Сам себе властелин 2 (СИ) - Горбов Александр Михайлович - Страница 19

— Побойтесь тёмных богов, ну не сундук же золота!

— Да что мне эти тёмные боги? Можно подумать, они у меня постоянные покупатели. Нет, если они хотят заплатить за вас, пусть платят. Но пятьдесят тысяч и ни монетой меньше.

Я потёр лицо ладонями. Зомбическая сила, как утомительно торговаться с этим гоблином! Может, поручить это мумию или Казне? У меня что, больше других дел нет? Но деньги надо экономить, война будет долгой, а после ещё много других трат. А налогов от верных вассалов у меня пока не предвидится.

— Даже не начинайте, — гоблин выставил ладонь, — я не могу отдать Каратук дешевле.

— Тогда вы его зря привезли.

— Не зря, — Лев Бонифатьевич улыбнулся, — я его вам дагю.

— Что?!

— Подагок, берите без денег.

— Эм… Кажется, в лесу сдох дракон, не меньше.

— Не знаю, кто у вас там сдох. Я дагю вам Каратук, а вы, потом, дадите мне освобождение от налогов.

— Вот как? Не слишком далёкая инвестиция?

— Молодой человек, — гоблин ухмыльнулся, — самые пгибыльные вещи делаются именно так. Ну, так согласны?

— Полное освобождение от налогов?

— Да.

— Лично вас?

— И внуков.

— Внукам — половинный налог.

— Согласен. Дайте слово Владыки.

— Хорошо, моё слово Чёрного Владыки.

Мы ударили по рукам. Гоблин потёр ладошки и радостно осклабился.

— А не боитесь, что я проиграю светлым и вы потеряете такие деньжища?

— Ой, я вас умоляю! Кто вы и кто этот Галадон. Не смешите мои тапочки.

— Мне бы вашу уверенность.

— Поживёте с моё, научитесь.

На прощанье я тихонько спросил у гоблина:

— Лев Бонифатьевич, скажите, зачем вы так вырядились?

В ответ старый гоблин ухмыльнулся.

— Имею я пгаво на маленькие слабости? В жизни мало газвлечений, и я усгаиваю их сам себе. Внуков, опять же, повеселил. Такую поездку они обязательно запомнят. А на случай, если меня кто-то видит — ни за что не опознают.

На том мы и расстались. Кораблик отплыл обратно в Кемнаро, а мы потащили в замок оружие. Я нёс Каратук, а орки всё остальное. Осталось только найти, на чём опробовать моё новое ружьё.

У всех людей рабочий день рано или поздно заканчивается. И только Чёрный Владыка всегда на посту. Стоило мне погасить свет и лечь в постель, как раздалось шкрябанье и послышались писклявые голоса.

— Владыка!

— Да спит он.

— Не знаешь что ли: Чёрные никогда не спят.

— А я говорю, что спит. Он тоже живой, значит, должен.

— Пусть просыпается тогда, мы новости принесли.

— Вот как стукнет он тебя заклятьем, чтобы не будил так поздно, будешь знать.

— Я тебя за ухо укушу!

— Ах ты гад!

— Тихо вы, мне доклад делать, а они дерутся.

— И тебя тоже укушу!

— Да я тебе сам нос отгрызу!

Не дожидаясь, пока случится драка, я включил ночник. На полу стоял трёхголовый крыс. Все три головы, переругавшись между собой, щёлкали зубами и пытались покусать друг друга.

— Что за безобразие? Как сейчас дам больно тапком!

Головы притихли.

— Мы извиняемся, — хором запищали они, — маленькие корпоративные разногласия.

— Зачем разбудили?

— Мы всё сделали.

— Требушеты, как вы просили.

— Погрызли!

— В труху.

— Ни один стрелять не будет.

Я откинул одеяло и сел на кровати.

— Молодцы! Вот за это хвалю.

Головы довольно заулыбались.

— А мы говорили, что справимся.

— Мы это умеем.

— Всегда готовы служить Владыке.

— Теперь можно назначить нас курфюрстами?

— Всех сразу или одну? — уточнил я.

— Всех!

— Меня!

— Нет, меня!

— Дуры! Тут только я умный, меня надо назначать.

— Фигу тебе!

— Укушу!

— Пусти ухо, больно!

Головы сцепились, так что шерсть полетела клочками.

— Тихо! — я топнул так, что крыс шлёпнулся на пол.

