Удар судьбы - Дрейк Дэвид Аллен - Страница 46

• Предыдущая
• 46/102
• Следующая

Как и всегда, грохот оглушил ее, и от отдачи ее наполовину развернуло. Но Антонина проигнорировала боль, на самом деле даже не заметила ее.

Антонина снова судорожно подняла оружие. Она была поражена, что араб все еще стоит. Ее первый выстрел попал ему по ребру. Правая сторона тела покрылась кровью. Антонина могла видеть, как кусок ребра торчит из тела и блестит в лунном свете.

Бедуин даже не поморщился. Теперь он прекратил вопить. Его лицо казалось спокойным, подобное посмертной маске. Мужчина протянул левую руку и прикрыл ею ужасную рану в боку. Затем снова направился на Антонину. Он все еще продолжал держать саблю в правой руке.

На мгновение Антонину парализовало жуткое зрелище. Затем она сама словно обезумела.

— Черт тебя подери! — заорала она. Потом прыгнула вперед и врезала дулом по груди араба. Ярость ее броска была такой великой, что маленькая женщина на самом деле заставила мужчину отступить на два шага. Она гнала его при помощи пистолета яростью своего тела, в то время как ее холодный разум прокручивал многократно повторенную последовательность.

Бедуин поднял саблю.

«Палец на передний спусковой крючок. Взвести правый курок».

Она нажала на спусковой крючок. И снова дернулась от отдачи.

Антонина не обращала внимания на боль. Все еще выкрикивая ругательства, она опять бросилась вперед и со всей силы замахнулась тяжелым пистолетом на голову араба.

Пистолет вылетел у нее из руки и полетел по воздуху. Антонина потеряла равновесие от всех суматошных движений, замахала руками в воздухе, пошатнулась и упала на задницу. Тяжелая кираса также тащила ее вниз.

Она уставилась на своего противника. Мужчина лежал на спине, всего в нескольких футах. Как поняла Антонина, замахивалась она на пустое место. Второй выстрел разорвал арабу сердце и вероятно вместе с ним еще и пробил позвоночник. Враг упал даже до того, как она начала замахиваться.

Наконец Антонина почувствовала боль. Ее ладони болели. Ее руки болели. Ее плечи болели. Ее задница болела. Даже сиськи болели, там, где во время падения их прижала кираса.

— Оу, — пробормотала она.

Мгновение спустя рядом оказалась Кутана, встала на колени, схватила хозяйку. К несчастью, схватила сильно — отчаянно, как испуганный котенок — и еще надавила на грудь, в результате чего кираса сильнее вдавилась в плоть.

— Оу, — почти в отчаянии Антонина попыталась оторвать от себя Кутину. Или по крайней мере сместить хватку анаконды, которую проявила девушка, немного пониже груди.

Над нею показался Ашот. Антонина уставилась на него снизу вверх.

— Ну, сражение выиграно, — объявил катафракт. — Полная победа. Мы больше не увидим этих арабов. Как и Абреха.

Ашота эта новость не особо радовала. Как раз наоборот. У него было мрачное и обвиняющее выражение лица.

— Я тебя предупреждал, — рявкнул он, гневно уставившись на тело мертвого араба.

За спиной Ашота подошли еще два катафракта. Они возвышались над невысоким армянином, как он сам возвышался над Антониной. Огромные мужчины.

Антонина узнала их. Их звали Матвей и Лев. Это были два катафракта, которых Ашот предложил в качестве ее телохранителей, когда экспедиция покинула Александрию.

Антонина отказалась от предложения. Она тогда не могла объяснить почему, даже себе самой. Или по крайней мере не хотела. Она знала, что у ее мужа есть телохранители. Кстати, Валентина с Анастасием все называли лучшими бойцами среди фракийских букеллариев. Но для Антонины…

Нет. Она считала, что в телохранителях нет необходимости. В отличие от Велисария, который лично вел своих людей в бой, Антонина не собиралась фактически участвовать в сражениях. И также в ней сидело ослиное упрямство, которое отвергало идею.

«Я что, маленькая девочка, которой нужны дуэньи?»

— А предложение все еще остается в силе? — прохрипела она. Ашот фыркнул. Махнул Матвею и Льву.

