Бессильный чемпион (СИ) - Володин Григорий Григорьевич - Страница 104

– О небо! Что это за фрактал?

Пожимаю плечами.

- Новый. Назовем его «пороховая бочка».

- Похоже, ты ее поджог, - смотрит она на мои дымящиеся волосы.

Шутку оцениваю. Моя ухмылка заставляет пернатую отшатнутся и чуть не налететь крыльями на Чернышку.

- Смотри, куда прешь, блондинка, - шипит безопасница как потревоженная кобра.

А Сербина глаз не может от меня оторвать. Не обращая внимания, начинаю расстановку людей. Пернатую держу при себе – пока не порвем гарпиусов, толку в небе от нее немного. Формируем авангард из таких Рыкарей-броневиков, как, например, каменщики стиля Алатырь. Далее фланги автоматчиков, арьергард потрепанных Воинов, снайперы, минометчики...

Итальянцы уже, похоже, выстроились, скоро двинутся.

- Плохой день, - вздыхает Чернышка, сжимая пистолет.

- Плохой мир, - вторит Сербина.

- Крутой пир, - оскаливаюсь я. Видно, во мне что-то демонское заговорило.

Сзади раздается испуганный возглас.

- Сыра Земля!

Мне на шею кидается Белоснежка.

- Что с тобой случилось?! – плачет она. - Откуда всё это черное и желтое?!

Чувствую прикосновение холодных пальцев на горячем орнаменте татуировки. И обжигающую соль слез на коже.

Разрываю объятия.

- Какого ты здесь делаешь?! Возвращайся сейчас же в бункер!

- Я буду драться, - заявляет это хныкающее чудо. – За отца, за сестру, за род, вот.

Даже не буду спорить – времени нет на разные "Санта-Барбары".

- Ваше Благородие, - обращаюсь к Чернышке. – Поручи кому-нибудь увести ее в тыл. В арьергарде будешь смирно сидеть, поняла? – уже к заплаканной княжне. – И только вздумай помереть! Даже смерть не помешает мне найти тебя и надавать по твоей бледной заднице.

Белоснежка согласно кивает и на «смирно сидеть», и на «надавать», и «по заднице». Только щечки розовеют. Похоже, с угрозой я промахнулся на сто восемьдесят градусов.

Так, княжну увели. Одной проблемой меньше.

- Почему ты так груб с девочкой? – задумчиво роняет Сербина, поглаживая мантию на груди.

Сквозь белую ткань четко очерчиваются здоровенные выпуклые овалы.

- Тебя вот сейчас только это волнует? – интересуюсь с раздражением.

- Да нет, - опускает пернатая ресницы и вздыхает грустно. – Просто думала, что ты такой только со мной.

Пораскинув мозгами, Сербину тоже отправил грустить в тыл. Подождет, пока подстрелят гарпиусов, потом свой «грех гнева» врубит. Заодно и тряской сисек отвлекать не будет.

Всё, итальянцы набирают скорость. Скоро врежутся. Начался обстрел. Минометы, винтовки, пулеметы режут людей с обеих сторон, клубы дыма обволакивают штурмующих. Вспыхивают фонтаны из красного пламени, вырастают посреди поля ледяные скульптуры – замороженные техниками люди.

В едином порыве наш авангард бросается навстречу. Следом и фланги втягиваются в гущу сражения. Сверху гарпиусы, визжа, бросают гранаты, с тротилом и дымовые. Но недолго - снайперы в тылу лихо сбивают тварей из тяжелых винтовок. Парочку я сшибаю молниями.

Смаргиваю едкий дым и разрубаю Когтями подставившегося Кмета. Второго вспарываю от пупа до подбородка. Град файерболов огибает меня, но вокруг наши люди, и им достается шального огня. Черт. Сразу же снимаю Отвод, и принимаю следующие атаки уже на Бригантину.

Хоть Сербина теперь и парит лебедем над врагами, это несильно помогает. Да, обозленные ее чарами они потеряли ровность атаки. Одни автоматчики в ярости пережимают спуск, и оружие приходит в негодность. Другие трясут стволами и мажут. Но так мы получили не просто тупого, а еще и бешеного врага. Берсерки настоящие. Пусть они и кидаются под обстрел, сгорая в огне, но и в рукопашке дерутся насмерть.

Я решаюсь тоже включиться на полную катушку. Астральный эмулятор почти сгорел, но и фиг с ним – больше сегодня он не пригодится. А до завтрашних драк надо дожить.