— Ой!

— Мы не специально.

— Простите, Владыка.

— Какие же вы курфюрсты, если не умеете себя вести прилично?

Крыс дружно всхлипнул тремя головами.

— Некому было нас учить.

— Сироты мы.

— Папа нас выкинул, когда увидел, что трёхголовые.

— На помойке воспитывались.

— Никто даже не погладил ни разу.

— Обижали все.

— А мы выросли и всех победили.

— Директором стали.

Я нахмурился.

— Не давите на жалость. Значит так: пока не научитесь себя вести и ладить между собой, не видать вам дворянства, как своих ушей.

— А я свои уши вижу, — пискнула левая голова.

На неё зашикали.

— Тихо, это выражение такое.

— Молчи, дура.

— Нас сейчас выгонят.

— Я сам бы вас выгнал.

— Тихо! — не выдержал я.

Головы притихли.

— За безобразное поведение вам ещё два задания. Первое: научиться договариваться и перестать скандалить. Понятно?

Крыс дружно кивнул.

— Второе: сожрать, или хоть понадкусывать, все продукты в лагере светлых. И попортить всё, до чего сможете дотянуться. На рожон лезть не надо, не дайте светлым никого поймать. Но жизнь им надо усложнить. Вопросы есть?

— А курфюрстами?

— По окончании осады в торжественной обстановке.

— Честно? — влезла левая голова.

Я нахмурился.

— Не верите слову Владыки?

Правая и средняя головы зашикали на товарку.

— Верим-верим. Всё сделаем, обещаем. Спасибо за аудиенцию, Владыка!

Крыс поклонился и быстренько сбежал в темноту. Судя по писку, головы на ходу выясняли отношение и искали виноватого. Ох, чувствую, назначат ответственной за провал левую голову. Ну и ладно, а я спать. Надеюсь, больше меня до утра не побеспокоят.

Трёхголовый не обманул. Два требушета развалились при выстреле, остальные рухнули в процессе заряжания. Ну и вой стоял в лагере светлых! Даже мне со стены было слышно.

— Поторопились, — ворчал недовольный мумий, — надо было потом их рушить.

— Деда, сейчас-то тебе что не нравится?

— Я так хорошо здесь в шезлонге сидел, а теперь всё, кончился отдых.

— На штурм пойдут?

— Рано. Теперь по плану магический обстрел. Ничего, мы с Калькуарой справимся.

— А она тебе помогать будет?

— Это я ей. Калькуара магией лучше нас всех владеет. Вернее, всякими защитными штуками. Ни разу за века стены магией не пробивали.

— Отлично. Что там с листовками?

— Вот, — мумий показал стопку бумаги, — всю ночь переписывал.

— Вручную?

— Угу.

— А магией нельзя было?

— Магия, чтобы ты знал, неграмотная. Нет заклинаний, чтобы текст скопировать.

— Ну ты силён, деда. Столько раз одно и то же переписать.

— Сейчас журавлей заряжу и разбросаю на светлых.

— Кстати, о птичках. Как там наш птеродактиль?

— Кто?

— Ну, твой железный Конкорд?

— А что ему сделается? Выпускаю ночами полетать, чтобы не скучал. Приделал ему сопло в глотку, чтобы огнём пыхал.

— Хорошо, пусть будет нашим резервом.

За требушеты светлые начали мстить уже через час.

Бумс!

Звук был, словно рухнула половина замка.

— Казна! Быстро, на угловую башню к мумию!

Пять секунд, и я уже там.

— Деда!

— Не ори, всё путём. Я же говорил, что будут магией долбить. Вон, видишь, их маги в линию выстроились.

Точно, вижу: десяток одетых в широкие балахоны фигур. Машут палочками, жезлами и посохами. И на нас летит всякая пакость: файерболы, молнии, прозрачные стрелы и разноцветная дрянь.

Но до стены ничего не долетело. Заклинания ударялись в прозрачный щит, метров за десять и рассыпались фиолетовыми искрами.

— Я же говорил. Умница Калькуара никакую гадость не подпустит. А мы ей поможем.

Старик быстро-быстро забубнил заклинание и выпустил в сторону светлых магов чёрную стрелу.

Волшебники не зевали — трое крайних отвлеклись от атаки и сотворили в воздухе белесоватый щит. Удар мумия влип в него и распался с громким чпоком.