— У вас новая работа, парни.

— Давно пора, — пробормотал Матвей себе под нос, но Антонина его услышала.

Лев ничего не сказал. Он почти никогда ничего не говорил. Он просто вытянул огромную ручищу величиной с медвежью лапу и поднял Антонину на ноги.

Антонина уставилась на него снизу вверх. Лев был самым страшным, самым уродливым и самым пугающим человеком, которого она — и все остальные — когда-либо видели. Его товарищи катафракты называли его «Великан-Людоед». Когда они не называли его «Вол» по причине его сильно ограниченного интеллекта.

Но они никогда не называли его ни одной из этих кличек в лицо.

«Такой видный мужчина, — подумала Антонина. — Не могу даже представить себе лучшую компанию».

Служанка Антонины все еще крепко держалась за нее. Лев поднял обеих женщин, одной рукой. Кутина прижалась к Антонине еще крепче.

— Оу, — прошипела Антонина, но не стала отталкивать от себя девушку. Просто успокаивающе похлопала ее по руке, в то время как сама успокаивалась, глядя на великана-людоеда.

Ее великана-людоеда.

Каушамби.

Лето 532 года н.э.

— Ты обеспокоен, Нанда Лал, — сказала Великая Госпожа Сати. Молодая женщина благородного происхождения из малва откинулась на спинку обитого плюшем мягкого стула. Ее густо унизанные кольцами пальцы поглаживали подлокотники, но ее суровое красивое лицо оставалось абсолютно неподвижным. — Что-то тебя беспокоит.

Услышав эти слова, император малва дернулся. Шандагупта перекатывал свое маленькое толстое тело из стороны в сторону на украшенном драгоценными камнями троне и переводил глаза с госпожи Сати на Нанду Лала. Как и всегда, когда встречался верховный совет империи малва, помещение оставалось пустым, за исключением этих трех людей и особых охранников. Последние набирались только в далекой земле кхмеров22 и поклонялись культу Линка. Семь из них — огромные евнухи — стояли на коленях в ряд у дальней стены зала. Их могучие тела были обнажены до талии. Каждый держал в руке по оголенной кривой сабле. Двое оставшихся охранников являлись профессиональными наемными убийцами. Одетые в черные рубашки и панталоны, они стояли по обеим сторонам от входа в зал.

Нанда Лал хмурился, но молчал. Император Шандагупта подбодрил его.

— Если тебя что-то беспокоит, родственник, то говори, — приказал он. — Я не могу представить, что это.

Шандагупта протянул руку к чашке чая, стоявшей на боковом столике рядом с троном.

— Лучшая новость, которую мы слышали за несколько месяцев. Наконец-то разбили Велисария! — воскликнул император.

Госпожа Сати покачала головой. Жест нес в себе уверенность не по годам — словно ею уже правила божественная сущность, которая когда-то поселится в ее теле. Но уверенность была просто рождена привычкой и обучением. Сати провела больше времени в компании Линка, чем любой другой человек в мире. (Конечно, за исключением ее тети Холи. Но Великая Госпожа Холи больше не являлась человеком. Холи теперь служила только оболочкой для Линка.)

— Его не разбили, — сказала Сати. — Просто временно вынудили отступить. Это разные вещи.

Наконец Нанда Лал заговорил.

— Большая разница, — согласно проворчал он. Начальник шпионской сети сделал глубокий вдох. — Но меня в настоящий момент волнует не Велисарий. Меня беспокоит Дамодара.

Глаза императора округлились. Глаза госпожи Сати нет.

— Тебя волнует оружейный комплекс в Марве, — заявила она. Нанда Лал вытянул вперед мощную руку и покрутил ею в воздухе.

— Сам по себе — нет. По крайней мере, не особенно. Мы обсуждали вопрос много недель назад, когда впервые обнаружили этот факт.

— Да, обсуждали, — перебил император. — И мы согласились, что по этому вопросу не нужно раздувать пожар. — Шандагупта пожал плечами. — Да, это против законов малва. Но мы дали Дамодаре самое неблагодарное задание и едва ли можем жаловаться, что он добился таких успехов.

• Предыдущая
• 46/102
• Следующая