Гремит раскат грома. Поле битвы тонет в черной завесе ауры, и псих-волны пронзают сердце каждого сражающегося. Кроме моего.

Бешенство врагов сменяется ужасом. О, испуганные глаза макаронникам больше идут, чем яростные.

Я вскидываю Громовые когти к небесам, и росчерки молний разрывают их черноту. Звезды гаснут на фоне синего света.

Татуировки сразу же разрастаются, захватывая больше кожи. Мои руки становятся сплошь золотыми, темного больше ничего нет, разве что только потемки души демоника.

Молнии сплетаются в воздухе. Синие нити, потрескивая, разят врагов. Итальянцы падают один за другим, окутанные разрядами. Я шагаю среди них, стонущих, стараясь не пропустить никого. Павших добивают Чернышка и другие. Без жалости и сострадания. Враги есть враги.

Один Рыкарь с бешенством в глазах пытается сжечь меня огненным вихрем. В задумчивости я надеваю Огнеупор и, пройдя насквозь пламя, разрубаю итальянца.

- Сербина! – кричу вверх. – Прекращай всех в ярость вводить! Ты мне всю малину портишь!

- Разве не помогает? - слышу расстроенный выкрик с небес.

- Всему время и место, - рычу. Вот же блондинка!

- Я запомню, - удаляющийся голос. – Ты сам сказал - всему! Значит, нам с тобой тоже.

Странная пернатая. Моя клыкастая морда-лица недостаточно пугает ее что ли? Так сильно хочет взять меня под контроль, что готова лечь в постель с демоном? А вдруг покусаю?

Продолжаю свой смертоносный променад. Небо плачет надрывным громовым плачем, молнии льются потоком, аура бушует. Итальянцев разят разряды, дальше люди князя их морозят, жарят, долбят булыжниками.

- Аррр…Язычник, - с ненавистью шипит один из макаронников, сваленный молниями. – Гореть тебе в аду после смерти, демон!

Смотрю на него – глаза черные, ресницы длинные как у девчонки.

- Я уже умирал, католик, - спокойно говорю. – Я уже был на той стороне. Есть только один ад – тот, который вы с Тендо и Сальдоре выпустили на Землю.

- Нет! – рычит он под обжигающими электрозарядами. – Ты врешь, Сатана! Мой милорд прав! Сейчас он смотрит на меня с небес, гордится моим стойким дух…аарр!

Чернышка пронзает ледяными пиками ослабленный доспех итальянца, а я ступаю дальше. Еще много врагов ждут моих молний.

***

Света так ни с кем и не сразилась.

Едва люди Тендо напали, Бес разбил передовые отряды. Загремел гром. Молнии прорезали поле битвы, с грохотом ударили о доспехи итальянцев. Поднялась страшная буря, воздух так наэлектризовался, что у Белоснежки кончики волос поднялись. Бешеные синие росчерки наполнили весь мир. В эпицентре шторма отбрасывала золотые отблески фигура Беса. Волны ужаса исходили из огненных глаз, некоторые враги не выдерживали одного их взгляда и падали, но Света ощущала в груди что-то еще. Странно горячее. Сердце ее трепетало. Сейчас у нее бы даже язык не повернулся назвать Беса простолюдином или слугой. Только кем-то большим. Может, даже своим суженым…

«Я не отдам его сестре, - сформировала княжна мысль. – Пусть банан себе дальше пихает, но Бес мой, мой! – ее щеки опаляет жаром. – Соня никогда больше не коснется его ртом! Никакого места не коснется!

И когда почти всех итальянцев разбили, Беса неожиданно окутало желтым сиянием. Буря резко утихла, последние разряды отплясали на телах убитых врагов. Золотой свет вокруг парня Белоснежки затмил даже звезды, даже луну.

***

Спустя десять минут зачистки моя кожа вспыхивает. Нестерпимый жар охватывает с головы до пят. Мозги кипят в черепе. Перегруженный астральный эмулятор сгорает, отдача от его разрушения очень болезненна. Другой бы на моем месте умер бы от кровоизлияния мозга, но Гиба выручает. Хорошо хоть итальяшек успел разбить, пару-тройку оставшихся Кметов уж Чернышка с остальными сдюжит.

Проходит ощущение огня, разлитого по венам. Смотрю на свои руки – снова человеческие, Когтей нет. Щупаю зубы – акульи клыки исчезли. Заглядываю в астрал – из фракталов только:

«Глаза Жамбы»;

Регенерация Гибы;

Сила и обоняние Шарика;

Кошачья сила, ловкость и "ночное зрение" Мурки;

"Вакуумные толчки" Мирба;