Удар судьбы - Дрейк Дэвид Аллен - Страница 53

• Предыдущая
• 53/102
• Следующая

— Я и не предполагал, что скажет. — Господин из малва пожал плечами. — А если по правде? Мне хочется встретиться с этим человеком, после всех этих маневров. Я думаю, это будет интересно и любопытно.

Дамодара перевел взгляд на Рану Шангу. Царь раджпутов все еще хмурился.

Не от удивления, а…

— Я честью поклялся служить вам, господин Дамодара, — выдохнул Шанга. — И та же самая честь…

Дамодара поднял руку, останавливая раджпута.

— Пожалуйста, Рана Шанга! Я не дурак. Практичен, да. Но практичен во всем. — Он рассмеялся. — Я едва ли стану планировать предательскую засаду в нарушение всех кодексов чести, используя раджпутов как наемных убийц. Любых раджпутов и, уж конечно, не тебя.

Дамодара выпрямился.

— Мы найдем место встречи, где засада невозможна. Например, ферму на открытой местности, которую разведчики Велисария смогут обыскать на предмет скрытых войск.

Он кивнул Ране Шанге.

— А ты, царь Раджпутаны, будешь моим единственным телохранителем на самих переговорах. Я думаю, этого достаточно, чтобы защитить меня против нечестной игры — и будет достаточно, я уверен, чтобы заверить Велисария, что ему нечего бояться. Не после того, как он получит твое честное слово, независимо от того, что он думает о моем.

Шанга в некоторой степени перестал хмуриться. Но в быстром взгляде, который царь раджпутов бросил на Нарсеса, все еще маячила подозрительность.

Дамодара снова рассмеялся.

— Не бойся, Рана Шанга. Нарсес будет в милях от того места.

— Определенно! — фыркнул евнух.

Неделю спустя курьер Дамодары вернулся с ответом Велисария.

— Римский полководец сам его написал, — вручая запечатанный лист, сообщил раджпут. Парень казался несколько удивленным.

Или, возможно, находился в легком благоговении.

— Он даже не колебался, господин Дамодара. Он стал писать ответ, как только закончил чтение вашего послания. Я видел, как он это делал.

Дамодара сломал печать и начал читать. Увидев, что ответ Велисария написан на прекрасном хинди, Дамодара удивился, но несильно.

Когда Дамодара закончил читать, то рассмеялся.

— Что там такого смешного? — спросил Нарсес.

— Он согласился? — уточнил Рана Шанга. Дамодара помахал письмом в воздухе.

— Да, согласился. Он говорит, что мы можем выбрать место и время. Если там будет присутствовать Рана Шанга, говорит Велисарий, то он не беспокоится о предательстве.

Лицо раджпута было твердым, как доска. Дамодара улыбнулся, зная, как глубоко Шанга прячет свой прилив гордости. Дамодара перевел улыбку на Нарсеса.

— А что касается веселья, Велисарий добавил одно условие, Нарсес. Он настаивает, чтобы ты также присутствовал на переговорах.

Лицо евнуха практически скрылось под множеством морщин. Улыбка Дамодары стала по-настоящему широкой. В этот момент римский предатель даже не пытался скрыть свои эмоции. Его хмурящееся лицо источало подозрение, как ледник источает холод.

— Почему я? — спросил Нарсес. Дамодара пожал плечами.

— Не представляю. Ты можешь добавить этот к списку твоих вопросов, на которые нет ответа.

Асэб.

Лето 532 года н.э.

Эон сидел на троне в помещении, которое еще недавно служило залом для приемов наместника в Сане, и смотрел сверху вниз на толпу. За исключением примерно дюжины сарвенов, которые несли вахту вдоль стен, и ближайших советников царя царей — Антонины, Гармата и Усанаса — все заполнившие большое помещение люди были арабами. Арабы собрались кучками. Каждая группа состояла из нескольких мужчин среднего или пожилого возраста, женщины средних лет, выступающей в роли сопровождающей, и…

— Боже праведный, — пробормотал Эон. — Их целая орда! Неужели все арабы из Мекки привезли своих дочерей?

