34-Ежки для Кощея (СИ) - Лисавчук Елена - Страница 49

— Чем Мира успела прогневать Ваше Величество? — взял на себя обязанности мирного посредника Зигуриус.

— По её вине мой замок осаждает вереница гостей! Ко мне с визитом пожаловал царь Егорий вместе со своей свитой! Вместе с ним о встрече просят родители Мирославы! Новоприбывшие гости с дитятками своими хотят повидаться! — Раздувая ноздри, Велимир едко поинтересовался: — Другие гости будут?

Я глубоко вздохнула, собираюсь вежливо ответить и зависла.

Что за вредная привычка у бабуль постоянно не вовремя появляться? Они открыли в Княжий сад портал из горницы! В сияющем провале виднелся стол покрытый скатертью. Самих родственниц не было видно. Что сильно нервировало.

Ради блага тридесятого царства я сделала вид, что ничего не заметила. Дальнейшее укрепило меня в необходимости молчать.

По тропинке между клумбами пружинистой походкой, разодетый точь-в-точь как Драгомир, шёл Валентин. Не прерывая шаг, он срывал цветы с клумб, собирая их в букет. Из-за кустов выскочили ему наперерез мои бабушки Евдокия с Евпроксиньей. С другой стороны к ним подоспела наша повариха. Староста Акулина зашла сзади. Они окружили его со всех сторон. Пока Кощей таращился на воинственно настроенных старушек, староста достала из невзрачной котомки громоздкий молоток. Взвесила его в руке, и как хрясь им по темечку Валентина!

Дотянулась же!

Кощей закатил глаза и повалился в траву. Уснул сном младенца. Евпракия споро накинула ему на голову цветастый холщёвый мешок, в которых бабули хранят крупу. Управились быстро, как заправские наёмники.

Молоточек-то зачарованный был. Он выглядит устрашающе, да вреда от него никакого.

Прямиком по клубам, сминая цветы, к бабулям неслись Водяной с Бориславом. Лешак жестикулировал руками, словно отмахивался от комарья. Это он неудачно намекал на меня. Борислав наткнулся, на мой взгляд, и ускорился. Подхватив обездвиженного Кощея, они с Водяным закинули его в вызванный Акулиной портал. На некоторое время я забыла с кем нахожусь. Вот только князь обо мне не забыл.

— Мирослава, о чём задумалась? Вспоминаешь скольким родственникам, приглашение отправила?

Наблюдая за отступлением стариков-разбойников, я не сразу поняла суть его вопроса.

— Думаю, ча́йку бы сюда холодненького, — озвучила свои желания, кажется через прорву времени.

— Мирослава, тебе плохо? На солнышке перегрелась? Или ты придумала новый способ вывести меня из себя? — сведя брови на переносице, склонился ко мне князь.

К таким многоходовым умозаключениям Велимир пришёл по моей отвисшей челюсти?

Нужно что-то срочно сообразить и прикрыть отход бабулей. Позже вызволим Валентина. Вот только Драгомира сначала отыщем.

— Это я к встрече с государем и родителями загодя начала готовиться, — с трудом соображала на ходу.

— Понимаете, дорога от тридесятого царства длинная. Милостивый государь Егорий со своей свитой утомятся, — поддержал мою легенду Зиги. Похоже, и он стал свидетелем нашествия бабулей.

— С дороги папеньке захочется прохладного кваску, зажаренного молочного поросёнка и колбас заморских, — заботливым голосом подхватила Савина.

Наша общая тирада тянула на сущий бред. К сожалению, ничего более умного придумать мы не успели.

Князь въедливо присмотрелся ко мне.

— Ты не ответила, Мирослава! Ждать нам ещё гостей?

На сей раз ответила с чистой совестью:

— Обещаю, больше никаких гостей.

Тем более бабули уже вернулись к себе домой порталом. Борислав с Водяным подхватив под руки кухарку, скрылись в направлении замка.

— Есть вести от Драгомира? — перехватила я на себя инициативу, догадываясь, что ответ будет отрицательным.

Князь внимательно посмотрел на меня, то и дело, сканируя изучающим взглядом.

— Гонца Драгомир пока не присылал. Связаться через портал у него нет возможности. В тридевятом королевстве перемещение, переговоры по магическим артефактам послам запрещены, — складно врал Велимир.

— Когда выйдет на связь, передайте ему… Ничего не передавайте. Я сама скажу, как сильно его люблю.

Потом придушу в своих объятиях. Чуток. Нечего пугать меня своими исчезновениями.

