В сердце тьмы - Дрейк Дэвид Аллен - Страница 19

• Предыдущая
• 19/103
• Следующая

Несмотря на хитрый маневр восставших, Менандр внезапно понял что сегодняшняя атака стала результатом только одного отчаяния Ранапур голодал.

— Мы не на той стороне, — пробормотал он.

Он думал, что его никто не слышал, но ответ Валентина последовал мгновенно:

— Терпение, парень, терпение. Мы вскоре будем перебираться через тела малва.

Для разнообразия голос ветерана звучал мягко. Валентин огрубел после долгого опыта участия в военных действиях, но он не был бессердечным. Он все еще помнил свое первое поле брани после завершения бойни. Во время той схватки его собственные кишки не присоединились ко многим разбросанным вокруг. Даже молодым парнем Валентин был невероятно смертоносным. Но когда битва закончилась, содержимое желудка тут же вылетело из него. И он не мог прекратить блевать, пока не потерял сознания.

Перебравшись через шест и гору трупов, римляне оказались в пустом пространстве. Они добрались до центра шатра. Стоять оставались всего четыре шеста, которые поддерживали часть крыши примерно в пятнадцати футах над землей. Участок тускло освещался — только солнечными лучами, которые пробивались сквозь порванную или разрезанную ткань.

Теперь стоны и крики, доносившиеся снаружи, казались тише. И впервые после того, как римляне вошли в шатер, им удалось встретить живых людей. Живых йетайских охранников — и настороже. Увидев римлян, восемь йетайцев загорелись гневом и начали окружать их. Обнаженные мечи в их руках были покрыты кровью.

Велисарий уже собрался открыть рот, но вмешался резкий голос.

— Остановитесь! — приказал Рана Шанга. — Это римляне. Гости императора.

Мгновение спустя командир раджпутов вышел из затемненного угла и встал между римлянами и йетайцами. Его самого практически полностью покрывала запекшаяся кровь, кровью пропиталась борода, в сапогах похлюпывало. Но любой, кто в эти минуты смотрел на величественно державшегося мужчину, не стал бы сомневаться: кровь не его.

Шанга посмотрел на йетайцев сверху вниз и поднял меч. Меч, как и сам мужчина, был покрыт кровью.

— Опустите мечи! — рявкнул он. — Или я сам вас сейчас порублю!

Йетайцам, несмотря на все другие недостатки, трусость была несвойственна. Но против Шанги они выглядели, как шакалы против тигра.

Шанга даже не стал ухмыляться. Он повернулся и поклонился римлянам. Провел мечом по воздуху, делая приглашающий жест. Вежливость, проявленная таким образом, выглядела несколько комично и мрачно одновременно, поскольку вслед за летящим по воздуху мечом летели капли незасохшей и кусочки запекшейся крови.

— Добро пожаловать, Велисарий, — Шанга взял меч левой рукой — от ножен толку больше не было — они оказались разбиты — и шагнул вперед, протягивая вперед правую руку. — Благодарю вас. От имени нас всех. Я видел контратаку. Именно она спасла нас.

Искреннюю теплоту в рукопожатии нельзя было ни с чем спутать. А также тепло двух пар темных глаз, которые смотрели друг на друга — на равных, потому что оба были высокими людьми. Но Велисарий, встретившись взглядом с Шангой, также понял стоявший в его глазах вопрос.

— Я тоже давал клятву, — произнес он тихо.

Шанга нахмурился.

— Другому императору, — римлянин говорил почти шепотом.

Раджпут прекратил хмуриться в удивлении, теперь он все понял. Тогда Велисарий почти пожалел о своих словах, поскольку знал, что открыл слишком многое. Шанга, не сомневался Велисарий, не понимал, почему римлянин поступил так, как поступил. Но он также был уверен, что раджпут его прекрасно понимает — как человека. А никого не следует бояться так, как врага, который тебя понимает.

Мгновение два будущих врага смотрели друг на друга. Затем губы Шанги изогнулись таким образом, что получившаяся улыбка удивительно напомнила наблюдавшим за ним катафрактам хитроватую улыбку их собственного полководца.

