Неистовая принцесса - Дрейк Шеннон - Страница 26

• Предыдущая
• 26/96
• Следующая

— Можно мне с тобой?

Его первым побуждением было отказать дочери в ее просьбе. Ему хотелось побыть в одиночестве и поразмышлять. Эдит понимала это, а вот Фаллон не могла понять. Он вздохнул. Он знал, что Фаллон беспокоилась и переживала за него.

Два года назад по поручению Эдуарда Гарольд вел войну против валлийского короля Груффида. Собственные приближенные короля убили его, и Гарольд должен был вернуть молодую вдову, сестру английского герцога Моркера, в лоно ее семьи.

Легенды рождаются быстро, тем более что эта история была весьма романтичной. Он спас пребывавшую в печали женщину, и менестрели пели, что он женился на ней по возвращении в Уэллс.

Песни не соответствовали истине, однако Фаллон была огорчена. Она понимала, что он может когда-нибудь из политических соображений вступить в брак, освященный церковью.

В течение последних шести лет он редко бывал дома, но иногда ему все же удавалось привезти семью в Лондон или выехать на юг в Бошем. Из всех его детей Фаллон любила его больше всех и очень скучала по нему.

— Пожалуйста, отец, можно мне с тобой?

Гарольд любовался, глядя на дочь. Фаллон стояла среди цветущего луга, и его сердце трепетало при мысли, что она совсем уже взрослая. Близилось ее восемнадцатилетие.

Ростом, да и женственностью фигуры Фаллон превзошла мать. Стройная и грациозная, с высокой, полной грудью и крутыми бедрами, она выглядела чувственной и обольстительной. Этого Гарольду не хотелось видеть в дочери. Она получила строгое церковное воспитание, у нее было очень развито чувство долга. Но неумолимо приближалось время, когда он должен будет выбрать для нее мужа. Он уже видел ее вдвоем с молодым человеком — красивым воином датского происхождения по имени Делон — и знал, что она была им увлечена. Будучи невинной, она тем не менее знала о своих чарах и способности вскружить мужчине голову.

Ее чернью как смоль волосы закрывали плечи, оттеняя блеск ясных голубых глаз. Она приоткрыла губы в ожидании ответа. Щеки ее слегка зарделись под лучами летнего солнца. Пауза длилась лишь на мгновение дольше естественной.

— Хорошо, дитя мое, поехали. Это будет наше с тобой время. Ну и еще, — он подмигнул, — время Джеймса из Хартингтона и капитана Жюстена Севелла. Беги, скажи матери, что ты будешь сопровождать меня. И поторопись, потому что я горю нетерпением поскорее уйти в море.

Фаллон издала радостный клич и бросилась исполнять приказание отца.

Эдит с полным самообладанием кивнула головой, когда узнала, что дочь отправляется с Гарольдом. Однако, подойдя к двери, чтобы помахать им на прощанье рукой, она, взглянув на небо, покачала головой:

— Не нравится мне эта погода…

— Мама! Погода отличная! Солнце сияет, на небе ни облачка!

— Но вот ветер… — пробормотала Эдит, затем улыбнулась. — Может, я все выдумываю. Бог в помощь! — Она поцеловала дочь, и та помчалась к отцу.

Было великолепное утро, когда они отплыли. Солнце поднялось высоко над головой, и для Гарольда, Фаллон и Джеймса из Хартингтона началась отличная рыбалка. Фаллон смеялась, видя, как отец воюет с особо непокорной рыбой. Потом Гарольд потребовал вина; помощник капитана принес полный бурдюк и два кубка.

Гарольд завел разговор с Фаллон. Он говорил о смене настроений Эдуарда, о том, что приходилось делать, чтобы умиротворить врагов, которых король ежеминутно наживал из-за своего буйного права. Фаллон слушала отца и радовалась тому, что она с ним. Но вот он наклонился к дочери и сжал ей руку ладонями.

— Я люблю тебя, — сказал он. — Всей душой люблю твою мать и твоих братьев. Ты понимаешь это?

Фаллон кивнула, догадываясь, что за этим последует.

— Фаллон, ты должна понять, что может наступить время, когда я заключу другой союз. Это политика, родная. Я никак не хочу причинить тебе боль.

— Но это причиняет боль, отец, — мягко возразила она, и увидев, как исказились его черты, быстро поцеловала его. — Я все понимаю, — добавила она. Ей хотелось успокоить отца. — Пожалуйста, не думай о том, что я сказала. Я действительно все понимаю. Просто я… я так счастлива в те минуты, когда мы вместе.