— Пойдёмте, девушки, я провожу вас до ворот. Родителей повидаете, — протянул мне руку князь. Поди почуял подвох в моих словах.

С родителями я раньше вечера не собиралась встречаться, мне цветик-семицветик нужно разыскать. Да разве князьям отказывают? Особенно тем, что в принципе отказов не принимают.

Приняв руку князя, я мысленно поздравила себя с новыми предстоящими мучениями. Встреча с родителями не сулила ничего хорошего. Не со свадьбой же они ехали за тридевять земель меня поздравить? Тем более она хранилась в строжайшем секрете.

— Ведите нас, Ваше Величество, — великодушно разрешила ему Савина. Она поглядывала на еле заметную тропинку меж кустами роз, норовя сбежать. Встреча с царь-батюшкой Егорием её не особо воодушевляла.

— Вы оказываете мне огромную честь, — последовал вежливый, прохладный ответ. На деле, не князь, а Зиги сопровождал Савину.

Пока мы дошли до ворот, я успела мысленно наградить Велимира проклятием немощности, чесотки и языконемения. Жаль, что только мысленно. Думаете, мы спокойно шли, вели светские беседы и рассуждали о погоде? Нетушки! Меня подло допрашивали! Велимир исподволь интересовался, как давно мы знакомы с Голубиной. Откуда у меня обострённые отношения с Сергием Несокрушимым. Что я на самом деле думаю об исчезновении Драгомира. И не менее важно, что я собиралась с этим делать. Настолько неудобные вопросы я отвечала куда более неудобными ответами. К концу нашей прогулки Савина с Зиги (Леший с нами не пошёл) стали счастливыми обладателями интереснейшей информации. Они в частности узнали: как правитель Вигирии увлёкся участницей отбора (имени я тактично не называла). Мало ему чужих невест разглядывать Сергий начал присматриваться к трону Кощеев. Велимиру тоже от меня прилетело. Я напомнила ему, как Кощеи сваху потеряли и продолжают нести потери в своих рядах.

Князь подумал, что я говорю о Драгомире, а я имела в виду Валентина. Его отсутствие он позже успеет обнаружить.

Зиги конечно старался смягчить мои ответы, переводя их в нелепые шутки, но не сильно преуспел — я продолжала открыто хамить новоиспечённому родственничку. Под завуалированные издёвки и препирания мы дошли до замковых ворот.

Я бы в жизни не догадалась, что где-то там под замковыми стенами на лугу в многочисленных пёстрых шатрах меня ждут мои родители. По левую сторону — разбили лагерь воины Станислава. Подругою — царские солдаты и придворные её папеньки. Прямо бери и созывай семейный совет.

Перед замком случилось настоящее столпотворение. Гости лично желали засвидетельствовать своё почтение князю. В гуще толпе гостей то тут, то там сновала прислуга. В такой неразберихе сложно кого-то разыскать. Оставалось уповать — папенька с маменькой сами отыщутся.

Приближённые к царю, вельможи, поставили шатры ближе к замковым стенам. Слуги и царское войско разместились в повозках позади знати. Разодеты бояре были кто в благородные шелка, кто в добротную парчу. Вход в самый большой шатёр, окружали шатры поменьше, и дорожку к нему устилал разно-пёстрый ковёр. Судя по всему, в нём расположился царь-батюшка. На протяжении всего пути до шатра царь-батюшки, гости взирали на нас, как на явление тёмного мага народу. Тёмных днём с огнём не сыщешь! В смысле, тёмных магов.

Царский шатёр впечатлял своими размерами. В нём уместилась удобная широкая кровать с периной, круглый стол на шесть персон, расписной диван, два кресла, а землю устилали ковры.

Слуга, сообщил о нашем прибытии и ушёл. В шатре нас ожидала встреча не только с царь-батюшкой. Мои родители и королевич Станислав тоже там присутствовали.

— Проходите гости дорогие! Располагайтесь! Ни в чём себе не отказывайте! — ласковым словом встретил нас царь-батюшка. Сколько радушия звучало в его голосе, не передать словами. Поблагодарив его, мы прошли вглубь шатра.

Охая и причитая, маменька повисла у меня на шее. Милостивый государь Егорий встретил свою распрекрасную дочь хлёсткими нравоучениями. Дескать, не бережёт родителя. Мало того что сбежала из отчего дома, от жениха завидного отказалась, в отборе Кощеевом без родительского благословения собралась участвовать, так даже весточки родному батюшке не отправила. Батюшка изводился, ночами не спал, а родная кровиночка о нём и не вспоминала.