглядом ласки. Его сопровождает такой же черноволосый парень нашего с Олей возраста. Аристократы, но точно не нашенские. Даже циркуляция живы у первого особая, словно выстроенная экзотическими медитациями. А молодой будто бы вообще без «колодцев».

- Княжна София, вы все так же ослепительны и прекрасны, - всплескивает руками смуглый «ласка» . – Господь истинно щедрый Создатель, раз соблаговолил создать такое чудо.

- Маркиз Сальдоре, ваши комплименты как всегда откровенны и волнительны, - улыбается княжна, сверкая ямочками на бледных щеках.

– Позвольте мне представить господина Артема Бесонова. Мой спутник на этот вечер.

Ее рука, обтянутая белой замшей, касается моего плеча. Кали вытаращивает глаза – ей едва хватает сдержанности не выплеснуть бокал в лицо совравшей стерве. Мне же теперь приходится играть роль кавалера княжны. Нельзя тратить минуты с итальянцами на разъяснения, кто есть кто. Изображаю улыбку.

- Ваше Сиятельство, - легкий поклон в сторону главы «Блэкаута».

- Господин Бесонов? – вскидывает глаза парень, похоже, родственник этого сатаниста. – Не граф, не князь? Даже не барон?

- Есть более лаконичное название – простолюдин, - улыбаюсь я, поглядывая на дующуюся Кали в сторонке. Она свирепо играет желваками - как бы скандал не закатила.

Тишина и шок на лицах.

- Не только мой племянник Лукино изумлен, – Сальдоре хмурит брови. - Не объяснитесь, леди?

- Это награда, маркиз, - не смущается София. – Артем пробился в лицей моего отца, выиграв стипендию. К ней прилагается поход на этот вечер. Чтобы мотивировать на победы в соревнованиях.

- О, ваш отец умеет мотивировать молодых людей! – тут же теряет интерес ко мне макаронник-сатанист и оглядывается. – Опять его не вижу. Такое ощущение, что он прикрывается от светского общества своей обворожительной дочерью как щитом.

Изучаю сатаниста. Сложно сопоставить его сеть живы с тем же Рыкарем у окна. Но точно крут. «Колодцы» как-то странно мерцают, будто в такт сказанным словам. Очевидно – совершенный контроль силы. Энергия будто подстраивается под гада, жадно ждет команды. Может, он даже Воевода.

Толк от этой встречи уже ощутим - информация о крутости врага. С моими нынешними силами засранца не убить. Если только из засады ударить.

- Выдам страшную родовую тайну, - сощуривает глаза София. – Отец боится как огня ваших религиозных разговоров.

- Потому что как мудрый человек он понимает, - с азартом хватается за тему итальянец, - всю неопровержимость моих доводов. За Церковью будущее. Христос прощает слабость, Сварог же спрашивает за нее. И остальные ваши боги так же жестоки. Ярило, Перун, Велес…все требуют от последователей превозмогать себя, рваться к силе, чуть ли не травмироваться в попытках закалить тело и дух. Но что же делать слабым и немощным? Тем, кому не хватает воли победить свои пороки? – похоже, сатанист сел на любимого конька. – А христианство идеально тем, что примет тебя любым. Даже опустившимся и ничтожным. Вы как считаете, стипендиат?

- Я? – резко отвлекаюсь от нутра итальяшки. О чем он вообще? Какое мне дело до святош? Мне бы одного сатаниста придушить и ладно.

- Да, ведь вы сейчас представляете самый большой слой общества, - улыбается Сальдоре. – Наш неидеальный мир наполнен простолюдинами, именно они сталкиваются с болезнями, произволом аристократов, бедностью.

- Судя по вашему костюму, с последним вы не понаслышке знакомы, - лыбится Лукино.

Сдерживаю злость. Спокойствие, Тём, уделай итальяшек на их же поприще. Тебе не фига не известно про тонкости религий, верно, но твоего огромного опыта больше ни у кого нет. О силе воли и вере в себя ты знаешь всё.

- Судя по тому, как вы описываете, христианство, это, правда, идеальная религия, - Сальдоре до ушей улыбается – но легкую победу ему не даю. – Точнее было бы в мире без войн. В мире, которого не существует и никогда не будет существовать.

- Поясните, - мрачнеет Сальдоре.

- Сварог требует от нас запредельных усилий – это верно. Но не по прихоти. Просто таков мир – им правит сила. Если сегодня мы все опустим руки, перестанем рвать жилы, тренироваться, потому что бог сказал, что любит нас любыми, то завтра нас не станет – останутся лишь головы, торчащие на кольях. Это мир войн, кровопролития, подчинения. Мир силы и жесткости. И нам нужны столь же жестокие боги, чтобы пинали нас под ленивые жо…кхм…спины в смысле.

Ох, меня понесло. Едва не брякнул лишка. А так эффект удался – Лукино больше не лыбится, да и Сальдоре что-то затих.

- Вот оно как мыслит молодежь России, - задумчиво брякает сатанист. Надеюсь, я ему не дал подсказу, как нагнуть раком всю Империю. А то нехорошо получится.

- Браво! – хлопает в ладони София, благодушно улыбаясь мне. – Истинно русский дух и бесподобный патриотизм.

- Да уж, и честности вагон, - бурчит Кали, но итальянцы на нее не смотрят. Похоже, они решили, что Оля не из нашего круга.

- Мы откланиваемся, блистательная София, - целует ей ручку старший макаронник. – Уж простите.

- Сегодня ваш порох быстро иссяк, маркиз.

- Да уж так, пердонете.

Мы остаемся втроем и я тут же отхожу от стервы к Кали:

- Прости!

- Не хочу тебя видеть, - отворачивается. – Вообще пойду домой.

И не идет никуда, топчется на месте. Хватаю девушку за руку, резко разворачиваю к себе.

- Твой я спутник, твой! И на вечер, и на всю жизнь – на эту и все другие.

- А тогда чего…

- Да, тупая тема, извини. Просто итальяшки мне важны.

- Вот иди к ним со своей…

– Важны как цели, которым нужно задать трепку! Все сложно, потом объясню. Но я не мог тратить время. Нужно было их услышать, понять, как думают эти долбанутые фанатики.

Она замирает, мнется, вроде и извинить готова, но у Кали тот еще строптивый характер – шило толще. Нужна встряска, и я тяну ее на балкон.

- Давай на свежий воздух.

Прижав ее к балюстраде, тихонько глажу по спине.

- Красиво смотритесь, - обжигает перепонки колкий голос Софии.

- Мы закончили на сегодня, - даже не оборачиваюсь.

- Но мне нужно рассказать тебе завлекательную историю. Возможно, вам обоим. Твоей спутнице будет интересно.

- Обойдемся…

- Пусть расскажет, - отстраняется от моей руки Кали, с недоверием глядя мне в глаза. – Пусть.

Перешагнув через порожек, София двигается дальше по сияющему мрамору балкона.

- Совсем недавно в совсем недалекой галактике жил-да-был великий герой. Звали его в честь грозового божества – Перуном, - выпучиваю глаза – охренеть, как много она высосала из моей головы. – Всю свою жизнь Перун сражался с ордами монстров. Всю свою жизнь он оберегал крупицы вымирающего человечества. Всю свою жизнь он убивал исчадия адского огня.