Застрявший в «Возрождении» (СИ) - Текшин Антон - Страница 60

Но и продавать её следовало со всей осторожностью. Нашим спасением вновь стала Двойка, которая неплохо ориентировалась в городе. Хруст большую часть времени проводил в походах и родном Улье, а Сторк с Лиффией и вовсе оказались впервые в Союзной империи. Жженноземка повела нас прочь от центральных районов, считавшихся благополучными. Нам предстояло обитать ближе к периферии, где жили самые бедные и отчаянные представители империи. Зато они не задавали лишних вопросов и дорожили своей репутацией. Вскоре мой правый рукав опустел, вместе с нашими рюкзаками, а вот денежный запас ещё немного подрос.

Отстёгивать клешню было больно до одури, но мои мучения долго не продлились. Уже через пару минут культю с вживлённым в неё кольцом перестало резать по живому, и я смог нормально вздохнуть. Следующими на очереди шли глаза. К счастью, выкалывать их не пришлось. Почти.

Мутный тип, которого Двойка рекомендовала, как пластического хирурга, впрыснул мне прямо в глазное яблоко какую-то жидкость, изменившую цвет радужки. Хотя по ощущениям мне казалось, что он неразбавленную кислоту в глаза закапал. Лиффии пришлось битый час водить меня за ручку, как слепого. В итоге мои приметная янтарно-оранжевая радужка стала вполне «обычной» фиолетовой. Однако мастер сразу предупредил, что эффект временный, и через два-три месяца процедуру придётся повторить.

Бр-р-р! Надеюсь, к тому времени нас здесь уже не будет.

На этом косметические процедуры я решил свернуть, хотя подпольный хирург предложил подрихтовать ещё и лицо для полной неузнаваемости. Еле отделался от него. Пока меня мучили, девчонки чуть подровняли отросшие за время наших скитаний волосы, а Сторк постригся накоротко и облагородил бороду. Сбривать её он категорически отказался. В принципе, бородачей в среди имперцев было предостаточно, так что он особо и не выделялся.

Меня так и подмывало нанести визит в представительство тех-охотников, которые держали магазинчик в центре города, но Двойка предложила такое деликатное дело доверить надёжным посредникам. На всякий случай. Так что после пластического хирурга мы направились в ближайший бар в поисках подходящего кандидата. Там как раз царил приятный полумрак, не раздражавший мои воспалённые глаза.

Заодно немного перекусили, а вот пить подчинённым я запретил. Расслабляться слишком рано — у нас куча нереализованных кат и нерешённых дел. Чтобы не бегать по городу с тяжёлыми связками кат, смущая коллег Лиффии, я решил сразу же вложить их в дело. А именно — приобрести себе новую руку и жильё для отряда. Ютиться по всяким вшивым гостиницам и постоялым дворам не хотелось. Судя по всему, здесь нам придётся задержаться, пока не определимся с последующим направлением поисков.

Пока мы трапезничали, к нашему столику приблизился неопрятный старец в рваных лохмотьях. В моём мире таких индивидуумов называли бомжами. Борода всклокочена, лицо не знало умывальника ещё со времён моего рождения, а запах мог посоперничать с запертым в полицейских застенках людоедом.

Однако к моему удивлению бывшая наёмница не стала прогонять попрошайку взашей, а перебросилась с ним несколькими негромкими фразами. После чего протянула ему свою краюху домашнего хлеба, которую успела надкусить. Старикашка рассыпался в благодарностях, после чего зашаркал дальше.

Странно, что стоящие на входе вышибалы его упорно игнорировали. Явно же во вред заведению он тут шляется.

— Дело сделано! — довольно оскалилась Двойка, осушив кружку с травяным отваром, заменявшим здесь чай. — Тьфу, под этот куст кто-то явно нассал…

— Что именно сделано? — не удержался я от вопроса.

— Это Старый Эш, — пояснила девушка. — Если нужно что-нибудь безопасно узнать, то лучше его в этом деле никого нет.

— Да? — я проводил недоверчивым взглядом удаляющегося оборванца. — И чем же он так хорош?

— Он бывший учёный и у него больное сердце.

— А это здесь при чём?

— Его бесполезно пытать. Сразу копыта отбросит.

