Майор Казанцев и Европейский Халифат(СИ) - Рясной Илья - Страница 82

- Которые мы обойдем или передавим без труда, - выдал я напрашивающуюся идею.

- Вроде того, - кивнул Лагутин. - Хотя я бы на легкую прогулку не рассчитывал.

- Когда ждать «Прилив»? – деловито осведомился я, собираясь, взбадриваясь и понимая, что приходит пора ударной работы.

- Только что закончилось совместное совещание флотского и сухопутного командования. Начинаем через трое суток. Как вы понимаете… - замялся собеседник.

- Излишне напоминать, чтобы я не делился в соцсетях этими знаниями, - усмехнулся я. - Меня больше волнует, когда мою группу выпустят на оперативный простор. И как.

- Подготовка ведется… Скоро, - пообещал полковник…

Я стоял, опершись о леера правого борта нашего флагмана, и напряженно смотрел вдаль.

Низкие облака озарялись отблесками огней. В городе что-то блестело, вздымалось, рушилось. Вскипали бутоны разрывов, стоял пыльный дым.

Изысканный курорт Ницца. Не так давно он был мечтой среднестатистического европейского обывателя о комфортном статусном отдыхе. А сегодня являл собой мощный оплот Нового Европейского Халифата, который тот не собирался сдавать. И этот город сейчас, прямо на моих глазах, перемалывался в мелкую щебенку.

Ничего Халифату не поможет. Ни десятки тысяч фанатиков. Ни созданные руками рабов мощные укрепления. Ни сам их странный и сильно усеченный Аллах. На них навалился русский медведь со своими медвежатами – армией, флотом и воздушно-космическими силами.

И на фешенебельные пляжи Ниццы, вздымая легкий, как пух, хваленый песок заползают десантные суда на воздушной подушке. С двух вертолетоносцев срываются винтокрылые машины и наносят удары неуправляемыми реактивными снарядами, выжигая позиции боевиков. Отрабатывают узлы обороны крылатые штурмовики и беспилотники. А где не хватает их огневой мощи, звучит торжественным органом артиллерия кораблей Черноморского флота.

Штурм города – самая кровопролитная и сложная из войсковых операций. По науке превосходство штурмующих над обороняющимися должно быть один к пяти. Но нет у нас этих самых пяти. И не надо. За нами праведная злость. Самая передовая в мире военная техника. И еще союзники, которых мы гоним вперед ради искупления исторической вины перед человечеством – это исламские освободительные батальоны.

В освободительных батальонах мирно уживаются сунниты, шииты, алавиты, суфии. Нет, религиозные раскол и трения между ними, конечно, никуда не делись. Но их всех объединяет ненависть к лицемерному чудовищу, зародившемуся в темных закоулках Ислама и прикрывающемуся им, соткавшемуся из ваххабизма, ортодоксальных трактовок и просто бесноватых учений каких-то имамов – к Халифату.

- Иблис их отец! – любили повторять мусульмане, и были совершенно правы. Отцом Нового Халифатам был сам Сатана.

Мусульманские батальоны бросают в самые горячие прорывы – пусть кровью искупают то, что натворили их единоверцы, которых они считали просто немного перегибающей палку, но все же, несмотря на это, близкой кровной родней.

Еще нас поддерживают добровольческие европейские части. Они состоят из военных, чьи армии Халифат даже не разгромил, а просто поглотил, впитав в себя. Из ополченцев, многие из которых потеряли дома и семьи, и теперь смыслом их жизни стала месть. Из тех, кто успешно проболтали, проспали, профукали свои страны, пустив в них тьму.

Пехота союзников зачищает город, не торопясь, аккуратно, при поддержке бронетехники и артиллерии. И дотошно следуя боевым уставам.

В этой пыли и дыму идет страшная и методичная боевая работа. Постепенно, квартал за кварталом, дом за домом идет освобождение города. Халифатчиков выдавливают и уничтожают.

Исламские освободительные батальоны несут потери. Иногда откатываются назад под контрударами противника. Тогда им на помощь приходит русская морская пехота, которая ломает любые преграды и по старой традиции пленных не берет.

