Майор Казанцев и Европейский Халифат(СИ) - Рясной Илья - Страница 40

- А как бывает? – полюбопытствовал я.

- Если звезды зажигают, это кому-то нужно. И если гасят – тоже, - назидательно протянул Писатель. - Этот мир последние десятилетия планомерно ведут к катастрофе. Кто? Ну, наверное, бесы, рептилоиды, инопланетяне. Но не люди, Толя, не люди! Люди не способны просчитывать так масштабно и далеко…

Переночевали мы уже в Германии. Сняли два номера в чистеньком отеле в почти не тронутом современностью городке. Там на центральной площади возвышался роскошный огромный собор пятнадцатого века. И на его колокольне несколько сот лет сидел и продолжал сидеть ныне за счет муниципалитета наблюдатель, в обязанности которого входило сообщать о приближающихся к городу врагах.

Отель был заполнен японцами. Лет десять назад они распробовали, а потом и накрыли своей туристической волной этот город. Даже надписи в магазинах теперь на японском языке.

- Старая добрая Германия, - оценил Писатель. – Уходящая натура. Как российская патриархальная деревня в двадцатом веке.

На следующий день мы были в Линденбурге - столице Княжества Швабия, отделившегося от Германии в 1920 году. Этот городишко сильно пострадал во время Второй мировой войны. В центре между древними соборами и старинными домами инородно и бесцеремонно лезли в глаза, как пивные банки и бутылки от «кока-колы» в ухоженном лесу, стеклянно-бетонные кубики банков, административных учреждений и торговых центров.

В Швабии проживало управляемое, как биороботы, коренное немецкое население. Ну и был уже ставший общеобязательным наплыв беженцев - правда, не столь бурный, как в большой Германии.

В целом там было тихо, культурно и старомодно. Деньги вообще любят тишину, а Швабия являлась одной из главных оффшорных зон планеты. Она сильно разжирела на финансовых махинациях. Особенно после того, как Швейцария цинично забила на колбасу свою священную корову – банковскую тайну, выдав по запросу США данные на клиентов и их тайные счета. В Швабии такого себе не позволяли.

Мы сняли просторные номера в небольшом уютном отеле «Баварский дом» в самом центре Линденбурга. Поскольку Писатель раньше переписывался не только с самим Дэникеным, но и с его вдовой, он объявил, что первый визит сделает в одиночестве, чтобы не смущать иссохшую от горя женщину.

- Как хочешь,- пожал я плечами. - Тогда вызову тебе такси. А сам с удовольствием отдохну с дороги.

- Заметано, - кивнул Писатель.

В общем, привел он себя перед зеркалом в порядок. Одел новую чистую белоснежную рубаху. Завязал галстук по новой моде. И отправился наводить мосты.

Появился он в отеле ближе к вечеру. Загадочный и, в целом, довольный. Обрадовал:

- Архивы хранятся в поместье. Но…

- Давай уж и плохую новость, - ободрил я его. - Нам что-то мешает получить к ним доступ?

- Решением попечительского совета фонда Дэникена доступ к архивам закрыт. Его будут изучать лишь признанные специалисты.

Я только хмыкнул, представив этих специалистов.

- Напрасно веселишься – насупился Писатель – В этих архивах могут быть по-настоящему интересные и важные свидетельства. Дэникен усердно занимался палеоконтактами последние сорок лет, исключая перерывы на обед.

- Среди всей этой чуши меня интересует только Золотая библиотека, - напомнил я. - И что, нет шансов уговорить вдову поступиться принципами?

- Почему же нет? – удивился Писатель. - Есть.

- Кого надо для этого раскатать в блин?

- Не поможет, - покачал он головой в ответ на мою решимость свернуть горы. - Помогут только щедрые пожертвования в фонд.

- Другое дело, - улыбнулся я - все становилось на свои места. - Сколько?

- Думаю, за пять тысяч евродолларов вдова допустит нас в эту сокровищницу знаний. А за десятку еще и пропишет в своем доме.

- Пяти пока хватит.