— Вот как…

— Поэтому его никто не трогает, — торжествующе кивнула моя заместительница. — Ты не смотри, что он так облезло выглядит, башка у него по-прежнему варит. Я попросила его разузнать о твоей штуковине, так что завтра встречаемся на этом же месте. Надеюсь, снова пить эту гадость ты меня не заставишь.

— Посмотрим на результат.

На сытый желудок и думалось веселее. Выйдя на улицу я отчётливо понял, что протез мы сегодня вряд ли купим — на город стремительно надвигались сумерки. Но этот факт нисколько меня не расстроил, ибо я помнил, как тяжело организму даётся «коннект» с очередным девайсом. Лучше уж завтра, на свежую голову.

Осталось лишь решить вопрос с жильём. Риелторов здесь не было, зато существовало множество посредников, так или иначе гревших руку на сделках купли-продажи собственности.

После того, как мы сбагрили клешню, у нас на руках имелось около четырнадцати тысяч кат. Большую часть этой суммы собрали в разорённой деревне отщепенцев, когда обшаривали её в поисках выживших людоедов. Этого вполне достаточно, чтобы взять какой-нибудь маленький, но приличный домик. И сразу же привлечь к себе ненужное внимание. Если уж отыгрывать роль простых наёмников, то делать это до конца. Так что спустя всего лишь полчаса мы стали владельцами небольшого каменного сарайчика размером с грузовой контейнер, который располагался на окраине.

Всего за пять тысяч нам выдали ключи от дверного замка, а так же документы с подписью местного чиновника. Второй экземпляр хранился в местном архиве, и в них тоже указали нашу группу, как владельцев. Теперь нас просто так на улицу не выкинешь. Нужно либо убить всех членов отряда, чтобы жильё стало ничейным, либо как-то заставить переписать недвижимость на другого владельца. Ещё сарай могут забрать за долги, но нам пока что не требовались банковские ссуды.

Внутри нашего нового дома не оказалось даже простенькой мебели — обычный дощатый пол и голые стены. Свет проникал внутрь через два узеньких окошка под самым потолком, наглухо закрытых решётками. Предыдущий владелец вывез отсюда буквально всё, что смог оторвать, в пух и прах продув все деньги в местном казино. Азартные игры в империи находятся под строгим запретом, но подпольный мир никто не отменял, так что игровые дома процветают. Там можно проиграть даже собственную свободу, примерив на себя рабский ошейник.

Плюсом неказистого сарайчика было то, что он располагался в относительно благополучном районе, где спокойный сон можно было купить по конкретным расценкам.

Как поведала нам Двойка, Стоат делили между собой четыре основные группировки, строго разграничив сферы криминальной деятельности. Посягательство на чужое поле каралось с особой жестокостью, а чтобы не путаться, каждая банда имела свой собственный уникальный цвет. Им помечались дома, что находились под охраной, и даже экипировка бойцов. Понятное дело, что открыто в разбойничьей форме никто не шлялся, но традиции есть традиции.

Те самые песчаные ниндзя занимались разбоем в пустыне. Город они использовали как место, чтобы сбыть награбленное и расслабиться после удачного налёта. Их опознавательный цвет, как несложно догадаться, жёлтый. Вот от кого нам следовало держаться как можно дальше.

Ещё одна не понаслышке знакомая организация — Багровая гильдия, организовавшая здесь один из своих филиалов. Сфера деятельности всё та же — заказные убийства, рэкет и прочие непотребства. Несмотря на то, что многие вольные наёмники мечтают пополнить их ряды, я туда не рвался. Сложные у нас вышли отношения, учитывая переход Двойки под моё крыло и тот интерес, который проявил ко мне Чага. Однорукий мастер знал слишком много. А как быстро вести от него дойдут до их цитадели в Синкаане, оставалось лишь гадать.

Следующими шли Белые Плащи, очень плотно снюхавшиеся с официальной властью. Даже и не поймешь, где там бандит, а где — уважаемый вельможа. Наверняка это главный источник головной боли для Штриха и его подчинённых. Они крышевали дома терпимости, а так же работорговцев, встроенных в финансовую систему империи. Именно благодаря их деятельности в кандалах можно очутиться лишь за то, что попался под горячую руку. Бродяжничество здесь карается заточением, не говоря уже про активный отлов путников по всей Великой пустыне. Имперские селяне ненавидят работорговцев всей душой, ведь из-за увеличения налогов и прочих поборов многие отправляются работать на Союзную империю бесплатно. И пожизненно.