Но это только часть масштабной операции. Оборонительные линии Халифата вскрываются сейчас по длинной полосе Побережья Франции и Италии. В этом огне сгорают тысячи фанатиков - надеюсь, их души летят сейчас прямиком в их мусульманский ад.

Я навел бинокль и рассмотрел луковки куполов православного Николаевского Собора. Высотные здания вокруг него обрушились, открывая наш храм взору. Из пяти куполов два были снесены шальными снарядами. Но сам Храм остался стоять, поруганный, израненный, но живой и несгибаемый, как сам наш русский дух.

- Николаевский Собор выстоял, - сообщил я стоявшему рядом со мной Лагутину.

- Это символично, - произнес полковник, тоже шаря биноклем по Побережью. – Мы видим исторический момент. Светлое освобождение погрязшей в неверии и анемии, опустившейся в мелочной злобе и пустившей к себе в дом безжалостного врага Европы. Есть такая у русских работа – мир спасать.

К ночи канонада немного стихла. Но боевая работа не закончилась. Наши летучие мыши - диверсанты ГРУ и войсковые разведчики, летали тенями по городу, вырезая огневые позиции и скопления боевиков Халифата. Захватывая языков. Очищая новые плацдармы для утреннего наступления.

А ранним утром все начинается сначала. Квартал за кварталом, дом за домом, подъезд за подъездом Халифат вытесняется из города. Да так, что только ошметки летят разорванными частями тел его последователей.

Несмотря на то, что в оборону Ниццы халифатчики вложили огромные силы и ресурсы, гору оружия, кинули множество народа, сдержать русский натиск они не могли. Было невооруженным взглядом видно, что произошел перелом. И цепляться врагу за свои позиции теперь бесполезно.

И уже даже не у халифатского командования, а у простых боевиков постепенно пробивалось в голову осознание того, что силы их тают, а проклятые кяфиры и не собираются ни тормозить, ни, как обычно любили европейцы, устраивать долгие переговоры о судьбах мирного населения, о дружбе народов, об остановке войны. Эти переговоры всегда давали возможность вывести из-под удара попавшие в опасное положение исламские части, пополнить боезапас и собрать силы для нового удара. Но, наученные горьким опытом русские, теперь не разговаривали. Они давили беспощадно, без остановок, и продвигались вперед.

Прошли сутки. Еще одни. Отчаявшиеся моджахеды стали пытаться небольшими группами покинуть город, но их уничтожали на отходе. Многих пленили или ликвидировали войска обеспечения безопасности тыла. Часть врагов, усвоивших такой горький урок, рассыпались поодиночке по окрестностям, пробуя тайком покинуть зону боев. Но таких умников успешно отлавливали патрули, фильтровали.

Через несколько дней произошло неизбежное. Ницца войсками Западного фронта была освобождена от оккупации. А Халифат гордо отступил на заранее подготовленные позиции, отрапортовав об этом своим сторонникам. Мол, Ницца и не особо нужна была. Использовалась лишь как средство заманить кяфиров в коварную ловушку и уничтожить их как можно больше, что с блеском выполнено… Ну что же, так блистать им еще не раз.

На самом деле исламисты были очень сильно потрепаны. Их потери оказались огромными. И все это грозило паникой, которая лесным пожаром охватит весь Европейский Халифат.

Наступление стало развиваться по всей прибрежной полосе. От ига Халифата освобождался один город за другим. Это были почти мертвые города, сильно обезлюдившие, с потерявшим надежду немногим оставшимся населением.

Но меня во всем этом движении больше всего интересовал наполненный войсками район, лежащий близ национального парка у подножья Альп. Где, возможно, лежит в хранилище мой Предмет. И доступ куда мне просто необходим.

А там разворачивались серьезные события. Оставшаяся от НАТО система ПВО, бережно сохраненная Халифатом, доставляла наступающим русским войсками немало неудобств. Ее пытались снести с самого начала боевых действий. Но это было слишком рисково и чревато потерями в авиационной технике и людях. Планы нейтрализации прорабатывались долго, пока не была выработана оптимальная тактика.