— А отпущенных для этого минут становится все меньше, не так ли?

— Что ты имеешь в виду?

— За последние несколько лет я мог бы выдать тебя замуж за любого из многих знатных молодых людей, которые живут в разных краях от Севильи до Осло, Скоро ты станешь невестой.

— Отец! Не отправляй меня в другую страну!

— Ну, это зависит не от меня. — Он развел руками. — Тебе нужен мужчина с крепким сердцем, а возможно, и с тяжелой рукой.

? Отец!

— С возрастом ты стала тише и мягче, — примирительно сказал он. — Но все же, дорогая, должен сказать: да поможет Бог твоему будущему мужу!

— Отец, я протестую! — возразила Фаллон и потерлась щекой о его руку. — Ты рассказывал мне о том, что такое любовь, и если я полюблю, я сохраню верность навек. Поклявшись, я не изменю слову.

— Даже если мужа тебе выберу я?

— Ты этого не сделаешь, — с широкой улыбкой сказала Фаллон. — Я уверена в этом — ты же отверг все предложения… А поступил так ты потому, что веришь в мою способность сделать правильный самостоятельный выбор.

— Гм… — пробормотал Гарольд. — Не будь столь самоуверенной, моя девочка… Не исключено, что я отправлю тебя к нормандскому герцогу, чтобы ты подбодрила своего дядю, который долгие годы тоскует среди чужих.

— Нет! — воскликнула она, — Даже в шутку не говори так, умоляю тебя! Отправь меня в крайнем случае в Испанию, в Италию или в Византию, но только не к этим варварам!

Едва Фаллон произнесла последние слова, как вспышка молнии надвое расколола небо и яростный удар грома обрушился на судно. Гарольд в тревоге вскочил на ноги. Вокруг все потемнело, и ветер стал швырять корабль, как щепку.

— Матерь Божья! — пробормотал Гарольд и торопливо перекрестился. — Мне не следовало брать тебе с собой, Фаллон!

Девушка стала уверять его, что не боится шторма, хотя сердце у нее колотилось так, словно собиралось выпрыгнуть из груди. Что крамольного они сказали? Что дурного сделали? Казалось, Господь за что-то рассердился на них и в одно мгновение превратил прекрасный летний день в преисподнюю.

Дождь полил как из ведра.

— Фаллон, спускайся вниз! — приказал Гарольд.

— Может быть, я смогу здесь чем-то помочь! — выкрикнула она.

У Гарольда не было возможности спорить с дочерью, поскольку Джеймс что есть сил кричал, пытаясь успокоить собак, а стоявший у руля капитан Жюстен Севелл прилагал нечеловеческие усилия, чтобы выправить ход корабля. Это ему плохо удавалось. Нещадно хлестал дождь, свирепо завывал ветер, и судно болтало между свинцово-черным небом и бушующим морем. Гарольд что-то кричал Жюстену, Жюстен отвечал ему. Фаллон ухватилась за мачту, пока Джеймс пытался зарифить паруса.

Казалось, шторму не будет конца. Фаллон молилась, прося свою любимую святую Екатерину помочь им пережить испытание. Наконец небо стало светлеть, ветер постепенно ослабевал. Отец и Жюстен изучали карты, пытаясь определить, куда их занесло штормом.

Фаллон закусила нижнюю губу. Земля, которая виднелась впереди, была никак не Англией. Это наверняка область Франции.

«Точнее — Нормандия», — подумала она.

А затем, когда, казалось, все успокоилось, огромная волна обрушилась на них. Фаллон закричала. Что-то грохотало и трещало, и маленький корабль бросало из стороны в сторону.

Фаллон услышала, как отец позвал ее, увидела, как он бросился к ней. Она ответила, но в это время другая волна накрыла их и Фаллон почувствовала, что ее швырнуло в воду.

Мимо проплывал деревянный обломок. Она ухватилась за него, успев подумать, что смертоносные волны несут ее к берегу. Затем она потеряла сознание.

Когда Фаллон очнулась и открыла глаза, ее первым ощущением была страшная боль в голове. Небо над ней было голубым и спокойным. Высоко в небе сияло солнце. Фаллон поднесла руку к глазам, пытаясь защитить их от солнечных лучей, и увидела мужчину в одежде пастуха, который стоял неподалеку от нее.

• Предыдущая
• 26/96
• Следующая