Майор Казанцев и Европейский Халифат(СИ) - Рясной Илья - Страница 88

- Глупости, - махнул я рукой. - Мы и есть освободители. И Россия никогда не брала чужого… Ну а вы что хотите? Оставить все Халифату?

- А чем Ислам хуже, чем ваша безудержное варварство и чуждость всему европейскому?! – Пьер уже начинал заговариваться от злости.

- Ты, типичный высокомерный лягушатник. Такие, как ты, пустили по ветру всю Европу, - вздохнул я. – Со своим тупым самомнением пригласили в дом врага и теперь считаете врагом тех, кто никогда врагами не были. Сотрудничать не собираешься?

- Нет! – крикнул Пьер.

- Ну, тогда не обижайся. Идет война. И ты только что продемонстрировал, что нам не друг. Ты просто напыщенный идиот, - выдал я диагноз.

- Можете меня оскорблять, но я ничего вам не скажу, - решительно произнес он.

- Уже хорошо, - кивнул я. - Значит, тебе есть, что сказать.

- Ничего не знаю! - истерично завопил Пьер.

- Я бы не зарекался, – засмеялся я.

Он покосился на меня испуганно, но все так же упрямо.

- Ты сам выбрал, - я спрыгнул с подоконника.

И вышел из комнаты. Махнул рукой на все эти взывания к совести лягушатника. И отдал его в чуткие руки Эскулапа.

У Пьера никаких психоблоков не было. Поэтому Эскулап даже не запыхался, выпотрошив нового испытуемого, как курицу…

После допроса с пристрастием Пьера стало все ясно, как божий день. Понятно, как тянуть Нить. И куда направляться. Плохо, что риск зашкаливает. Но когда это нас останавливало? Сейчас пришла пора не просчитывать шансы, а планировать мероприятия.

На основании новых сведений я направил координаторам свои соображения по дальнейшим действиям. И оставалось теперь только ждать их решения. И соответствующей поддержки и ресурсов.

В тягостном ожидании прошло два дня. Потом из Центра пришло согласие. И представлена в детях проработка – силы, средства, легенды, прикрытие.

Все же умеют наши координаторы творить чудеса. За такое время так прокрутиться. Это вызывало искреннее восхищение.

Операция предстояла под крышей управления разведки фронта. Курировал ее, понятно, полковник Лагутин, он же агент «Фрактала» и наш Ангел Хранитель.

Он курил уже третью сигарету, когда мы в его дворцовом кабинете дорабатывали детали. Авантюра получалась фантастической. Но мне еще и не такое сходило с рук во время Поиска.

- Представляешь, - вдруг засмеялся Лагутин. – В Генштабе, когда узнали, что операция будет связана с культурным достоянием Европы, разволновались. Мол, это получит огромное политическое звучание. Дипломатия, софиты и призы с подарками спасителям французской культуры.

- В чем-то они правы, - заметил я.

- Ну да. И от широты душевной хотят навязать тебе какого-то книжного интеллигента из группы «Эпоха». Она занимается спасением культурного наследия.

- Да слышал я. Они что, его с нами в рейд отправить собираются? - хмыкнул я.

- До такого маразма пока не дошли. Этот культработник будет смирно сидеть в Ницце, якобы для организации взаимодействия. И как только, так сразу доложит в Москву, которая, несомненно, примет меры. В общем, обычный военно-бюрократический цирк с акробатами.

- Что за человек? – полюбопытствовал я.

- Да какой-то капитан. Кот ученый, всю жизнь ходил по цепи в Академии наук кругом, - улыбнулся Лагутин. - И теперь его решили заставить мяукать по команде.

- Та-ак, - протянул я, пытаясь уловить какую-то мысль. - Давай-ка я сначала с ним встречусь…

Капитан из «Эпохи» появился в дворцовом кабинете через полчаса. Воодушевленно хитрая физиономия, лысый череп, форма сидит как на корове седло. М-да, явно не военная косточка.

- Значит, капитан Лошаков, - кивнул я.

- Ну да, - согласился капитан. - То есть так точно.

- Только Ивы не хватает для полноты, - хмыкнул я, разглядывая Писателя. Во всех пространствах и временах он остается со мной. И, черт возьми, я ему рад!