- Я так и подумал. Поэтому договорился… Нас ждут завтра на прием в одиннадцать часов, - обрадовал он. - И настоятельно просят не опаздывать…

Небольшой старинный замок семейства фон Дэникенов, где ныне проживала его жена и располагался фонд его имени, находился в пятнадцати километрах от Линденбурга. Рядом с поместьем неторопливо нес свои воды Рейн, а вокруг простирались пасторальные немецкие пейзажи – аккуратные леса, холмы с ярко-зелеными пастбищами и ухоженными эталонными коровами.

В замке мухами роились всякие активисты. Они продвигали идею создать там музей инопланетных палеовизитов. И бойко собирали деньги на проекты типа поиска инопланетных бульдозеров, вырывших Большой Каньон в США. Вдова палеоконтактера участвовала в этом с видимым удовольствием.

Госпожа фон Дэникен являла собой типичную пожилую невысокую сухощавую немку с ярко-седыми волосами и ярко-голубым глазами. Ей бы с такой внешностью рекламировать на телеэкране немецкие товары для дома, типа «фрау Марта пользуется только нашим средством для очистки кастрюль». Вид у нее был домашний и добрый, а деловая хватка стальная.

Я сразу понял, что она относится к числу тех идеалистов, которые беззаветно, всей душой, преданно и честно любят деньги. Поэтому, когда нас приняли в кабинете с лепными потолками, заставленном тяжелой старинной мебелью, я не стал разводить политесы и просто вытащил из портфеля пачку евродолларов.

Глаза хозяйки дома заблестели, когда сфокусировались на купюрах, а губы невольно тронула блаженная улыбка. Отличный партнер. Когда человек так любит деньги, с ним всегда можно договориться.

Я произнес торжественную речь, что делаю этот скромный взнос в знак памяти ее мужа, творчеством которого я восхищен и книгу о котором мы с господином Лошаковым, известным русским писателем и естествоиспытателем, пишем уже третий год.

- Я вам благодарна за столь добрые слова о моем ныне покойном супруге, - сделала скорбный вид фрау Дэникен, между делом подгребая к себе деньги. - Мы поместим вас в Золотую книгу почета, где записаны наши главные спонсоры.

- Это будет для нас истинным счастьем, - кивнул я, думая, что, к сожалению, это совсем не та Золотая книга, что нам нужна.

Нас допустили в архив. А еще дали пароль к автономному компьютеру, расположенному в том же архиве, в базах которого имелись оцифрованные документы и иные важные материалы.

Весь подвал замка и часть первого этажа были заставлены огромным количеством коробок и папок с документами и фотографиями, а также какими-то «загадочными» вещами. Ну, вроде туземной чесалки спины, которую неутомимый исследователь тайн прошлого принимал за изображение стартующей ракеты. Систематизировано все было с немецкой четкостью и пунктуальностью, так что проблем с поиском нужных материалов не возникло. Но все равно объем работы был приличный, потому что неизвестно, где наткнешься на нужную информацию.

Наугад я открыл несколько папок. Полюбовался находившимися в них фотографиями истуканов с островов Тихого Океана и пробежал глазами записки об их визуальном осмотре. Пролистнул наспех другие материалы. И ничего в глубине моего существа не шевельнулась. Никакого ощущения Нити рядом.

Так началась наша архивная работа.

Писатель вначале пылал искренним энтузиастом. Видимо, он давно мечтал порыться в этих закромах мудрости. Но вскоре начал выдыхаться, утонув в совершенно посторонних и не слишком интересных документах. Особенно приуныл, когда набрел на целую полку с финансовыми отчетами.

В итоге я оставил его в архиве в одиночестве, поручив вытащить все материалы по Золотой библиотеке и экспедициям в Америку. Толку от меня в перелопачивании этих бумаг немного. А мой союзник просто создан для такой работы и не упустит ничего.

Вестей от координаторов не было. И я пребывал в душевном раздрае. Что делать дальше? Утонуть тут в изучении архивов? Или все же двигать в Ливию за Хасидом?

Не придя ни к какому выводу, я вновь составил компанию зарывшемуся в архиве Писателю. Там я больше скучал, глядя, как он все более раздраженно переставляет папки и шарится по компьютерным базам.