Стоявший слева от Эона Гармат прошептал:

— Не надо утрировать, царь. Это не орда молодых женщин. Просто большая толпа. Что касается твоего вопроса — а что ты ожидал? В Хиджазе много племен, и каждое состоит из нескольких родов. Они не смогли согласиться на одну кандидатуру, поэтому каждый из этих родов послал свою любимую дочь. — Эон сжал челюсти.

— Это не время для шуток. Как я могу выбрать одну? Не оскорбив других?

Гармат колебался. С другой стороны Эона зашептал Усанас.

— Пусть выбор делает Антонина. Она из Рима. Империю очень уважают, но она далеко. Арабы примут решение посла из Рима, как беспристрастное.

Глаза стоявшей рядом с Усанасом Антонины округлились от удивления. Однако прежде чем она смогла возразить, Гармат поддержал Усанаса.

— Прекрасная мысль. А поскольку Антонина еще и женщина, то сможет вначале пообщаться с девушками. А это позволяет сделать лучший выбор, дает больше шансов, чем если бы ты просто гадал, глядя на море паранджей.

Эон поднял глаза на Антонину. Какие бы возражения она ни собиралась представить, они заглохли при виде молчаливой просьбы в этих молодых карих глазах. Просьба, как она поняла, была в той же мере личной, как и политической. Через такое короткое время после потери двух своих любимых наложниц Эон находился не в том состоянии, чтобы выбирать жену.

Антонина кивнула.

— Если ты так желаешь, царь царей. Но мне хотелось бы иметь несколько дней до принятия решения. Как сказал Гармат, я могу провести это время, знакомясь с девушками.

— Используй столько времени, сколько нужно, — ответил Эон. Царь встал с трона. Тихие разговоры в зале стихли.

— Как вы все знаете, Аксумское царство заключило союз с Римской империей против малва, — объявил он достаточно громким голосом, чтобы его слышали во всем зале. Эон царственно кивнул на Антонину. — Эта женщина, Антонина, — жена великого полководца Велисария. Она также является опытным военачальником сама по себе и возглавляет делегацию Римской империи.

Зал замолчал. Отсутствие какого-либо шепота показывало, что все в зале уже знакомы с положением Антонины. Эон это подозревал, но хотел подчеркнуть ее важность.

— Я хочу, чтобы она выбрала для меня жену из ваших дочерей, — объявил он. — Так, если выбор делается римским послом, не будет подозрения в фаворитизме. Антонина проведет несколько дней в гареме, чтобы встретиться с девушками, перед тем как примет решение.

Теперь зал наполнился шепотом. Антонина внимательно прислушивалась к эмоциональному подтексту разговоров и решила: объявление Эона принято с общим одобрением.

Поскольку негуса нагаст явно собирался позволить присутствующим какое-то время тихо посовещаться, Антонина воспользовалась возможностью, чтобы осмотреть свое окружение. Ее быстро отвели в зал для приемов, сразу же по прибытии в Сану.

Во время захвата Эоном Саны дворец наместника пострадал гораздо сильнее, чем сам город. Тяжелая каменная архитектура все еще осталась нетронутой — Эон не использовал порох во время атаки, просто копья сарвенов, но большая часть стен была обожжена. Стены дворца раньше украшали шпалеры, которые теперь превратились в пепел. К счастью, пожар быстро потушили, и пламя только слегка опалило тяжелые балки, поддерживающие крышу.

Восставший Абреха оборонялся здесь. Судя по полученным Антониной отчетам, оборона получилась слабовата. После того как арабские союзники, клюнув на приманку Антонины, покинули Сану, два восставших полка Абрехи были вынуждены противостоять преданным аксумским сарвенам без чьей-либо помощи. Даже скрытые за стенами Саны, они не могли особо надеяться на победу.

Когда убегающие бедуины сообщили, что римляне разбили арабскую армию в оазисе, большинство войск Абрехи вышли из повиновения. Только двести человек из его полка Метин оставались ему верными. Остальные и весь сарв Фалха начали переговоры об условиях сдачи Эону.

Негуса нагаст, полный юношеской ярости, не был склонен предоставить им что-либо, кроме жизни. Но превалировал голос Гармата. Сарв Фалха снова приняли в ряды аксумской армии, как самостоятельное подразделение, без последствий. Даже солдаты из полка Абрехи, которые сдались, не понесли наказания, назначили только новых офицеров. Старых с позором уволили со службы.

• Предыдущая
• 53/102
• Следующая