- Что, простите? – взглянул он на меня недоуменно.

- Да ничего. Сработаемся…

Полковник Лагутин, когда появился снова, ехидно осведомился:

- Ну как, переговорил? В бой этот шпак не рвется?

- Не особенно. Но он пойдет с нами, - уверенно произнес я.

- Чем приглянулся? – с явным удивлением посмотрел на меня Лагутин.

- Он Нить… Нить Ариадны.

- Уверен? – глаза Лагутина расширились.

- На все сто процентов, - отрезал я.

Конечно, я не стал объяснять ему о параллельных жизнях. Вряд ли он будет рад, что его соратник сумасшедший…

Леша и Алена верещали в эфире радостно и душеподъемно.

- Наши доблестные воины на огненных рубежах дикой и необузданной Европы нанесли очередное поражение Халифату!

- Халифат же очень желал конца света, Алена! И они скоро точно дождутся его. Ну, конца их света, конечно. Наш будет светить еще светлее!

- Для наших славных воинов звучит песня «На крайнем Западе Европы мы славный завершим поход»!

Салон нашего тяжелого «Бизона» наполнила бравурная песня.

Наши четыре бронированных внедорожника с группой Лешего растянулись на несколько километров. Кучковаться и лишний раз привлекать к себе внимание не следовало. Все же не стоит недооценивать разведывательных возможностей Халифата.

Наши колеса мерили километры запруженных железом и людьми дорог Франции.

Вообще, дороги – это артерии войны. И по ним льется кровь войны. Транспорты с солдатами, грузовики с боеприпасами, танковые колонны текут потоком в сторону разогретой топки передней линии фронта, где сжигаются человеческие жизни. А обратно плотно движутся гражданские машины, мирное население, те люди, которых война пытается нагнать – бомбовыми и артиллеристскими ударами, голодом или просто безысходным отчаяньем, высасывающим жизнь.

Русские войска неторопливо, но неумолимо продвигали вперед линию фронта. Халифат оставлял один город за другим. В некоторых он отчаянно пытался закрепиться. Другие оставлял без боя. А где-то исламские войска оказывались в окружении, прорвать которое были не в силах.

Халифат за годы владычества обустроил огромное количество оборонительных сооружений и коммуникаций. Только вряд ли все эти ДОТы, укрытия и ловушки ему помогут. Всегда у нас найдется в достатке боеприпасов объемного взрыва, веселых газов и еще более изощренных сюрпризов. Этих крыс мы будем выкуривать и не щадить никого.

И крысы это знали. Самые ушлые навострили лыжи. Дезертирство в войсках «истинного Ислама» было страшное. Но шахидов, готовых принять мученическую смерть, самых тупых, агрессивных, фанатичных представителей человеческого вида, оставалось более чем достаточно для затяжных городских боев. И биться они будут до последнего. И мы тоже будем биться до последнего… До последнего моджахеда. Настрой у нас был единый – такой нечисти на Земле не место.

Наши спецпропагандисты разбрасывали листовки, заполняли радиоэфир и еще местами не сдохшую Интернет-сеть призывом: «Мирные жители, уходите из оккупированных городов. Боевики сдавайтесь. Вам обещана жизнь».

И беженцы уходили из населенных пунктов, на которые накатывало стальное цунами. Конечно те, кто сумел бежать, или кого отпускали. А отпускали далеко не всех. Ведь гражданское лицо в циничных правилах новой безжалостной войны – это довольно ценный ресурс. Прежде всего, это дармовой рабский труд по обустройству линий обороны. И еще – это заложники!

На мой взгляд, многие из беженцев мирными жителями были условно. Очень часто это замаскированные исламские боевики бежали от возмездия или таким образом пытались передислоцироваться.

Местами дороги перекрывались силами русской дорожной военной полиции и войск тыловой охраны. Везде были расставлены блок-посты. Но, понятное дело, как-то проверить или хотя бы эффективно организовать потоки беженцев они были не в состоянии.

Впереди медленно плелась длинная армейская колонна, состоящая из новых БМП-5, БТРов, УРАЛов с солдатами. Обгонять на военных дорогах запрещено - запросто можешь получить со стороны колонны пулеметную очередь. Мы и не обгоняли. И время текло вязко.