— Значит так, — произнес Шанга очень тихо — его слышал только Велисарий. — В защиту Венандакатры всегда говорят, что он не дурак. Говорят, он только спасает лицо. — Раджпут улыбнулся шире. — Похоже, у великого господина в конце концов и спасать-то нечего.

Велисарий ничего не ответил. Слегка пожал плечами, слегка вопросительно приподнял брови, сам хитровато улыбнулся.

Шанга отвернулся.

— Ты хочешь встретиться с императором? — спросил он. — Не думаю, что теперь придворные станут возражать. Навряд ли они смогут отказать в аудиенции человеку, который только что спас их головы.

Велисарий последовал за раджпутом в угол шатра, отгороженный баррикадой из мебели. Там было очень темно. Солнечный свет практически не проникал. Но Велисарий рассмотрел сидящего на полу человека средних лет, невысокого роста, плотного телосложения, одетого в богатые шелковые одежды. Его окружали другие люди примерно того же возраста и одетые почти так же. Одним из них был Венандакатра. Лицо Подлого Велисарий с трудом узнал. Теперь в нем не осталось ничего зловещего, обычное выражение заменил полубезумный ужас.

— Ты должен извинить императора за то, что он не может принять тебя подобающим образом, — тихо сказал Шанга. — Я воспользовался его троном при строительстве баррикады.

Раджпут прошел вперед. Император и его придворные посмотрели на него снизу вверх. Под смуглой кожей индусов заметно просматривалась бледность. Лица вытянулись.

— Ваше Величество, могу ли я представить вам полководца Велисария, посла из Рима? Мы обязаны ему нашими жизнями. Он организовал контратаку, которая сломила восставших.

В это мгновение в сознание Велисария ворвался ментальный импульс Эйда — так резко и жестко, как меч входит в тело.

«Ты должен посмотреть ему в глаза. Я должен увидеть глаза императора»

Велисарий шагнул вперед, опустился на колени и простерся ниц перед императором малва. Затем поднял голову и уставился прямо в глаза Шандагупты с расстояния в два фута.

Маленькие глазки, близко посаженные, темно-карие. Немного затуманенные, словно разум за ними все еще находился в состоянии шока. Что, как подумал Велисарий, так и есть. Он подозревал, что император малва никогда не смотрел смерти в лицо с такого близкого расстояния.

Кроме этого Велисарий ничего не увидел.

Мгновение спустя Эйд высказал свое мнение. Отстраненно и безразлично.

«Ничего. Линка тут нет. Это только император.»

Велисарий с трудом сдержал смех.

— Они — настоящие звери! — рявкнул Менандр.

Молодой катафракт имел естественный светлый цвет лица. Светлая кожа вместе с рыжеватыми волосами и голубыми глазами были продуктом готской крови, которая текла у него в венах, как и у многих фракийцев. Теперь цвет кожи не был светлым. Он стал полностью белым. Частично от тошноты. Но в основном, как думал Велисарий, от чистой ярости.

— Они убивают даже детей. Младенцев!

В отличие от Менандра цвет лица полководца сохранял свой естественный светло-оливковый оттенок. Он не мог не слышать звуков бойни, даже с расстояния в милю. И хотя — в отличие от. Менандра, которого притягивало жестокое любопытство — полководец не отправился смотреть на бойню в Ранапуре, он без труда мог представить сцену. Как и двое ветеранов, он видел подобное раньше. Более чем один раз, правда, но никогда в таких масштабах.

Четверо римлян стояли изолированной маленькой группкой прямо перед входом в шатер императора малва. Его новый шатер, который поспешно соорудили за четыре дня, пока грабили Ранапур.

Теперь с разграблением Ранапура было практически покончено. Не из-за внезапной милости со стороны малва, а просто потому, что малва убили практически всех в городе. Даже, как сказал Менандр, младенцев.

Шел пятый день с тех пор, как малва наконец прорвались сквозь оборону города. Успешная атака произошла утром после того, как Велисарий и его люди помогли отразить атаку восставших. Та вылазка была последним броском Ранапура.

— Это наша вина, — прошептал Менандр.

Велисарий успокаивающе положил руку на плечо катафракта.

• Предыдущая
• 19/103
• Следующая